- Сколько? - в упор строго спросил Черномор.

- Да точно не знаю, - ухмыльнулся Сергеев. - Наши народ хитрый: не признаются. В общем мало, безусловно: ежели даже одних дружинников брать, и то на двадцать едва ль одна винтовка придется. Да, не сказал я: с ижорцами мы связались. Те вовсе богато обещают: с броневиками прийти. Так вот, ребята просили по этому случаю установить, не знаю, как по-военному специально сказать: ну, боевое распределение, что ли...

Затопали в соседней комнате шаги. В раскрытую дверь мелькнули солдатские шинели.

Все встали.

- Мартьянов! - с облегчением выкрикнул Иван. - А ну тебя! Я уж подумал синие! Хотя охрана во дворе и поставлена, не должна б пропустить, да с кем греха не бывает. Ты что ж это?

Мартьянов опустил винтовку прикладом в пол.

- Вот, доложиться пришел. Мы с ребятами - выступили.

Глава 33

Боевое расписание

Доклад Мартьянова слушали пристально и жадно. Даже Черномор, маловер, больше не возражал. Действительно как будто к развязке идет дело. Очень уж убедительно говорил Мартьянов.

- За волынцев я прямо ручательство приму: выступят. Но ежели волынцы выйдут - голову отдам: перекинутся. Вы расположение тамошнее знаете? От Суворовского плаца к Литейному и к Неве что ни квартал - казарма. С волынцами стена об стену литовцы, потом преображенцы... У них командир, Богданович, на весь гарнизон лютостью известен: ему сейчас только сунуться - карачун. По нашему с их патрулем разговору рассчитывать на преображенцев, тех, что на Кирочной, можно. Еще на Миллионной преображенцы стоят, - с теми, пожалуй что, и постреляться придется: специально царский батальон, шкуры. За преображенцами - саперы: 18-й батальон и гвардейские: в инженерные части солдат больше из рабочих берут, стало быть, за ними задержки не будет. Дальше, тут же неподалеку - артиллерия: первая гвардейская бригада и конно-артиллерийская... Ежели где в районе загорится, остальные выйдут, твердо вам говорю.

Василий покачал головой, улыбаясь:

- Что-то у вас очень все благополучно выходит.

Мартьянов смутился несколько:

- Отнюдь. И даже вовсе напротив. Я к этому и шел. Полков, безусловно, много, но без рабочих солдаты одни ничего не поделают: казарма - она казарма и есть - никто ж не знает, что, как и куда. Предложение мое, стало быть, такое: рабочих завтра с ранних часов двинуть именно в Литейный район. К казармам подойдем - и подымем.

- Как пойдем? - спросил голос. - Мосты ж опять заняты, завтра едва ль без боя сдадут. И заставы по улицам - кулаком их, что ли, разобьешь? Оружия - только что вот подсчет делали - до того мало, что хоть локти кусай.

- Мало? - подмигнул Мартьянов: - Ты что - без Арсенала считаешь? На Симбирской он, на отлете, и караул невелик. А оружия там на дивизию хватит. Насчет же мостов - это я на себя беру: штурмом возьмем. У меня план маневра рассчитанный.

Глава 34

Предатель

Еще шло совещание, и в третий раз павловцы, обжигая пальцы, принимали горячие жестяные кружки с чаем, когда во двор, из помещения кооператива, вышел, заворачивая под самую шапку платаный, протертой мерлушки, воротник, невысокий, с черной кудлатою бородой человек. Перекинулся словами с дружинниками, поплясывавшими, грея ноги, во дворе у ворот на охране, и вышел на улицу. До поворота он шел медленным шагом, словно зная, что за ним вслед смотрят караульные, но, свернув за угол, сразу же прибавил шагу, заторопился, притоптывая и прискакивая, постукивая каблуками высоких сапог.

На Литейном мосту, на въезде, дремавшие часовые зашевелились, завидев подходившего пешехода. Окликнули. Звонко ступая по мерзлым, голым камням, повернул к задержанному шагавший по мостовой панели иззябший и злой, замотанный башлыком дежурный офицер. Задержанный пошептался с ним. Офицер сразу встряхнулся.

- Это надо духом. Три креста! Тут у меня для связи самокатчики... На самокате можете? Нет? Тогда вдвоем на машине, как-нибудь сдержит. Моисеенко, забери их. На Гороховую. Три креста!

В градоначальстве пропустили без малейшей задержки, по первому ж слову. И сразу дежурный полицейский офицер ввел в кабинет. Должно быть, самого градоначальника. Потому что огромен был резной, дорогого орехового дерева письменный стол, огромны высокоспинные кресла, и на стене висел красками писанный во весь рост - император.

Комната была полна военных. От блеска погон и аксельбантов вошедшему показалось, что кругом сплошь генералы. Кто тут за старшего? Парадное кресло у письменного стола было пусто. Он поклонился круговым неопределенным поклоном и непривычно-растерянно хмыкнул.

Голос, гнусавый и строгий, спросил:

- Вы кто такой, собственно?

Черная борода дрогнула. Вопрос простой, проще простого. Кто? А с языка слово нейдет. Ответил проскользнувший торопливо следом за пришедшим вицмундирный чиновник:

- Это... наш, ваше превосходительство. Служебно говоря, агент-провокатор. Кличка Волчец. Давнишний и весьма заслуженный агент. Ему удалось пробраться даже в Питерский подпольный большевистский комитет, в самое осиное гнездо, так сказать. Между прочим, последний арест комитета на Сампсоньевском, у Куклина, проведен по его указанию.

Тот же голос, строгий, спросил низким, почтительным переливом:

- Разрешите его допросить, ваше императорское высочество?

Великий князь? На лбу Волчеца выступил пот.

Высокий военный, в кресле у окна, небрежный, нога на ногу, кивнул.

Великий князь Михаил Александрович! Как он сразу его не узнал?.. Впрочем, и в голову ж прийти не могло, чтобы в градоначальстве, ночью...

- Говорите. В чем ваше спешное донесение?

Голос раздраженный, презрительный. Волчец захлебнулся слюной:

- Насчет боевого рабоче-солдатского штаба. Большевистский комитет городской организовал...

Один из генералов перебил недоуменно:

- Позвольте! Да ведь комитет, - здесь только что было доложено, арестован.

- Новый, - пробормотал Волчец. - Новый избрали...

- Новый? - генерал покачал головой. - Ну, живучи... Так что? Какой там... штаб?

- Рабоче-солдатский, - повторил Волчец. - Для руководства завтрашним восстанием.

- Восстанием? - переспросил великий князь, нетерпеливо сдвигая брови. - Что такое? Какое восстание?