Иногда он даже жалел об этом. Иногда, он думал, каково это, жить не в холодном и беспощадном Малфой Мэноре, где даже домашние эльфы привыкли быть битыми и наказывали себя сами, жить без озлобленного отца и ничего не желающей замечать матери, без равнодушной жены. Кем бы он мог быть, лишённый всего этого? Кондуктором в «Ночном рыцаре»? Возможно, работал бы аптекарем… . Такой вариант был более предпочтительным. В любом случае, он был бы сам себе хозяином, свободным от обязательств и навязанного брака… Возможно бы женился на женщине, которая действительно любила бы его самого, если, конечно, смог найти такую.
Но это не значило, что и у его сына не будет этой свободы. И он был обязан её обеспечить. Его сын не будет бояться вернуться домой на летние каникулы, только потому что не был лучшим учеником в классе. Его сыну не будут вбивать в голову, что все, кто не соблюдает вековые и по большей части уже бессмысленные законы и чья кровь не исчисляет вереницу предков, достойны лишь презрения и даже уничтожения. Его сыну не придётся прятать собственные страхи и неуверенность за маской высокомерия, только из желания угодить отцу. Его сын женится на той, кого полюбит, и Драко примет его выбор и будет относится к невестке, как к родной дочери.
Отец Драко хотел, чтобы он стал великим человеком, а вместо этого чуть не заклеймил его как предателя. Сын Драко всё ещё мог бы стать великим… другое дело, что Драко уже давно понял, в чём состоит истинное величие. И оно было отнюдь не в подобострастных поклонах и рабском подчинении сумасшедшему полукровке с психологическими проблемами. И величие Гарри Поттера было отнюдь не в одержанной победе, а в великодушии, которую тот впоследствии проявил, величие было в верности Рональда Уизли, в мужестве Невилла Лонгботтома.
Величие было в Джордже Уизли, который так много потерял на войне, но который не опустил руки, который принёс столько радости и веселья многим людям, который теперь делал всё возможное, чтобы спасти жизнь сыну умершего брата-близнеца. Он всю жизнь завидовал семье Уизли, и возможно, больше всего именно близнецам, которые были друг у друга, их свободе самовыражения, но с годами в его отношение добавилось ещё и невольное уважение к выжившему близнецу… даже восхищение временами. Да, Скорпиусу будет позволено отмочить шалости и похуже, чем у близнецов Уизли в детстве, и чего был лишён сам Драко… И он сделает всё возможное, чтобы так оно и было.
*******************************************************
Она рассматривала спящего мужчину.
Джордж Уиттерби, распростёртый на кровати, совершенно голый, если не считать простыни, запутавшейся в ногах, и довольной улыбки, не сходящей с его лица даже во сне. В тот момент он казался ей удивительно прекрасным, даже со шрамом на голове, где он потерял ухо. Это не мешало ему быть рядом… она нежно провела пальцем по шраму. Почему-то именно он делал Джорджа таким неповторимым Джорджем для неё.
Её рука скользнула по его волосам, которые она при их первой встречи назвала «морковными». Они были блестящими медно-красными, как яркие новенькие монетки пенни. Её пальцы двинулись дальше к его шее, спине, и почувствовала, что он во сне свернулся калачиком, точно кот. Она остановила себя, чтобы не зайти слишком далеко… Пусть бедный парень немного поспит. В конце-концов, они почти не спали эту ночь!
Интересно, догадается ли Альфред? Ей казалось, что скорее да, чем нет. Мальчик вообще подмечал многое. Даже по-своему старался защитить отца, что было так мило. Она полагала, что он не против симпатии, возникшей между ней и Джорджем, в противном случае, вряд ли бы она сейчас была тут.
Прямо сейчас мальчик ночевал у Тони… Джимми лишь понимающе посмотрел на неё, когда приехал забрать мальчика. Каким-то образом, когда они с Джорджем вернулись с той прогулки слегка рассеянные, вчера. Альф всё понял, и небрежно заметил, что Кастелли пригласили его в гости с ночёвкой, не будут ли они против? Замечательный ребёнок!
Ей было любопытно, как отреагирует Джордж, когда она ему всё расскажет. И что он скрывает от неё. Но прямо сейчас её это не сильно волновало. Джордж был совсем не похож на Энтони… Его разум был открыт всему новому и не лишён воображения, а ещё он был мечтателем. И она уже решила для себя, что как бы он не воспринял это, она примет любое его решение. Они так друг-другу подходили. Как говорил Джордж, они оба пережили потерю, и она была с ним полностью согласна. Но сейчас её это не слишком волновало.
Заметив, что Джордж слегка дрожит… Он же не двигался достаточно, чтобы не замёрзнуть, в отличие от ночи! Она потянулась и накинула ему на плечи одеяло, поцеловав его в шею. Он что-то пробормотал во сне и завернулся в одеяло, почти как ребёнок. Она только улыбнулась и, встав, стала искать свою одежду. Не найдя её, она наткнулась на отличную альтернативу, гораздо более тёплую. Усмехнувшись, она направилась на кухню.
*******************************************************
Джорджу снился самый прекрасный на свете сон. Он чувствовал прикосновение нежной кожи, вздохи, дрожь, предвкушение, пробегающее по всему телу. Смех и дразнящие прикосновения, стоны и желание большего… А потом тепло, ощущение целостности и единения…
А потом была радость, когда, открыв глаза, он понял, что это было отнюдь не сном.
Конечно, сейчас его постель была пуста, но она была там. Простыни были всё ещё смяты, а одеяло покрывало только половину кровати, небольшая вмятина на подушке указывала, что покинула она постель совсем недавно. И правда, со стороны кухни ощущался аромат кофе…
На кухне! По его телу пробежала дрожь. Кухня вела в гостиную, где был камин. Камин, из которого в любой момент с ним мог связаться кто-нибудь из любящих родственников…
Конечно, у Джорджа тут была своя система и ряд мер предосторожности. Статуэтка была заколдована так, что если её передвинуть в левую сторону, то это было сродни предупреждению: «Не беспокоить». Джордж обычно передвигал её в зависимости от того, был ли у него в доме кто из маглов или нет. Прямо сейчас он был абсолютно уверен, что забыл передвинуть статуэтку и она находилась справа… Он представил себе, что получится очень неудобно, если его магловская любовница увидит в камине говорящую голову. Вскочив на ноги и прихватив пижамные штаны, Джордж с грохотом сбежал по лестнице в гостиную, желая предотвратить нежелательные встречи.
- Мне следует оскорбиться, Джордж… - застал его голосок в дверях, - Ты сбегаешь от меня, даже не надев штаны.
Джордж слегка покраснел, но одновременно чувствовал огромное облегчение, что ничего непредвиденного и магического не случилось.
- Мне приснился странный сон, - соврал он, повернувшись к ней, чувствуя, что краснеет ещё больше.
Мишель отлично выглядела, прислонившись к дверному косяку. Её волосы всё ещё были встрёпаны со сна, губы слегка распухли и оттого стали ярко красными. В руке она держала чашку кофе, а на ней самой не было ничего, кроме синего свитера с буквой «Д», который доставал ей до колен.
- Боже… - пробормотал он, едва ли замечая, что сам был раздет, и начал замерзать.
- Надеюсь, ты не против? – спросила она таким тоном, как будто была уверена в этом, - Мне всегда нравился этот свитер, - она уткнулась носом в собственное плечо, - Он пахнет кедром, мускатным орехом, кофе и твоим одеколоном, он пахнет тобой!
- Должен сказать… - он подошёл ближе, наслаждаясь её видом, - На тебе он смотрится гораздо эффектнее, чем на мне.
- Тогда я должна чертовски хорошо выглядеть, потому как считаю, что тебе он тоже очень идёт, - она поднесла чашку кофе к его губам и придерживала её, пока он пил. За весь разговор, они не сводили друг с друга глаз, - Когда Альф возвращается? – спросила она, проведя рукой по его обнажённой спине.
- Только через несколько часов, - ответил Джордж, решительно ставя чашку на стол.
- Времени вполне достаточно… - она многозначительно посмотрела на него.
Других приглашений Джорджу не потребовалось, он подхватил её на руки, - Так не будем его напрасно терять!
