К ней совсем не в тему были огромные голубые глаза, которые, хоть и были полны печали от безнадежности этого мира, все равно светились прежней теплотой. Немного. Совсем чуть-чуть. Этого хватило для того, чтобы Армин снова попытался улыбнуться, глядя на счастливую улыбку Микасы после неоспоримого заявления насчет хорошего самочувствия Йегера.

Глядя на верных друзей детства, оставшихся такими не смотря не на что, Армин пообещал сам себе, что останется прежним. Будет сложно. По-настоящему тяжело. Больно и до сих пор обидно от развернувшейся картины.

Месяц назад он бы затопал ногами по земле и сказал, что хотел совсем другой исход событий. Армин приложил сжатый кулак в груди, вслух тихо убеждая себя в том, что он сильный солдат.

Высокая стена Шина, разделяющая огромный мир и такой маленький, практически разрушенный, город, казалось, тянулась в бесконечность. Армин запрокинул голову, но так и не смог разглядеть ее конца. Может, от того, что стоял к ней слишком близко. Или потому, что эта жестокая двойная дилемма про такую же бесконечную череду бесконечных проблем на пути. Радовало то, что на тросах УМП можно было взлететь ввысь и добраться до конца. У Арлерта, кажется, семьдесят четвертое место в списке лучших курсантов, и он уверен в том, что эта задача будет для него не простой. Но возможной.

Более возможной, чем сюжеты в сказках и гораздо более возможной, чем, упаси господи, их концовки.

Больно, Арлерт, больно?

Парень слышал тягучий и такой приятный голос девушки с ледяными глазами и грустно улыбнулся. Он ждал с нетерпением момента, когда она окончательно исчезнет из его памяти, как сама лично, заточенная в кристалл.

Ей богу. Действительно — Снежная Королева.

Энни всегда была сильна физически, но, кажется, никогда духом. Она разбивала костяшки пальцев до крови всевозможными ударами, но стеснялась сказать Арлерту, как она на самом деле к нему относится. Армин машинально положил руку на письмо, думая, сказала ли она об этом в своем послании.

Почему-то все еще не интересно. Смешно от мысли о том, что Энни, оказывается, трусиха. А Армин то стоял под кучей пушек сотни солдат и даже не двинулся с места!

Скажи, Энни, и кто тут теперь взрослый?

— Уходим, — громко известила Зоэ, бодро подбегая к подъхавшей тележке, что отвезет их на место сегодняшнего ночлега. Армин, подумав о сне, зевнул.

Микаса закинула руку Эрена на плечо, не будя его и приподнимая так. С предельной осторожностью и аккуратностью, словно боясь причинить боль любым лишним движением. Армин вдруг вспомнил, что у нее были прекрасные оценки по медицинской подготовке. Он машинально оглянулся на Кирштайна — на лице того опять застыло недовольство, и тут уже Армин вспомнил о чертовом Спрингере и Картофельной. Наверно, их сдвоенные фамилии звучали бы как одно целое.

Жан однажды написал на бумаге, что была каким-то шутливым распорядком дня всех курсантов, об Арлертхартах. Тогда он почему-то поставил между частями их фамилий черту. Жирную.

Ну и идиот этот Кирштайн. Делать ему нечего.

А ТЫ что будешь делать, Армин?

Арлерт убрал рукой челку, ясно и прямо смотря на мир. Перед парнем была только стена, нагло скрывающая его необъятные просторы. Лазурное море… Горы песков… Сплошные ледняки… Но на последние он уже насмотрелся.

Земля под его ногами была голой, без травы и вообще намека на какую-нибудь растительность. В таком некогда красивом месте, за рядом невысоких домов, можно было, наверно, что-нибудь вырастить.

Армин посадил бы ромашки. Много. Целое поле бы.

И, иногда выбираясь из ставшего родным штаба, в негостеприимный и холодный Стохес, он бы просто валялся на этом поле, закинув руки за голову и взирая на светлое небо. В его живом воображении оно только, почему-то, было покрыто тучами.

Противное карканье ворон перебило тихий писк птенчика, который он потом представил. Посланники смерти заглушили такое светлое и безобидное существо.

По возвращению домой, еще не зная о том, как дальше развернутся события, Армин решил сжечь до тла все любимые книги и глупые сказки. Иначе оборвать цепи, держащие его в детстве, никак было нельзя.

Взрослый, Армин? Правда, что ли?

Как там говорил когда-то Райнер, описывая их жизнь? «О суровых солдатских буднях?»

Как там говорил он сам себе, делая затяжку противной папиросы, борясь дальше с кашлем? «О попытках быть взрослым?»

Что ты говорила, Энни? Ничего?

Наверно, она действительно была права, уверяя, что они никогда не должны были сойтись.

Армин со смехом вспомнил весь спектакль, развернувшийся между ними двумя. Он стоял на земле, край которой, кажется, невозможно было найти, и сильный ветер теребил его плащ, бил в спину, толкая вперед.

Энни спряталась в кристалле, точно как маленькая девочка и ей в этом запрятанном мирке не хватало только книжек.

А кто сегодня лучше всего сыграл свою детскую роль? Солнечный мальчик или Снежная Королева?

Повзрослевший Армин все равно не может ответить на эти вопросы. И нужно было тогда взрослеть?

Проснувшийся Эрен за его спиной пустил какую-то глупую шутку, после сам с нее смеясь. Армин обернулся на него, и увидел еще широкую улыбку Микасы.

В огромных голубых глазах парня, что прикидывал в голове масштабы сегодняшних разрушений, мелькнул чистый детский восторг, после того, как Микаса протянула ему свою нежную ладонь, а Эрен снова пошутил. Арлерт шутку не разобрал.

Он много в чем не разбирался. Ни в этом мире. Ни в девушке с ледяными глазами. Возможно, именно это и оставляло в нем того самого солнечного мальчика.

И это, кажется, хорошо.

========== Эпилог ==========

Северный округ стены Роза

Штаб разведчиков

******

Ханджи Зоэ остановилась перед большой дверью и начала в нее стучать. Грохот от железа, из которого она была выкована, заполнил весь узкий коридор и отдался эхом, ударяясь об стены и только больше усиливаясь. Арлерт заткнул руками уши, не в силах слушать такой шум.

— Веди себя спокойно, — холодно произнес Моблит, убирая одну его руку. Он понизил голос до шепота, говоря следующее ему в ухо, — Ханджи может расценить неправильно твой жест. Кто знает, что у этой чудоковатой женщины на уме.

Дверь, по которой безжалостно тарабанила Зоэ, распахнулась, едва не ударив женщину по голове. Она отстранилась, пропуская солдата вперед. Он сделал удивленное лицо, испуганно спросив:

— Я ударил вас?

— Нет-нет, все хорошо, за исключением, конечно, того, что мы тут уже целую вечность стоим! — быстро выдала Ханджи. Отталкивая мужчину со своего пути, она направилась вперед, моментом ненадолго остановившись и обращаясь к застывшим Армину и Моблиту, — Что стоим столбом, друзья? Пошлите наконец. Я сгораю от нетерпения!

Бернер хотел взять Арлерта под руку, беспокоясь, что он решит сбежать. Армин только раздраженно отмахнулся на него, делая большой шаг вперед, но тут же замирая. Мужчина, который даже немного испугался Зоэ, сейчас стоял перед ним грозным столбом и с вызовом спросил:

— А этот зачем опять пришел? Никто разве не обратил на то, чем закончился его последний приход, внимание?

Находясь гораздо ниже по рангу, русоволосый не постеснялся громко спросить об этом Зоэ, что уже скрылась за поворотом, но вышла снова. Она закричала с самого конца коридора и слова ее эхом зазвучали еще громче:

— Дорогой Тайгер, еще, собственно, ничего не доказано. Мальчик мог просто чему-то испугаться. Мало ли в этом мире страшных вещей, — Ханджи обратилась к Моблиту, — Бери его под руку и тащи сюда. Я вижу, что сам он не хочет идти.

Моблит выполнил приказ майора и поволок растерянного Арлерта за собой. Тайгер, все также грозно и с большим недоверием глядя на блондина, сделал жест «глаза в глаза» и закрыл дверь. Бернер прибавил шаг, замечая, что Зоэ опять скрылась из поля зрения и, возможно, уже добежала до той самой комнаты. Армин мысленно помолился, чтобы они дошли до нее не так быстро. Но она появилась на пути уже совсем скоро. Зоэ стояла у двери, держась за ее ручку и нетерпеливо дергая.