Энни протянула ему травинку. Арлерт точно не понимал, чем она ее так увлекла. Парень, правда, собирался взять ее себе; раз уж просит, значит есть в ней что-то действительно интересное; но как только он взялся за один конец, Энни резко потянула за другой, разрывая одну длинную травинку на прежние две маленькие. Прямо по месту их скрещивания.

Армин удивленно хлопал глазами, тупым взглядом рассматривая свою со всех сторон. Энни сказала о том, что изначально никакой одной травинки не было.

Армину, честно, понравилась эта дилемма.

— Иронично, — тихо усмехнулся парень, выкидывая травинку из рук. Энни выкинула свою в противоположную сторону.

— Придешь сегодня ночью? — спросил Арлерт. Он потянул руки к одной из ее светлых прядок, спадающих на лицо и заправил за ухо. Не то что Энни — даже его уже давно раздражали эти вечно-лезущие волосы.

— Все еще боишься спать один? — спросила Энни. Ей хотелось положить Армину голову на плечо, но парень сделал это первым.

От волос Армина ничем не пахло. Пожалуй, это было единственное различие. В остальном, его волосы были такими же сухими, как ее, может, даже суше. Цвет у нее, разве что, был более блеклым.

Это ожидаемо. Любой знает, что солнце будет поярче льда.

— Не боюсь, — ответил парень, коротко зевнув. Он чмокнул губами, точно только что проснувшийся младенец. Энни невзначай погладила его по голове.

Армин, легко улыбнувшись, закончил:

— Просто я к тебе уже привык.

— Отвыкай, — огрызнулась Энни, тут одернув руку. Армин нахмурился, но не стал ничего говорить.

От Энни до сих пор все не пахло ромашками. Она сухо сказала, что точно не придет. Вечером тоже не заглянет — до запрятанного привода Марко надо было добраться как можно быстрей.

***

«Снаружи уже слышались громкие голоса других курсантов и каждый из них понял, что до выхода уже не далеко. Этот бесконечный коридор подходил наконец к концу.

Взгляд Армина стал печальным. За этой дверью уже начнется последний вечер, что они проведут вдвоем. Вероятно, просто стоя рядом друг с другом, почти не говоря, может, встав по итогу в разные шеренги. Армин, наверно, только кивнет или помахает ей рукой на прощание; пойдет потом следом за Микасой.

Он думает, что, даже если бы Энни не собиралась в военную полицию, он бы, наверно, все равно пошел за подругой детства. Обернулся бы только пару раз посмотреть в спину блондинке. Опустил бы глаза на землю, представляя, как ее следы покрываются корочкой льда.

А дальше бы он начал выискивать глазами друзей или просто верных товарищей за все эти годы и думать, уйдут они или останутся.

Многие из них могли остаться. Жан вот точно. Как бы невероятно это не звучало. Его друг Марко остался бы тоже. Армин уверен в этом полностью.

Разве что… Марко мертв.

Армин оглядывается на Энни, которая идет, как в корпусе — словно на невкусный ужин и с желанием отойти подальше от всей собравшейся толпы. Она как все одета в солдатскую униформу и сегодня без привода.

Привод Энни на сегодняшней проверке был не таким, как раньше…

Он бы мог вычеркнуть эту мысль из своего списка подозрительных и близко принимаемых к сердцу вещей. Мог бы решить, что его вывела из себя новость Конни о Жане или признание Энни в том, что он сильный, хоть и духом, но сильный. Это было очень неожиданно услышать от нее даже после дохляка.

Вроде все сходилось. Странный привод Энни он увидел только после всех этих невероятных сообщений, но…

Армин, может, слишком скучал по Ботту. За всю учебу он хорошо с ним сдружился. Что греха таить, хороший и надежный был парень.

Энни тоже была надежной. И хорошим человеком тоже. Леонхарт вышла на улицу, прибавляя скорость и оставляя Арлерта позади. Она скрылась в толпе, и Армин быстро упустил ее из виду.

Армин остаток свободного времени перед ожидаемой речью командора Эрвина Смита все равно думал о том, что это мог быть привод Марко. Это мог быть привод Марко.

Жан рассказывал им о своем безрассудном желании пойти в разведку, Саша с ним спорила, Конни стоял сзади нее и печально глядел в спину. Может, он даже успел купить ей какой-нибудь подарок или составить речь с признанием в своих чувствах.

Энни наклонилась к Армину, шепотом спросив, не видел ли он Райнера, и Арлерту тогда захотелось сказать Спрингеру, что сделал все только лучше.

Внутренние часы Энни говорили, что у них осталось примерно минут двадцать свободного времени. Эксперт по эмоциям — Армин — понимал, что она не захочет провести его с ним даже под угрозой своей жизни.

Но они все равно стояли все время рядом. Иногда разговаривали и даже вспомнили несколько забавных случаев из учебы. Конни жалко пошутил про Арлертхартов.

Жан вспомнил о Марко. Армин ничего не мог поделать со своими подозрениями. Энни, почему-то, громко хмыкнула.

— Вот и все, Армин, — досадно протянула девушка и, развернувшись к нему, также досадно добавила, — Надеюсь, что больше не увидимся.

Армин мрачно рассмеялся, проклиная мысленно Бога за то, что он дал им способность чувствовать. Переживать. Влюбляться.

Идя к открытой сцене, они вдруг одновременно остановились. Энни, кажется, хотела что-то сказать, но тут Армин взял ее руку и поцеловал.

Леонхарт точно не могла сейчас сказать было ли это по-детски. Арлерт глядел своими огромными голубыми глазами на нее с полной безнадежностью и, в то же время, искренней надеждой на что-то.

Арлертхарты разошлись.

После окончания они больше не встретились. Энни собралась и уехала куда-то в город на первой пойманной тележке. Армин этой слишком страшной ночью попросился спать к Микасе.»

***

— Это все, Армин? — даже с легкой грустью спросила Ханджи, внимательно всматриваясь в лицо Арлерта, словно на нем был так написан ответ.

Арлерт никогда не скупался на эмоции и скрытность в разговоре. Он говорил быстро, ясно, четко, иногда выдавая даже много лишнего. Ханджи заметила в нем эту особенность сразу и, честно признаться, она ей даже нравилась.

— Все, значит, — с заключением сказала женщина, поднимаясь на ноги.

Армин все также сидел на стуле, не решаясь обернуться на маячившего за спиной майора, которая, кажется, сейчас расхаживала по комнате. Об этом отчетливо доносил громкий стук ее сапог.

Из Армина вышел, на удивление, прекрасный рассказчик. Даже не смотря на то, что некогда этот открытый и радушный паренек говорил с ней тихо, часто запинался и краснел, отводил взгляд в сторону, иногда вообще заявляя, что итак рассказал слишком много и некоторая информация Зоэ вообще не к чему. Ханджи только на это хмыкала и маленькими глотками отпивала давно остывший чай, в очередной раз прося Армина сосредоточиться и продолжить.

При всем своем ангельском виде и красивом голосе, Армин мог бы мирно рассказывать сказки детям, обходя стороной суровые истории об ужасах войны и неприятной жизни в целом.

— Как думаешь, Армин, почему она оставила тебя в живых? — наверно, в тысячный раз спросила Зоэ, очевидно, все еще полностью надеясь получить внятный ответ.

Но Армин только опять покачал головой и сделал тяжелый вздох, который Ханджи, наверно, узнала бы уже даже в многотысячной толпе.

Женщина присела назад на стул, поставив на стол локти, приближаясь лицом к Армину ближе, уверенно и даже с задором шепнула:

— Все ты знаешь, Арлерт, — Ханджи потянулась к его макушке рукой и потрепала по волосам, давая легкий подзатыльник, словно провинившемуся ребенку.

— Если бы мы сразу знали, откуда она пойдет, то сразу бы избежали такого количества жертв, — угнетенно выдал Арлерт. Наверно, он до конца жизни не перестанет считать общее количество погибших. Оставалось только вырезать эту страшную цифру прямо на лбу.

— Сменили бы направление? — только саркастично спросила Ханджи и получила в ответ вполне серьезный кивок головой, отчего только громко засмеялась, — Дружок, если бы мы даже телепортироваться умели, это все равно бы нас не спасло. Женская особь достала бы в любом случае.