«Черт, Нами, неприлично же так на него таращиться!» — отдёрнула я себя в очередной раз, обнаружив, что нагло пялюсь на своего сопровождающего. Но это было выше моих сил — взгляд упрямо устремлялся на учителя, любопытный и изучающий, снова и снова. Я словно видела его впервые, хотя знали мы друг друга по меньшей мере семь лет. А знали ли? «Итачи — старший брат Саске. Умен, хорош собой, серьезен не по годам» — пожалуй, на этом заканчивались мои познания все эти годы. Правда, с того случая годовалой давности, когда мы встретились на мосту, и он, как сейчас, провожал меня домой, я уже не могла бы отделаться столь скупыми описаниями, если бы кто-то меня спросил «Какой он, этот Учиха?»

Несмотря на то, что в покровительственных инстинктах сэнсэя я уже успела убедиться на собственной шкуре, мне с трудом верилось, что он так самоотверженно вступился за меня в клубе. Окажись Орочимару чуть агрессивней, и Итачи непременно ввязался бы своим поступком в драку. На удивление, он не стал дожидаться, когда подоспеет Кисаме, который явно выигрывал по комплекции и физической силе. Всё произошло так быстро, что навряд ли ему вообще в голову пришла мысль, что он мог бы поступить иначе. Разве что мельком, в качестве короткого анализа. Безграничное восхищение и благодарность — наверное, так бы я описала чувство, которое меня переполняло в минуты, когда мне вдруг захотелось вызвать Учиху на разговор. Никто не делал для меня ничего подобного. Ни с кем раньше я не чувствовала себя настолько защищенной, как рядом с ним в эту ночь.

Я откашлялась, чтобы прочистить горло. Нет, я определенно должна хоть что-то сказать.

— Спасибо, — голос всё равно сорвался от волнения. Сэнсэй слегка повел головой в сторону, взглянув на меня из-под полуопущенных ресниц. — Все просто смотрели, а вы пришли мне на помощь и даже глазом не моргнули.

Короткий сдержанный кивок, и он отвернулся. Начало казаться, что с выводами о прощении я поторопилась. Может, мои слова еще и подлили масло в огонь, напомнив об этом сомнительном происшествии. Наверняка он думает, что от меня одни неприятности. Даже сейчас я всё еще продолжала быть обузой, которую нужно доставить домой в целости и сохранности.

— Постарайся в следующий раз не попадать в истории. Навряд ли я всегда буду рядом, — устало отозвался Учиха, когда я уже и не надеялась услышать ответ. Больше он не смотрел на меня. Как будто его утомило моё общество.

«Жаль, что не всегда» — непрошенным гостем замаячил в голове ответ на его реплику, но я тут же отогнала его, как назойливую муху. Должно быть, алкоголь еще не выветрился, и от этого в голову лезет всякая нелепица. Мне не нужно, чтобы он был рядом. Мне и так страшно неловко от того, что Итачи магическим образом становится свидетелем всех моих неудач. Вселенная, видимо, решила, что он просто обязан быть в курсе, что несусветного со мной происходит. Нервный срыв — пожалуйста! Преследования в раздевалках — конечно! Извращенец в клубе — не вопрос!

В клатче глухо зажужжал мобильный, и руки нервно выудили его из маленькой сумки. Кто вообще может звонить в полчетвертого ночи? Ответ высветился на дисплее ровными скупыми символами — Шикамару. Черт… Могла бы и догадаться. Мы же так и не предупредили его о своем уходе, и он наверняка крайне недоволен.

Нажав «Принять», я опасливо покосилась на Итачи. Наверное, не стоит беседовать с Нарой слишком в открытую, иначе и ему попадет за ночные походы.

— Вы, блин, где?! — раздался недовольный возглас из трубки. Басов танцпола на фоне не было — должно быть, парень уже вышел из клуба.

— Ну… ушли. — Если Учиха не идиот — а он не идиот — то по таким ответам он быстро сообразит, что к чему. Из меня тот еще ниндзя-шифровщик.

— Зашибись. А сообщить не судьба? Мы с Чо с ног сбились, пока вас искали! — Это приятно. Правда еще приятней было бы, если бы эта парочка вспомнила о нас до того, как меня с Ино с позором вытолкали из клуба наши любимые учителя.

— Прости, нам правда жаль. — Знакомый обреченный вздох в ответ.

— Ну вы даете, блин, — смирившись, буркнул Шика и спустя недолгую паузу спросил: — Слушай… А Ино не с тобой?

— Нет. А что?

— У меня её телефон. Она его посеять боялась, видите ли, а сама в итоге без него ушла.

Очень на нее похоже. У Ино есть раздражающая привычка перекладывать ответственность за свои вещи на других людей. Мне тоже пару раз выпадала честь следить за её сумочками, как верному оруженосцу, но я быстро дала понять, что меня эта роль не устраивает. Больше Яманака моими услугами не пользовалась.

— Ну… Отдашь ей в понедельник. Или завтра. — И снова этот вздох на другом конце. Да, на это бедный Шикамару точно не подписывался.

— Не расскажешь, почему вы смылись?

— Потом, — уклончиво ответила я, вновь стрельнув взглядом на Итачи. Нужно было сворачивать разговор. Что-то подсказывало, что он внимательно слушает мои односложные отклики, хоть и виду и не подает.

— Не можешь говорить, да? — Какое счастье — Нара проницателен, как всегда.

— Ага, есть такое.

На том конце послышался смешок. Как пить дать, он решил, что из клуба нас забрали под белы рученьки разъяренные родители.

— Ладно. Потом, так потом. Держись там. Надеюсь, тебе несильно попадет.

— Спасибо.

Короткие гудки противным писком резанули ухо, и я поспешила сбросить звонок, одолеваемая нарастающим беспокойством. Думаю тут о всякой чуши: «Итачи то, Итачи сё. Злится — не злится». Тьфу. Стоило беспокоиться, что будет, когда я покажусь на пороге. Вот, что действительно важно. Отпустила мама дочь к подружке в гости с ночевкой, а она явилась под утро, да еще и разодетая, как проститутка. Меня определенно ждет долгая беседа. Или чего похуже. Сложно сказать — у меня еще не было настолько серьезных залётов.

— Шикамару звонил?

Ч-что?! Переведя взгляд на Учиху, я даже вспыхнула. Он что, улыбается? Да, определенно. Причем моя реакция его, похоже, порядком позабавила.

— Вы знали! — возмущенно воскликнула я, забыв про чувство такта.

Итачи кивнул.

— Видел его, когда мы только пришли, но решил, что обознался.

Так! А почему тогда меня и Ино чуть ли не за шиворот выволокли из клуба, а на Нару никто и носом не повел?!

— И промолчали, — приподняв брови, упрекнула я Учиху. И откуда во мне столько смелости?

— Шикамару не пропадет. Он же парень, — заметил он, и плечи его едва заметно дернулись. — А вот с вашей стороны было полнейшим безумием бродить в одиночку. — Ну, ё моё, только не это! А я уж было понадеялась, что хоть Итачи не будет пускаться в занудство, как Кисаме. — Да, и ты можешь не закатывать глаза, когда я к тебе обращаюсь?

Да, я довольно явно выражала своё отношение к нравоучениям, и похоже, сэнсэю это совсем не понравилось. Остановившись, он ухватил меня за запястье: легко и негрубо, но достаточно ощутимо, чтобы я остановилась и развернулась к нему. Взглянув на Итачи, я недовольно поджала губы, а вот он, напротив, излучал очаровывающие спокойствие, смотря мне прямо в глаза без тени сомнений в собственной правоте. Хотелось вырваться и гордо отвернуться, но я собрала всю волю в кулак, чтобы этого не сделать. Стало слишком жарко. Его ладонь жгла руку, а воздуха оказалось катастрофически мало. Хорошо, что хоть освещение было не самым лучшим, иначе бы Учиха непременно заметил, что его ученица превращается в человека-свеклу. Почему, черт возьми, я так реагирую на простое прикосновение?

— Я понимаю твоё недовольство, — продолжил он, и его голос, бархатный и вкрадчивый, даже не дрогнул. — Ты большая девочка, и не мне тебе указывать, что делать, но…

Итачи не успел договорить: мимо с громким раздражающим рёвом понеслись несколько любителей быстрой езды на байках, и я бы при всём желании не услышала бы и слова. От взбесившегося потока воздуха разметались волосы, но мы не шелохнулись, глядя друг другу глаза в глаза. Когда пространство перестало дрожать и гудеть, улица снова погрузилась в тишину. Пауза, однако, затягивалась. Сэнсэй не решался продолжать, но чем дольше он молчал, тем больше хотелось, чтобы он закончил свои нравоучения. Пусть даже это будет самая докучливая речь, которую мне доводилось слышать.