Из груди вырвался выдох облегчения, когда мы, наконец, оказались возле барных стоек. Чоуджи каким-то необъяснимым образом оказался возле них быстрее нас и уже что-то на пальцах объяснял бармену. Бармен в белой маске не то кошки, не то тигра кивнул и тут же принялся что-то разливать из разных емкостей по четырем стопкам. Я не эксперт, но, по-моему, то, что он намешивал, называется шоты.

— Чо, вообще-то с нами дамы! — укоризненно заметил Шика.

Возле стоек было гораздо тише. Как ни странно, хлипкая на первый взгляд перегородка неплохо изолировала звуки танцпола, и мы, наконец, могли говорить друг с другом не напрягая слух и глотки.

— Дамы не пьют крепкие напитки? — Акимичи кинул на меня с Ино вопрошающий взгляд.

Среагировать я не успела, потому что инициативу на себя взяла Яманака:

— Пьют. Гулять, так гулять!

— Может, не стоит? — опасливо отдернула я одноклассницу. Однако услышали меня все и клятвенно уверили, что с одной стопки никто ползать по полу не будет.

Мне и раньше приходилось пробовать спиртное, но пол бокала шампанского на новый год — предел моего опыта, так что, когда в моей руке очутилась стопка с желто-красной жижей, меня начало потряхивать не то от страха перед неизведанным, не то от волнения. Масло в огонь моих сомнений подлил Нара, который со смешком пообещал, что он обязательно будет держать мне волосы в туалете, если всё пройдет неудачно.

Я подумывала выпить содержимое маленькими глотками, чтобы распробовать, но поняла, что идея крайне неудачная, едва поднеся его к губам. Пары спирта ударили в нос, и я непроизвольно закашлялась. На счет три мы опустошили стопки в пару больших глотков, и от этого адски зажгло горло. Выпитое немедленно захотело вернуться обратно, но, к моему счастью, передумало. От противного чувства жжения на языке и в глотке я сильно морщилась, но заметила, что и у остальных была точно такая же реакция. Значит, так и должно быть.

— Ну и дрянь, — прохрипела Ино, ставя на барную стойку пустую емкость.

Далее последовали еще два таких же захода, на которые я решилась с меньшей опаской. Вскоре мой разум затуманился. Все границы страхов и волнений стерлись и утонули в ярких красках, которыми внезапно заиграло пространство. Чувство полнейшей расслабленности и, в то же время, неимоверного прилива энергии, погнало меня танцевать под ритмичную какофонию звуков из соседнего зала, и мы с Яманака, не сговариваясь, кинулись прямо туда. Я забыла и про то, что у меня до этого отваливались ноги от чудовищных каблуков, и про то, что одежда на мне открывает слишком много тела: всё стало неважным. Больше не смущали люди, плотной массой скачущие вокруг, больше не было чувства отрешенности. «Здесь и Сейчас» — вот где я была и вот, что чувствовала.

Вернувшись к бару, запыхавшиеся и разгоряченные, наших парней мы не обнаружили, но решили их дождаться, взобравшись на высокие табуреты у стойки. И тут-то блондинка и вспомнила о своих коварных планах.

— Ну так, кто для тебя Тсукури? — девушка повернулась ко мне всем корпусом и наклонилась вперед, готовясь услышать мой страшный секрет.

— Дру-уг, — протянула я, смахивая со лба спавшую прядь волос. Вот на этом и нужно было остановиться, но нет, черт возьми, этого мне показалось мало. «Это же Ино! Разве за два месяца наших теплых, дружеских отношений она не заслужила чуть больше доверия? И ты, Нами, разве не устала всё держать в себе?» Алкоголь — генеральный спонсор разоблачения моих тайн, — …и бывший парень, — тихо добавила я.

Яманака даже взвизгнула от восторга и тут же прикрыла рот ладонями, чтобы больше не пугать окружающих.

— Ты серьезно?! — Позабавившись такой реакции я улыбнулась и закивала. — Но… как?! Вы же в Конохе на дух друг друга не переносили!

— Это было уже после, — пояснила я, пожав плечами. — Когда я ушла из школы.

Допрос Ино продолжался недолго, и я отделывалась лишь общими клишированными фразами вроде «мы пытались быть вместе, но не сошлись характерами». Разумеется, такие ответы блондинку не устраивали, и ей нужно было больше подробностей. Однако, стоило мне перевести стрелки на неё и спросить, что происходит между ней и Саске, как она быстро помрачнела и поумерила свой пыл. Призналась лишь, что в последний раз Учиха отверг её особенно жестоко, и, что она впервые в жизни сомневается, а нужно ли ей это всё.

Вскоре девушка упорхнула за каким-то высоким брюнетом, страшно напоминавшего любовь всей её жизни. Разве что, прическа у него была другая, да и выражения лица менее протокольное. Сай. Кажется, так он представился.

Если что и было в этой жизни по-настоящему стабильным, так это чувства Яманака к Саске и её упорство в достижении их взаимности. Теперь менялось и это, от чего в душе поселилось ощущение, что старшая школа неизбежно меняет людские судьбы.

Как ни странно, я не переживала, что осталась одна в незнакомом месте. В голову лезли разные мысли, и одна из них, самая глупая, была «Алкоголь влияет на меня строго положительно». Я чувствовала непривычную смелость, открытость и проницательность. Казалось, что можно решить любые проблемы одними лишь разговорами по душам. Даже с Карин, если постараться.

— Девушка скучает? — ко мне подсел мужчина, в котором я сразу же признала типа, который разглядывал нас с Ино, пока мы ждали Шикамару.

— Вовсе нет, — возразила я, непроизвольно поёрзав на табурете в попытке отодвинуться, и взглянула на незнакомца.

Его длинные черные волосы делали бледную кожу на худом лице практически синюшно-белой, а хитро прищуренные глаза и губы, растянутые в полу-ухмылке придавали образу довольно добродушный вид, но лишь на первый взгляд. При близком рассмотрении этот человек, возраст которого я даже примерно не могла назвать, вызывал отторжение. Нет, я определенно где-то видела его раньше.

— Не узнаешь меня, да? — окончательно убедил меня в догадках мужчина и осуждающе покачал головой. — А я вот сразу тебя узнал, — поддавшись вперед, он безбожно нарушил личное пространство, выдохнув в самые губы, — И-за-на-ми.

Мурашки побежали по телу, и мои глаза, в удивлении распахнутые, смотрели в его, по-змеиному янтарные. Не понимаю, почему я не дернулась назад, не отстранилась и продолжила сидеть в прежнем положении, ощущая на лице чужое дыхание. Это было похоже на наваждение. Впрочем, знакомый незнакомец отстранился первый.

— Ты же дочка Юхи Куренай, верно? — Вспомнила! Я его вспомнила!

— А вы Орочимару-сан. — Мамин босс, с собственной персоной! Он приходил к нам домой месяца четыре назад, пока мама была на больничном!

Мужчина улыбнулся еще шире, давая понять, что мой ответ его более чем удовлетворил. Чёрт, но что он делает в подобном месте? Я думала, что контингент этого клуба несколько моложе. И беднее.

— Неужели Куренай отпускает тебя в такие заведения в столь юном возрасте? — он укоризненно сощурился, а мне захотелось сквозь землю провалиться от того, что меня уличили в подростковой беспечности.

— Она не знает. — Зато честно.

Мой нежеланный собеседник попросил бармена налить ему бокал виски и уж было собирался и мне взять выпить, но я вежливо отказалась. Что с ним такое? Он знает, кто я. Знает, что я в принципе не должна быть здесь. И сколько мне лет, он тоже в курсе. Это же ненормально, что несмотря на всё это, мамин босс пытается меня напоить?

— Изанами, — произнес он, растягивая гласные, — а тебя, случаем, не в честь богини назвали?

В три глотка осушив бокал с янтарной жидкостью, он шумно поставил его на стойку. Даже не поморщился.

— Нет. В честь прабабушки, — запоздало отозвалась я.

— Жаль, — меланхолично ответил Орочимару, — я люблю легенды об Изанами и Изанаги. — По крайней мере это объясняет, почему он запомнил моё имя, хотя мы виделись всего один раз.

Далее последовал безумно нудный пересказ синтоистской легенды, которую уж я с таким имечком и без того слышала не один десяток раз. У меня даже книжка с иллюстрациями была. Отец подарил в тот редкий погожий день, когда вспомнил о моём существовании. Может, именно поэтому я особенно не любила эту историю.