Он перевел взгляд на нее. Они оба пропустили свой эскорт вперед, и теперь вдвоем стояли у горки камней, обозначавшей перекресток, с которого начиналась дорога на Винтерфелл. До замка было чуть меньше лиги, и он почти терялся в окружавшей их белизне, вырастая из снега словно гора, которая всегда была здесь – и всегда будет.
До сегодняшнего дня погода благоволила им, и путь от Рва Кейлин до того места, где они были сейчас, занял меньше двух недель. Но теперь снег снова шел – похожие на жирных белых мух снежинки падали им на волосы, а холодный ветер обжигал открытые лица.
- Ты готова, пташка? Или собираешься разбить здесь лагерь?
- Если ты дашь мне еще минуту-другую.
Девушка повернулась к нему со странным выражением на лице. Оно не было грустным, это точно. Не беспокойным и не восторженным.
«Решительное, - наконец догадался Сандор - И задумчивое».
- Ты хочешь, чтобы я поехал вперед? – спросил он, думая, что она хочет побыть одна, но Санса покачала головой. – Тогда в чем дело?
- Я как будто немного боюсь. Разве это не странно? – недоуменно сказала девушка.
- Нет, Санса. Винтерфелл покидал ребенок, а возвращается женщина. Ты освоишься – просто дай себе время, - понимающе произнес Клиган.
- Думаю, в тот день, когда я уезжала, я не оглянулась ни разу. Я так торопилась покинуть родной дом, меня переполняли мечты о будущем.
- Теперь ты возвращаешься с другими мечтами. Так оно и должно быть.
- Если…- она поколебалась – если все пойдет не так….
- Скажи – «идем» и мы пойдем. Сколько мне тебе еще повторять?
- Каждый раз, когда я спрашиваю – с улыбкой отвечала она.
Сандор хохотнул и поддел ее:
- Ну, тогда из нас двоих я буду треклятой птичкой, которая только и делает, что щебечет. Разве не умора?
Но Санса не засмеялась. Вместо этого она серьезно посмотрела на Клигана.
- Я не справлюсь без тебя. Я люблю тебя, Сандор, люблю всем сердцем.
На минуту он задумался, зачем пташка сейчас решила вновь объясниться ему в любви. Они не говорили о том, как много они значат один для другого, и каково это – быть вместе и любить друг друга. Для него это просто случилось – еще одна нить в той ткани, что соткалась между ними и связала их крепче железных цепей. В конце концов, он решил, что ее слова нужно просто принять, как принимают драгоценный дар, каким они и были.
Улыбнувшись, мужчина наклонился в сторону, хлопнул ее мерина по крупу и гаркнул:
- Поехали, пташка, пока я себе яйца не отморозил! – и сам послал Неведомого вперед.
Скоро они уже скакали сквозь снежные вихри, голова к голове, хохоча как дети. Когда они догнали отряд на окраине Зимнего городка, неяркое солнце на миг выглянуло из облаков, и под его лучами волосы девушки вспыхнули как пламя. С сияющими глазами, румяными от езды щеками она ехала по дороге, держась, точно королева, и Сандор подумал, что еще никогда он не видел никого прекраснее, чем Санса Старк.
«Моя леди Винтерфелла, - с гордостью думал он. – Нечего тревожиться, они все полюбят тебя. Разве может быть иначе?».
***
В замке их встретили точно так, как он и предполагал. Но Сандор уже приучил себя не замечать чужих взглядов – то долгих и откровенных, а то робких и словно вороватых, но одинаково назойливых, как не слушать и шепотки за спиной – в конце концов, он уже слышал все это раньше. Несколько мужчин судорожно сжали эфесы мечей при виде Пса Ланнистеров, но на каждый тревожный взгляд он отвечал своим – спокойным, твердым и без малейшей угрозы. Клиган ехал рядом с Сансой и Хоулендом Ридом. После совместного путешествия он не мог не испытывать своеобразное восхищение перед лордом и его людьми. Может, они и были лягушатниками, но они были готовы доказать свою верность с оружием в руках, и приняли его, ни о чем не спрашивая и не сомневаясь. К тому же женщина, которую все они так радостно приветствовали, одним своим присутствием давала ему право быть рядом с ней, среди ее земляков-северян.
Все же он чувствовал окружающее напряжение, и оставался совершенно бесстрастным, спешиваясь перед дверьми Великого чертога, помогая Сансе сойти с коня. Теперь он лишь телохранитель, чей долг – защищать ее. Массивные двойные двери Великого чертога растворились, и навстречу вышел огромный, косматый словно медведь, человек, одетый в броню и проваренную кожу, а его вооружение не могло не впечатлять. Он подошел к девушке и склонил голову.
- Леди Санса, мы ожидали вас. Я Джон Амбер – Большой Джон, - если угодно миледи. Я имел честь сражаться рядом с вашим отцом и вашим братом – и пусть боги даруют им вечный покой. Дом Амберов всегда был верен дому Старков – и всегда будет. Добро пожаловать домой.
- Я счастлива снова видеть вас, лорд Амбер – ласково ответила Санса на приветствие. - Я помню, как вы и ваши сыновья не раз делили с нами трапезу. Ваша преданность моему дому безупречна. Я благодарю вас за все, что вы сделали, чтобы восстановить замок.
Сделав паузу, Санса указала на своего спутника и добавила:
- Я имею представить вам моего телохранителя и защитника, Сандора Клигана. Если бы не он, я не стояла бы сейчас рядом с вами. Ему дозволено пребывать в пределах Винтерфелла и Севера везде, где он пожелает, а его приказы должны исполняться, как мои собственные.
Она замолчала и смерила ожидающим взглядом человека перед ней. Сандор сделал то же самое, но внутри себя Клиган был занят попытками найти смысл в этой цветистой речи. Амбер поиграл желваками – кажется, слова Сансы одновременно возмутили и рассмешили лорда. Во взгляде Джона чувствовалась и легкая неприязнь – и Сандор поставил бы что угодно, что эта неприязнь не имела ни малейшего отношения к девушке.
- Если это угодно миледи, - с видимым усилием проворчал Амбер.
Сандор сосредоточенно смотрел в точку где-то за его головой. Но на этот раз он пожал протянутую ладонь, стараясь не вздрогнуть, когда рука старика с чудовищной силой сжала его пальцы. Два воина взглядами оценили друг друга, и наконец, Большой Джон отпустил его и повернулся к Сансе.
- Прошу вас, пойдемте внутрь. Мальчику не терпится увидеться с сестрой.
Он пошел вперед, а Сандор наклонился к ней и прошептал:
- Ну, что собираешься делать, пташка?
Она не отвечала. Вместо этого, словно приняв осознанное решение, девушка чуть отклонилась назад и просунула свою руку ему под локоть. Мужчина едва сдержался, чтобы не рассмеяться такому возмутительному безрассудству. Столь явная демонстрация чувств была красноречивее любых слов. Изумленный шепот распространялся вокруг них, словно круги от брошенного в воду камня, но Санса как будто ничего не замечала и легко ступала рядом с ним, а шедшие позади люди начинали переговариваться уже вполголоса.
Следующие несколько часов он провел рядом с ней, и иногда ему казалось, что это не торжественный пир, а поле боя. Но Клиган еще никогда не сталкивался с подобным противником, и его сталь была здесь бесполезна. Оружием должны стать слова, - осторожные, тщательно подобранные слова, которые никого не могли бы раззадорить, разгневать или оскорбить. Последнее, чего он хотел – это скрещивать мечи в такой день. Неловкости добавляло еще и то, что, стоя рядом с Сансой, он вынужден был принимать все новые открытые знаки ее расположения, не имея права отвечать на них. Впрочем, Сандор стал замечать, что хмурые и недовольные лица вокруг них постепенно начинают смягчаться. Но он был не такой дурак, чтобы думать, будто это означает, что его признали – на такое потребуется куда больше времени и усилий – но это уже походило на начало признания. Ему было вполне очевидно, что Сансу будут любить и уважать уже за то, что она дочь Неда Старка, у него же такого преимущества не было - и не будет. Но если все эти северяне увидят, что их леди благоволит к нему, возможно, однажды и они будут относиться к нему так же.
Один за другим гости подходили к высокому месту, где стоял трон Королей Зимы, чтобы засвидетельствовать леди Сансе свое почтение и верность дому Старков, но для Сандора все они слились в нескончаемом хороводе, а из имен он запомнил разве что несколько. Там была Мейдж Мормонт, охранявшая Рикона в числе других, и Гловер, чье имя не удержалось у него в памяти; подходили Толхарты, Флинты и Лиддлы. Еще он запомнил Халлиса Моллена, капитана домашней гвардии Винтерфелла, и его людей. Эти приветствовали Сансу тепло и не так официально, как остальные, а на него бросали внимательные и оценивающие взгляды. Сандор позволял им рассматривать себя и старался не дергаться каждый раз, когда Санса сплетала свои пальцы с его или наклонялась к возлюбленному.
