Корчащийся от боли клановец обнаружился метрах в ста от дома, в котором тот устроил наблюдательный пункт. Он был абсолютно цел, но при этом орал на всю округу, зажимая руками несуществующие раны. Зеркало боли, особый каст магии смерти, передававший часть болевых ощущений связанному с целью существу. На искаженных, скорее всего, это заклинание не возымеет никакого действия, но вот на людей — совсем другое дело. Сколотов осознанно выбрал именно его, ход мыслей был схож с тем, когда он выучил хождение в тенях — именно этот спел давал ему новую возможность, еще один вариант для боя, не дублируя уже имеющиеся заклинания своим эффектом. Вторым плюсом было то, что зеркало боли не могло похвастаться красочными спецэффектами, а, следовательно, могло использоваться у всех на глазах, в отличие от того же хохочущего черепа, вот ему бойцы Волих не слабо удивились бы… Зеркало передавало около двадцати процентов ощущений в непрокаченном варианте, так что пришлось поработать с наемником как следует, чтобы связанный с ним наблюдатель не выбежал за предела действия каста.

— Ты выродок, не представляешь, что с тобой будет, ты перешел дорогу клану Сун-Ган! Теперь тебе не жить, Лука вырежет твое сердце и заставит его сожрать, только попробуй меня хоть пальцем тронуть, и будешь потом умолять чтобы тебе, наконец, позволили сдохнуть!

Клановец верещал противным голосом, обещая на голову Адайра кары небесные от Луки и лично от Ючгена, вот только Сколотову казалось, что этот тип для Сун-Ган не более чем расходный материал, и недовольство хлыща никак не будет связано со смертью этого слизняка, а исключительно с провалом разведывательного задания. Между тем голосил наблюдатель все громче, видно, связанный с ним наемник все-таки помер, и действие каста стало ослабевать. Олег прикинул, может ли слизняк знать хоть что-нибудь полезное для проведения процедуры допроса, но при взгляде на копошащегося в грязи клановца, пытающегося отползти от проклятого, ответ стал очевиден. Очередной полувизг-полувопль был прерван ледышкой, вонзившейся в глазницу ублюдка, осколки разорвали череп изнутри, обдав все вокруг брызгами серого вещества, попавшими на заранее поставленный барьер. Вернувшись назад, Олег сжег тело порезанного наемника. Теперь поле боя подходило по описанию к его истории — четверо поджаренных молнией, один спаленный дотла, и наблюдатель с взорвавшимся черепом. Пусть Лука поломает голову над всем этим.

Спустя десяток минут на успевшего отойти достаточно далеко Олега навалилась паника. Руки начали дрожать, а мысли в голове сплелись в один толстый жгут, посеяв полный хаос в сознании. Ледяное спокойствие разом исчезло, и теперь мозг переживал последствия этого расчетливого, компьютерного образа мышления. Эмоции, вырвавшись из заторможенного состояния, все разом вспыхнули, заставив чувства метаться как зверье в клетке. Успокоившись в тенях, Сколотов проанализировал свои действия и не нашел в них изъяна. В конце концов, рано или поздно он должен был привыкнуть к стрессовым ситуациям, а отходняк после — это мелочь. Удовлетворившись этим выводом, он отправился дальше, внимательно и осторожно осматривая округу, и все же не заметил пару заинтересованных в происходящем взглядов.

— Это так прекрасно, сестрица, именно об этом мы так мечтали дома, — произнес холодный, посвистывающий, но все же приятный голос.

— Да, об этом, пойдем поговорим где нибудь в сторонке.

Две женщины стояли посреди заваленной хламом площадки — одна изящная и тонкая, в роскошном бело-голубом платье, другая более фигуристая, в черном брючном костюме.

— И к чему было все это представление с удочерением?

— Ох, сестрица, какая же ты недоверчивая! Я не намеренно, ты просто никогда не была вдалеке от нее и не представляешь, как сложно думается, когда нитей нету рядом. В голове будто туман! — Лисвэн тряхнула головой, отчего густая грива серебристых волос открыла другую половину лица, позволяя увидеть второй глаз красавицы, сверкающий изнутри мягким серебряным светом. Совершенно белый, с едва очерченным тонкой линией зрачком.

— Сама виновата — сорвалась, не подумав.

— Разве это не было нашим маленьким соревнованием? Я просто немного просчиталась. В моем случае спешка вполне уместна, ведь ты, такая жадная, хотела утащить наших красавиц во тьму, оставить для себя одной, — девушка приблизилась к Диане вплотную, обхватив ее за плечи и, склонившись, перешла на спокойный посвистывающий шепот. — Слышишь ее, мою тихую вьюгу? Она шелестит на самых гранях, она спокойна и безмятежна, она желает получить свой укромный ледяной уголок в этом океане силы. Уступи немного, иначе она превратится в бушующий ураган, сдирающий плоть с костей ледяным ветром, и для нас обеих найдется местечко под многотонным слоем колючего снега, — бледные губы красавицы коснулись ушка Дианы. — И тогда наших красавиц захлестнет ярость, кровавая пелена закроет взор, и они окажутся в ее объятиях. А ты ведь этого не хочешь! Потом так сложно вырвать что нибудь из этих цепких лап, она такая же жадина, как и ты!

— Я все это и без тебя знаю, — Диадара отодвинула усмехающееся лицо сестры. — Ты слышала, у меня есть неделя. Ждала все это время, подождешь и еще.

— Не назвала бы это ожиданием! Скорее панические метания на ощупь. Знаешь, вернуть нить не получилось. Если бы не твоя тень, никогда бы не нашла, а так оставалось появиться в правильном месте и немного надавить на мозги старику, а потом просто подождать. Но теперь, благодаря тебе, все снова прекрасно! Они так близко, стоит только протянуть руку и коснуться… За это, так уж и быть, я подожду. Это даже возбуждает — изводить себя ожиданием, чтобы встреча вышла еще более бурной, — белая ладошка скользнула под пышное платье и сжала упругую грудь. — Бушующий гейзер силы прямо здесь, недалеко, хозяйка совсем рядом, и ее разум спит, нити натянуты и напряжены… Но что же это значит? Это так волнующе, так притягательно!

Снежная красавица отступила в сторону и провела рукой по ледяной глыбе, в которой, как муха в янтаре, был заключен оскалившийся похотливой ухмылкой головорез, слева от него стояло еще несколько таких же.

— Неприлично прерывать беседу двух дам, вам стоило бы подучиться манерам, хотя сейчас уже поздно, — легкий щелчок по поверхности расколол лед на множество мелких осколков вместе с вмороженным в него бандитом.

— До встречи, сестрица, давненько я не была дома. Помни, только семь дней… — последние слова Лисвэн потонули в завывании ветра, хлестнувшим по переулку хлопьями белоснежного снега, медленно оседающими на землю в том месте, где мгновение назад стояла женская фигура.

— Оля, прости меня, я соврала, когда говорила, что не ревнива, — обратилась Диадара в пустоту. — Я очень ревнива! Я хочу тебя только для себя, хочу быть рядом каждую секунду, хочу увидеть, как ты приходишь в себя от этой двойственности. Я помогу, только не оставляй меня одну, не оставляй меня, и я вытерплю всех этих дур, стоит тебе только пожелать, я дам тебе все, только не уходи, я стану такой, как ты хочешь, перекрою этот мир, как ты хочешь, только попроси, только прикажи, я так хочу услышать твой истинный голос… — тяжелый вздох пронесся по воздуху, и в углу захрипел последний затаившийся головорез, оказавшийся чуть умнее остальных. Но сейчас черная тень, в которой он прятался, впилась в его тело жгучими нитями, обхватила щупальцами и сжала, как резиновую куклу. Раздался треск костей и булькающий стон, после которого в укромном уголке Амиладеи вновь воцарились тишина и покой.

========== 22. Притягательная личность ==========

Комментарий к 22. Притягательная личность

бечено

Во тьме мелькнули две тени. Они легко перескакивали с крыши на крышу, иногда замирая на пару секунд, обводили округу внимательным взглядом, вдыхали прохладный ночной воздух, улавливая малейшие запахи и, удостоверившись в чем-то, продолжали свой путь. Оба незнакомца были одеты в черные кожаные жилеты и штаны, просторные рубахи и плащи с капюшонами, сзади на поясе у каждого висели ножны с коротким изогнутым мечом, несколько метательных ножей покоились в перевязи, а из многочисленных кармашков выглядывали горлышки небольших деревянных фляжек и разнообразные футляры и свертки. Весь арсенал был тщательно подогнан под владельца, ничего не гремело, не стучало и не сковывало движения. Лица обоих были закрыты металлическими воронеными масками, через плечо того, что повыше, был перекинут большой тяжелый сверток. Проскользнув едва заметными силуэтами еще пару улиц, они спустились на землю и зашли в неприметный домик, где их уже ждала троица встречающих.