Мясо на блюде закончилось, и красавицы с сожалением проводили остатки уплывающего на кухню пиршества, а Сколотов, проникнувшись увлекательной беседой, уже было решил ретироваться по своим делам, когда в зал вошло еще одно действующее лицо, или, вернее сказать, прилизанная морда.
Тощий высокий хлыщ с надменным видом, в сопровождении двух шестерок звероватой наружности, проследовал прямиком к стойке. Типчик был из тех, которым хочется разбить рыло, даже не познакомившись, — такой нарочито утонченный господинчик, всем свои видом показывающий, что остальные в его присутствии не выше говна на подошве. К тому же засранец, судя по всему, был, по местным меркам, не беден: чистая, новенькая кольчуга, штаны из дорогой ткани, украшенные серебряным орнаментом наручи и меч в богато украшенных ножнах, на коротеньком плаще сзади вышиты два ромба. Лицо у хлыща было вроде и ничего, но его выражение застывшего презрения прямо напрашивалось на удар башмаком. Подойдя к стойке, прилизанный небрежным щелчком отправил на столешницу золотую монету.
— Ну, шлюшки, радуйтесь, у вас сейчас будет полно работы. Вы, шестеро, со мной, и еще по парочке сучек для моих парней.
— Сулика, даже не взглянув на монету, ответила:
— Прости, Лука, но сегодня была тяжелая ночь, и все девочки отдыхают, и те, которых видишь здесь — тоже. Ты знаешь наши правила, приходи ближе к вечеру.
— Ты, похоже, меня плохо расслышала, сучка, разве я тебя о чем-то спрашивал? Правила простые — я плачу, а вы раздвигаете ножки, тогда и как мне будет удобно, или хочешь со мной поспорить?
Сколтов покосился на Винтса, которому как раз что-то нашептывал другой охранник, забежавший в зал после хлыща с его командой, и от этих новостей и так серьезное лицо стража еще сильнее потемнело, а его могучая рука сжалась на рукояти топора. Похоже, клиент попался малость неудобный, и по какой-то причине даже целое состояние, валявшееся на столе, не особо привлекало цветы. Золотая монета в этом мире — ценность не малая, если в серебрянике было десять медяков, то в злотом ни фига не десять серебра, а целая сотня. Судя по выражению лица Винтса, сейчас он более всего на свете желал свернуть разодетому павлину шею, но сделать этого не мог, а обреченные мордашки девчонок говорили о том, что они сейчас согласятся на условия хлыща. Олег мельком проскользнул взглядом по обреченным личикам красавиц и остановился на испуганной гримасе Цариты. “Сейчас самое время проявить благоразумие и свалить, не влезая в терки местных группировок,” — подумал Сколотов, одновременно хлопая прилизанного по плечу. Тот резко развернулся, впервые сменив надменное выражение хари на удивленное.
— Простите, уважаемый Лука. Вы мне не нравитесь, не могли бы вы уйти?
Охреневший от такого предложения хлыщ побледнел и уже начал открывать рот для гневной тирады, но Олег его опередил.
— Тс-с-с… — громко зашипел попаданец, прижав указательный палец к губам и изобразив до крайности перепуганное лицо. — Ваше великолепие, прошу вас, ничего не говорите, я ни в коем случае не желал вас оскорбить, все это для вашей безопасности.
— Да ты знаешь, кому… — попытка хлыща заговорить вновь была прервана Олегом, который в ужасе заткнул уши пальцами.
— Безусловно, я знаю, что вы, уважаемый, принадлежите к великому клану Сун-Ган, но я вас умоляю, ничего не говорите, — принадлежность вторженцев к определенному клану была вычислена простейшей цепочкой логических предположений, и, судя по реакции, догадка оказалась верной. — Я вам сейчас же все объясню, и у вас, великолепный Лука, сразу же отпадут все вопросы. Понимаете, я проклятый. Нет, я ни в коем случае вам не угрожаю, как такое ничтожество может противостоять великому клану Сун-Ган?! Да я и магичить-то толком не умею, так, огненный шарик только бросить. Тс-с-с… не произносите ни слова, еще секунду, и все станет ясно. Жил я, знаете ли, в нормальном городе и не о чем не горевал, как однажды отправился к торговцу прикупить грибов пару килограмм, вот я выложил ему деньги, получил корзину, и чувствую — легкая она слишком, недовесил, разбойник, полкило, не меньше! Нет-нет, ничего не говорите еще только секунду! Так вот, потребовал я с него деньги назад, а этот гад только посмеялся надо мной и обещал палкой избить, ежели не уберусь сию секунду. Не понравился он мне тогда, сильно не понравился, но делать нечего — пошел я домой, но успев отойти и десятка шагов, как в того бандита молния ударила, а на небе ни облачка не было, яснейший день! Ну, случайность или боги покарали, подумал я тогда.
Озадаченные лица девушек и стражников стали еще растерянее, но более всех удивлялись шестерки хлыща, которые, похоже, вообще не понимали, что происходит, только смотрели на своего патрона, вытаращив глаза, как побитые псины, который и вовсе пребывал в параллельном мире, не понимая, каким образом рандомный оборванец уже раз пять подряд умудрился его заткнуть и при этом не лишиться жизни.
— Так то только первый раз был… Не-не, господин Лука, ничего не говорите, я почти закончил! Так вот, шел я, значит, по улице, уже и тот случай с торговцем забылся, вижу — уважаемый в нашем городе человек молодую девушку бьет. Ну бьет и бьет, такой знатный господин, верно, не зря свои кулаки об эту дурочку сбивает, наверняка сама напросилась. Вот только головой-то я все это понимаю, а внутри чувствую — не нравится мне это, отец мой дурнем был, научил, что мужику дам бить невместно, но все одно, уже собравшись уходить, вижу — вспыхнул тот господин, как факел, да так горел, что за минуту только пепла кучка осталась.
Наконец, все присутствующие, похоже, уловили суть рассказа и отреагировали по-разному: шестерки потянулись к оружию, Винтс окинул сказочника сомневающимся взглядом, а девочки только вперед подались, как будто Олег тут сподобился всех занимательными историями развлечь. Зато хлыщ отреагировал вполне удачно для Сколотова: примерив рассказ оборванца на нынешнюю ситуацию, он еще больше побледнел — видно, свою шкуру Лука ценил высоко и рисковать ей не хотел, несмотря на сомнительность рассказа.
— Так вот на следующий день, — принялся дожимать Олег, — изловила меня стража с городским распорядителем, кричат, мол: за то что ты, собака, уважаемого человека грязной магией своей угробил, мы тебя тут на месте и казним. Нацелили солдаты на меня арбалеты, и в тот же миг под ними дорога разверзлась и схлопнулась, раздавив пятерых здоровых мужиков как мошек, только фонтаны кровавые из камня брызнули! — Сколотов придал голосу таинственных ноток и перешел на громкий шепот, сопровождая слова экспрессивными гримасами испуга и ужаса. Подойдя к хлыщу вплотную и гипнотизируя его взглядом, он продолжил: — А распорядитель попытался убежать, но успев сделать не более пары шагов, сильно раскашлялся, и кашлял не останавливаясь, уже и ноги его не держали, а он все захлебывался кашлем, до тех пор пока изо рта его кровь не пошла, а потом какой-то пульсирующий, кровавый сгусток из горла вывалился. Я сразу даже и не сообразил, что происходит, а потом понял, что у него внутренности через рот лезут, такого ужаса, я вам скажу, и в жизни никогда не видал!
Прямо над ухом Сколотова слышался тихий смех Дианы, которая, судя по всему, сейчас там у себя в тенях, здорово угорала, слушая россказни волшебницы, зато она от щедрот обеспечила сопутствующие спецэффекты. Свет в зале заметно потемнел, оставив только фигуру рассказчика в перекрестии светильников, на заднем плане зашевелились тени. Цветочки внимали всему этому бреду, пораскрывав рты, стражники вместе с телохранителями Луки обеспокоенно оглядывались, а сам хлыщ заливался холодным потом, замерев на месте и даже не пытаясь отодвинуться от подкрадывающегося к нему мелкими шажками Олега, который делал это для пущего эффекта. В один момент возник соблазн резко и неожиданно заорать, чтобы прилизанный обмочил штаны, но делать этого ни в коем случае нельзя, его цель — не пугнуть засранца разок, а заставить его свалить, и желательно надолго.
— Я от того зрелища в беспамятстве рухнул, а очнулся уже на корабле, куда меня наш владетель и определил, да не один, а с нашим городским оборванцем, он мне и рассказал, что далее было — нашел меня патруль, на шум прибежавший, и решил один воин меня зарубить, говоря, что пока без сознания проклятый, его магия не действует, но только замахнулся, как его кожа моментом почернела и разрываться начала, подобно пергаменту гнилому, а за ней и мясо кусками поотваливалось. Вот после этого меня от греха подальше на корабль и сплавили. Так что, господин, прошу вас, идите по делам своим, а то не дай Яростный, такая трагедия с вами приключится, как метров на сотню от меня отойдете, то в безопасности будете, я проверял.
