— Смотри, батя, смотри, я могу, я сделаю, не уходите, — кандалы замкнулись на ноге Натана, он поднял меч и, бормоча что-то себе под нос, пошел в сторону дальнего выхода, откуда спиной отступила двое оставшихся в живых бойцов.

Жан почувствовал, что его тащат, вокруг возникли обеспокоенные лица, глухие голоса, раздававшиеся словно из колодца. Чья-то сильная рука подхватила его и перенесла через выдолбленную в стене дыру, в поле зрения мелькнула проклятая, ее ладони светились чистым светом. Сильная тряска чуть его окончательно не добила, выжившие спешили добраться до цели наперегонки со стаей монстров, потому раненого командира Рапир пришлось нести Ойку. В раздолбаных туннелях поддерживать ровный шаг не смог бы никто, Жан стонал сквозь зубы при любом резком движении, удерживая рвущиеся наружу вскрики боли.

— Ничего, потерпи, — Соль бежала сзади, накастовывая на ходу исцеление. Состояние “пациента” медленно, но верно улучшалось, рана на плече несколько раз открывалась повторно после зарастания, когда мусорщику приходилось вступать в бой, но с четвертой попытки все получилось. Лицо Жана приобрело здоровый оттенок, а он сам, наконец, открыл глаза.

— Что случилось?

— Случилось чудо, друг спас друга! С тебя банка малинового варенья.

Подпрыгивающий на каждой неровности спасенный непонимающе захлопал глазами, пытаясь поймать взглядом лицо проклятой.

— Может, кхе-хе, сам пойдешь, не пушинка, чай, тебя таскать.

— Погоди, Ойк, пускай помотыляется еще немного, это он только на вид выздоровел, поставим на ноги, будет плестись как улитка. Восстановление доработает, и тогда можно.

— Я видел… Там был отец Натана?

— Был, спустился с небес дебилу-потомку жопу надрать.

— Не может быть…

— Не слушай ее, кхе-хе, морок это. Хватит тебе, краля, над ним потешаться, человек и так не в себе.

— Так это ты была?! — наконец сообразил Жан, изобличающие ткнув пальцем в сторону волшебницы.

— А ты что думал? Сам Яростный решил подсобить? У него небось дел невпроворот, чтобы на всякие мелочи отвлекаться.

— Зачем? Шибанула бы молнией как обычно, и всего делов.

— Ага, как раз твои окорочка бы и зажарила, ты ровнехонько между нами валялся. Да и больно шустрый твой знакомый, я одним глазком за вашими разборками приглядывала, носились будь здоров, хрен уследишь. Ну кастанула бы огонь или лед, а если он увернулся бы? Рядышком целая труба желающих погрызть мои кости, некогда выцеливать, вот и пришлось сымпровизировать. Хорошо, что сработало, а то пришлось бы перейти к плану “Б”. Надрался он сильно, может, потому и прокатило.

— И в чем заключался план “Б”?

— Некогда объяснять, — отмахнулась Сольвейн, — потом в мемуарах прочитаешь.

— Где? В мемрах?

— Да, именно там. Ойк, далеко еще?

— Минут десять, если без задержек, — гиря мусорщика впечатала в стену выпрыгнувшего из воды червя, — как повезет.

— Отпускай, я в норме, — Жан спрыгнул вниз, и после парочки неуверенных шагов включился в общий ритм движения. Из всей группы осталось шесть человек, с ним — семеро. — Я никогда не смогу получить прощение за потерянные жизни, не перед Яростным, ни перед самим собой.

— Еще один! — Соль догнала Жана сзади и с разбегу заехала ему туфелькой по пятой точке, отчего тот неожиданно обогнал Ойка, встав во главе колонны. — Меня эта хрень достала, начиная с меня самой, вся эта бредятина идет нахер. Каждый делает что может и погибает не за просто так. Не делай вид, что ты за это в ответе, баран! Когда все закончится, можешь хоть в монастырь уйти, грехи замаливать, а пока не беси меня!

— Эм, а куда мы бежим, скажите хотя бы?

— Город, кхе-хе, спасать. Добро, что ты с нами, хоть кто-то из Волих, значится, воля Себастиана еще живет в мире.

— Воля, может, и живет, — Жан отвел глаза, — а вот клан…

— Чудной человек. Кхе-хе, пока остался хоть один, следующий этой дорогой, все можно начать заново, он не клан создавал, не стены, а людей, которые его мечту воплотят. Жаль, что так вышло, но ничего еще не потеряно.

— Так-то, проникайся вселенской мудростью, и, похоже, мы на месте, — Соль разглядела выступающую из темноты окруженную знакомыми ящичками арку.

Искаженный вцепился в руку, огромные челюсти сомкнулись, перерубив бритвенно-острыми клыками кость, но порадоваться успеху тварь не успела. Взмах меча оборвал жизнь монстра. Натан стоял на горе тел, часы его жизни отсчитывали последние секунды. Израненный, окровавленный предатель истреблял искаженных, не чувствуя ни страха, ни боли. Может, помогала ударная доза дурманящего пойла или безмолвная фигура за спиной, но он сражался, как никогда в своей жизни, превосходя собственные пределы. Уклоняясь от ударов, сыплющихся со всех сторон, одновременно умудряясь создавать моменты для атаки, но это не могло продолжаться вечно. Сколько тварей не убей, их набежит втрое прежнего.

Перекушенная рука — это конец. Натан ясно понимал, что сейчас умрет, но такой привычный страх не приходил, возможно, он просто выгорел изнутри, остался пуст, как треснувший кувшин.

Все не так, как в детстве: нет надежды, что все это не напрасно, нет смысла, домой уже не вернуться, сломленного человека не собрать воедино.

Брызги кислоты попали в лицо, Натан моментально лишился одного глаза, правую ногу подбил сильный удар, что-то острое вонзилось в живот и бок. Что именно за чудовище сейчас вырвало у него кусок плоти, было не видно из-за сплошной клыкастой массы, спешащей урвать свою часть добычи, ноги подломились, и он повис на впившихся в тело когтях.

На месте, где недавно стоял его отец, уже никого не было:

— Опять сбежал, — слова давались с трудом, хлещущая из рта кровь мешала ворочать языком. — Надеюсь, я к тебе не попаду, Яростный предателей не… — раздался треск, и обезумевшая свора растерзала Натана на части. Завывая и беснуясь, твари вгрызались в кровоточащий обрубок.

========== 38. Нажмите любую кнопку ==========

Внимательно осмотревшись вокруг, Сколотов понял, почему Ойк никак не выделял это место среди остальных, выглядели они практически идентично. Немного другое расположение ящиков и пара вентилей в углу, вот и вся разница, похоже, все контрольные узлы строили по единому шаблону. Основные различия открывались только человеку, способному видеть течение магических линий, за каменной аркой не пряталось переплетение магических проводов, а к мониторящим состояние системы щиткам вел не разрозненных хаос отдельных нитей, а туго скрученные, светящиеся тросы. По сути, этот пункт выполнял ту же функцию, что и остальные, только он считывал информацию со всей канализации разом.

Если мысленно воспроизвести обыденную для расцвета Амиладеи ситуацию, то вся система работала так: магические датчики замечали неисправность и отправляли сигнал на контрольный узел к которому они были приписаны, тот в свою очередь пересылал сигнал на следующую по командной цепочке систему, то есть сюда. Это же сообщение параллельно уходило наверх, в разрушенный на данным момент дублирующий пункт управления. Очень продуманная и логичная система, ремонтникам никогда не приходилось лазать по трубам вслепую, они сразу же понимали, в каком районе произошла утечка, а на месте могли по индикаторам определить точное место.

— Что теперь? — вопрос Жана оторвал Сольвейн от вдумчивого изучения содержания ящиков.

— Теперь берем подручные предметы и отскабливаем арку по кругу.

— Что именно ищем? — Ойк первым подошел к стене и взялся за кинжал.

— Узнаем, когда найдем, — Соль присоединилась к очистительным работам, начав сдирать пласты грязи с правой стороны.

На некоторое время все погрузились в работу, оставив несколько бойцов стеречь проход. Искаженные перестали выскакивать из туннелей примерно на половине пути, но ожидать нового нападения стоило в любую секунду.

— Эй смотрите!

— Стоять! Это свои!

Из темноты, шлепая босыми ногами, выбралась знакомая болотная кочка: