— Слушаю! — первокурсник моментально принял звонок и прижал телефон к уху, надеясь, что хоть что-то удалось выяснить.

— Из тебя выйдет хороший начальник, Конг. Удачный тон, — Вад приглушенно фыркнул, но не стал рассусоливать дольше. — Ладно, «слушай». Поговорил я с пи. У них там ерунда какая-то была, но ничего криминального. Вообще их компашка еще днем решила потусить вечером в баре, отметить окончание наставничества. Хотя мне-то пи’Прэм втирал про занятия с утра… мудак, на кой-спрашивается? Ладно. Так вот, твоего пи’Артита они тоже долго не могли найти, но в итоге его кто-то запалил и позвонил пи’Брайту, так что они подхватили его на набережной и потащили с собой. Сидят теперь и развлекаются, как собирались. — Вад добавил нечто нецензурное, но это Конг не разобрал. — А телефон у пи’Артита просто испортился. Похоже, он депресснул из-за вчерашней мутатени, что творилась на инженерном факультете, и отправился прогуляться. Под ливнем без зонта. Нормально, а? Конечно, его мобила — в хлам. Пи’Прэм сказал ему про тебя, а тот просил передать, что: «Все в порядке. Поговорим в понедельник». Так что можешь прекращать трястись. Все у него ок. Им там всем неплохо. Слушай, ты же говорил, что теперь по выходным не будешь мотаться домой. Как насчет собрать парней в следующую субботу и тоже оттянуться?

— Решим на неделе, ладно? — на протяжении всего рассказа друга, Конгфоб попеременно чувствовал то беспокойство, то раздражение, и теперь хотел обдумать все спокойно. Разговор о вечеринках сейчас был точно не в тему. — Спасибо за помощь, Вад. Прости, что потревожил.

— Да не. Нормалек. Мне тоже удалось узнать кое-что интересное. Ладно, бывай.

— Пока.

Завершив вызов, Конг завалился на кровать и отбросил телефон в сторону. Было обидно. Немного. А, может, и довольно сильно. С одной стороны, то, что Артит сейчас был с друзьями, успокаивало. Значит, все действительно было в порядке. Но с другой — новость о прогулке под дождем напрягала: пи поправился совсем недавно, и ему нужно было беречь себя. А он? Похоже, заботиться о своем здоровье наставник не собирался в принципе. К тому же… первокурснику очень, очень не нравилось то, что Артит ничего не рассказал ему о своих тревогах, которые, по факту, даже заставили старшего отправиться на какую-то нелепую прогулку. Конг ведь даже не понял бы о какой «мутатени» говорит друг, если бы не успел поболтать утром с Эмом. Тогда как Вад, похоже, был осведомлен обо всем прекрасно. И что-то подсказывало юноше, что однокурснику рассказал об этом пи‘Прэм, а не кто-то посторонний. Уровень доверия, который существовал сейчас между самим Конгфобом и Артитом, юноше категорически не нравился. Он хотел быть первым, с кем станет обсуждать свои проблемы лидер инженеров, а не… кем-то, кто узнает все через третьих лиц.

Первокурсник поморщился и встал с кровати. Нужно было переодеваться и ложиться спать. Впереди оставался еще целый день без пи, но за это время он должен был точно продумать, как и когда обсудить с Артитом все, что стояло между ними. Не только с его стороны, со стороны старшего — тоже.

========== Часть 54 ==========

***

Артиту повезло. Дождь был сильным. Сам он практически не чувствовал бьющих о кожу капель воды, но людей кругом становилось все меньше, а те, что еще встречались по дороге, уже скрывались под зонтами, и даже не различали, что рядом с ними бредет вымокший с головы до ног парень. Конечно, несколько раз к нему подходили с вопросом: «все ли в порядке?» — но стоило покивать головой, как его оставляли в покое. Это спокойное принятие его мнения окружающими было, наверное, самым большим подарком судьбы за сегодняшний день. Если не считать того, который он получил с утра: тогда, когда ему удалось подслушать столь познавательный разговор.

Воспоминание о нем больше не вызывало боль, нет. Внутри царила полная пустота, и Артит ценил эти мгновения безмолвия. По-хорошему, ему бы стоило вернуться в общежития и заняться учебой, но тошнота, подступающая к горлу от этой мысли, подсказывала, что он еще не достиг того уровня равновесия, который позволил бы ему находиться в той комнате. Гулять же было хорошо. Дождь то начинался, то заканчивался, и он уже сбился со счета, сколько раз успел подсохнуть и вымокнуть вновь. Иногда першило в горле. Иногда болела голова. Все эти ощущения не были приятными, но подсказывали, что он по-прежнему жив, и никакие проблемы с несостоявшимся парнем на это не влияют. В конце концов, что такого страшного во всей этой истории? Ничего.

Да, Конга было жаль: пареньку пришлось отведать однополого секса, на который он, наверняка, не рассчитывал, но это же не повлияло на полученное им удовольствие. Младший кончил, и с этим нельзя было поспорить. Артит, казалось, до сих пор ощущал все это у себя внутри. Да, когда первокурсник проснулся с утра, он, скорее всего, был напуган произошедшим, но он сам пытался «соблазнить» дьявола инженеров. Этот шок был неизбежным наказанием за подобную «шалость». Возможно… возможно, для Конга эти выходные пройдут не так хорошо, как юноша рассчитывал изначально: в переживаниях о том, как бы избавиться от внезапно свалившегося на него «счастья» в лице любовника-третьекурсника, но… это тоже заслуженно. Артит не собирался помогать младшему сейчас. Он отпустит Конга в понедельник. Не раньше. Но и не позже. Любая мысль о необходимости еще каких-то встреч с первокурсником отзывалась внутри тонким звоном готового вновь начать крошиться льда.

Лидер инженеров поднял лицо к стремящимся к земле каплям дождя и провел так… еще какое-то время. Он уже давно сидел на одной из скамеек на набережной, но не смог бы назвать конкретное количество часов или минут: телефон, лежавший в кармане, прекратил работать то ли после четвертого, то ли после пятого попадания под ливень, а его собственное внутреннее восприятие давало сбои с самого утра. Хотя вряд ли это началось именно сегодня. Он ведь уже понял, что давно далек от реальности. И сейчас его основная задача как раз вернуться с небес на землю. Можно как капля — разбиваясь вдребезги. Можно как самолет — плавно снижаясь. По сути, это не важно. На земле его все равно никто не ждал. И не будет.

Истина проста. Это только он почему-то решил, что может кому-то понравиться. Что, несмотря на то, что всегда выбирали не его, у него еще будет шанс. Что он тоже сможет подарить любимому человеку что-то по-настоящему важное. Но… нет. Пора забывать о «высоких» чувствах, алеющих щеках и робких взглядах. В его исполнении это смешно и нелепо. И совершенно никому не нужно. Вот если захочется секса, желающие перепихнуться, наверняка, найдутся. Особенно если намекнуть, что он не против быть снизу. В универе достаточно свободных геев.

Внутри снова что-то сломалось, но лидер инженеров не обратил на это внимания. Неловко закашлялся: как раз в этот момент в горле вновь неприятно запершило. А еще поблизости раздался знакомый голос.

— Эй, Арт! Вот чё за фигня, а? Ты чего на звонки не отвечаешь? — вынырнувший из-под стены ливня Брайт под зонтом тормознул у самой скамейки и, просвистев какую-то замысловатую мелодию, припечатал в конце довольно просто. — Еб***. Чувак, ты поехал совсем? Ты в курсах хоть, как выглядишь?

— Херово, Брайт. Можешь не открывать мне Америку, — лидер инженеров натужно улыбнулся другу, а потом снова поднял лицо к дождю. Почему-то вновь чувствовалось приближение слез. А он-то думал, что они давно закончились… Какой же он все-таки жалкий. — Ты бы выглядел также, если бы забыл зонт.

— Если бы я забыл зонт, то не сидел бы под дождем. Серьезно, ты в своем уме, Арт? — Брайт шагнул ближе, прикрывая от капель воды и его, а лидер инженеров улыбнулся немного искреннее: попытка защитить его сейчас, уже давно промокшего насквозь, была бессмысленной, но все равно — бесконечно трогательной.

— Все хорошо, Брайт. Мне просто нужно было подумать. О… вчерашнем.

— Чего? Не понял…

— О том, что никчемный из меня глава наставников.

— Слушай, ну не смешно же, а? Че за херь ты мне втираешь? Вот Нотт сейчас мотик поставит и подвалит сюда. Ты ему тоже самое скажешь? Бл*****ть, — увидев только что названного друга, который появился совсем рядом, Брайт перешел на нецензурщину, но тут же постарался взять себя в руки. — Слушай, чувак. Артит, по ходу, где-то стукнулся. Ты глянь на него. Это называется «хорошо».