Конгфоб немного нервно улыбнулся сам себе и помотал головой, но фантазии, рожденные единожды, оказались на удивление стойкими. И когда Артит вернулся назад, и когда они ужинали, и когда просто общались, и, что самое безумное, когда они легли спать, желание прикоснуться… почувствовать тепло и силу лидера инженеров как можно ближе никуда не исчезло. До 2-х часов ночи Конг еще держался, но после того, как старший стопроцентно уснул, не выдержал и притянул того в свои объятия. Да, может, это было странно, но они уже просыпались так утром, и ничего… то есть кое-что, конечно, было, но с этим они оба могли справиться. Хотя лучше все-таки встать пораньше, чтобы не смущать наставника. Мысли еще некоторое время повертелись на краю сознания, но скоро он тоже погрузился в сон. В котором к его груди все также прижималась спина старшего, а красивая шея лидера инженеров была достаточно близко, чтобы дотянуться до нее губами…
========== Часть 41 ==========
***
В этом было что-то мистическое: всего за несколько дней его мир совершенно преобразился. Присутствие Конга ощущалось в его комнате даже тогда, когда младший уходил на занятия: пара домашних футболок на полке в шкафу, вторая зубная щетка в ванной, учебники тех дисциплин, что изучались на экономическом факультете… Все шептало Артиту о том, что он не один. А еще был запах: легкий, ненавязчивый и такой родной… он исходил от второй подушки и одеяла, а иногда, казалось, что и от него самого. Лидер инженеров мысленно давал себе подзатыльники, но все равно воображал, как ночью они чуть-чуть соприкасались, и, может поэтому…
К сожалению, кроме того первого утра вместе у него больше не получалось просыпаться раньше младшего: Артиту было настолько хорошо и уютно во сне, что он, видимо, подсознательно оттягивал момент, когда придется открывать глаза, до последнего. Конгфоб неизменно вставал первым, и будил его уже незадолго до того, как ему самому нужно было уходить на пары. Причем выбирал он для этого довольно своеобразные методы: то что-то шептал третьекурснику в самое ухо, вызывая дрожь не только по всему телу, но даже где-то внутри, то ласково ерошил его волосы, что-то выговаривая про сонь… Артит недовольно ворчал, не понимая, как правильно выразить свои чувства к человеку, который был добр к нему, не показавшись при этом навязчивым или требующим чего-то большего, но Конг не сердился. Юноша улыбался и тянул его умываться, а потом кормил завтраком. Уходил на учебу… и возвращался. Третий день подряд, оставаясь с ним до самой ночи.
Артит и сам не знал, когда это случилось, но, похоже, его друзья договорились со студентом экономического факультета, и теперь тот проводил с ним все свободное от занятий время, а они появлялись лишь изредка. Моментов, проведенных с Конгом, становилось все больше и счастье заполняло наставника почти до краев, но… Нужно было, наконец, признать: он не мог злоупотреблять благородством младшего бесконечно. Тот идеальный мир, к которому лидер инженеров привык за пару дней, в реальности ему не принадлежал. Артит поправлялся очень быстро: из-за теплой ли заботы Конга, собственного ли иммунитета или еще по каким-то причинам… но уже к вечеру четверга мышцы перестали дрожать, как желе, при малейшей попытке пошевелиться. Температура тоже постепенно сходила на нет. Он чувствовал, что вполне может попробовать самостоятельно добраться до любой точки своей комнаты и никаких проблем при этом не возникнет. Оставалось только сказать об этом и…
— Ты что-то хочешь, пи? — младший, казалось, не глядя замечал даже самое малейшее его движение, но вместо того, чтобы озвучить свои мысли, Артит, сидящий на кровати и привычно наблюдающий за Конгом, отчаянно помотал головой и проследил за тем, как обернувшийся было первокурсник возвращается к своим занятиям. Столь малодушное бегство от собственного решения было совсем несвойственным для наставника, но он так хотел провести с Конгом еще один вечер наедине… Еще хотя бы чуть-чуть, ведь потом он ни за что не станет тревожить первокурсника. Юноша имел полное право быть с теми, с кем хотел быть сам, а не тратить время на тех, к кому испытывал лишь жалость. Охватившая лидера инженеров грусть заставила его перевести взгляд за окно и в очередной раз напомнить себе, что у младшего была своя жизнь, к которой он должен был вернуться. Что до него самого — он и так получил больше, чем мог рассчитывать после прошлых выходных.
— Я же вижу, что ты расстроен. В чем дело? — на этот раз первокурсник не ограничился вопросом, а подошел к нему и уселся рядом на кровать. Стыд внутри плеснулся сильнее. Ему неустанно дарили столько нежности и тепла, что хватило бы на десяток человек. Младший был идеален, а он…
— Все в порядке, Конг. Даже лучше. Думаю… уверен, что твоя помощь больше не нужна. Я достаточно окреп, чтобы справляться самостоятельно. Ты можешь вернуться к себе, — собственные слова пропороли глубокую рану на сердце, перечеркивая-таки мечту о последнем вечере вдвоем, но были единственно правильными. Совсем не по-мужски захотелось заплакать, но он лишь сильнее вцепился пальцами в простыни. Удерживать Конга и дальше было нельзя.
— Я тебе мешаю? — внимательный взгляд первокурсника стал тяжелее, и Артит непроизвольно запротестовал:
— Нет! Это не так! Я рад, что ты… здесь, — на последнем слове наставник запнулся, понимая, что это его признание выглядит немного странно, но нужно было закончить. Он не мог позволить той всеобъемлющей жажде быть рядом с младшим вновь вырываться наружу. Он. Получил. Достаточно. Конг должен был вернуться к собственной жизни. — Но сколько тебе еще возиться со мной? Ты мог бы отдохнуть, встретиться с… кем-нибудь, — очередная запинка вызвала новый приступ стыда и гнева на себя. Просто «замечательно». Теперь проснулась ревность. Отслеживать свои чувства становилось все мучительнее.
— Пи, я и сейчас с тем, с кем хочу быть, — спокойный и уверенный голос первокурсника заставил наставника пораженно застыть, всматриваясь лицо младшего напротив. — Мне нравится помогать тебе, и я хочу быть уверен, что ты точно поправился. Здорово, что тебе лучше, но давай ты наберешь еще немного сил? Хотя бы до завтра. Потом… мне все равно придется уехать, — Конгфоб нахмурился, чуть раздраженно поведя плечом, а Артит непроизвольно улыбнулся. Иногда он совсем забывал, что этот парень только-только окончил школу.
— Снова домой?
— Пи… — первокурсник бросил на него сердитый взгляд, а наставник радостно рассмеялся. Восторг, расправивший крылья внутри всего от нескольких слов младшего, ласково согрел израненное сердце, и больно больше не было. У них все-таки будет новый вечер вдвоем. Конг тоже не против. Наоборот… то есть нет… конечно, Артиту только показалось, что первокурсник жадно заскользил взглядом по его лицу, стоило ему засмеяться, но даже того, что было сказано, хватало для ощущения невообразимой легкости. Конг сам хотел быть с ним. Сам…
Эти слова младшего бесконечно задевали что-то внутри, не отпуская ни на секунду, и чтобы хоть чуть-чуть выплеснуть копящееся в душе, лидер инженеров впервые проболтал целый вечер сам: рассказывал о себе, своем детстве, семье, учебе… Первокурсник наклонял голову то в один бок, то в другой и продолжал слушать, мягко улыбаясь и увлеченно рассматривая его в ответ. Наставник иногда смущался, краснел, но не останавливался и, наверное, мог бы проговорить много часов подряд, но Конгу и на следующий день предстояло идти в университет, так что к полуночи пришлось себя тормозить и объявлять, что пора спать. Младший хотел было посопротивляться, но, получив строгий взгляд, передумал.
— Как скажешь, пи, — на печальный вздох юноши, Артит только улыбнулся и протянул к нему руки, чтобы привычно опереться и отправиться в ванную. Да, он действительно мог бы попробовать идти сам, но раз Конг решил остаться, то и это тоже можно. Первокурсник улыбнулся в ответ и тут же развернулся, чтобы подхватить его поудобнее. Все было настолько естественно, что от этого немного кружилась голова, и наставник уже не мог вспомнить из-за чего волновался. Ему просто было хорошо. Так хорошо, что даже после того, как они легли, он никак не мог уснуть, в течение долгого времени продолжая балансировать на тонкой грани между явью и сном, благодаря за подаренное счастье. Правда, в итоге он все-таки отключился. Тогда, когда сильные руки потянули его немного назад, в теплый кокон нежности, а любимый голос прошептал:
