Проходя весь путь от ванной до постели, где из-под одеяла виднелась макушка лидера инженеров, Конгфоб ни разу не усомнился в выбранном плане действий. Лишь присев на край кровати и поняв, что старший уже дремлет, студент экономического факультета на секунду задумался о том, что, возможно, стоило бы отложить все на другой день, но… все внутри свернулось в тугую пружину, сжатую до предела и стремящуюся распрямиться немедленно — иначе разрыв. Он не мог отступить хотя бы не попробовав.
— Пи, ты… можешь быть сегодня со мной? Во мне. Так, чтобы я почувствовал все до конца. Полностью. Мне это действительно нужно. Прошу тебя… не отказывай.
Пальцы, что он успел положить на плечо Артита, все-таки немного дрожали. Также, как и голос. И это его «не отказывай»… в планах первокурсника его точно не было, но зачем было думать об этом теперь? Главное, что он справился, попросил, а дальше — решение старшего. Именно его Конг ждал. Минуту. Или даже две. Ритм сердца сливался в какой-то беспрерывный гул, не позволяющий с его помощью отследить время, и студент экономического факультета не стал бы утверждать точно. Только… то, чего он в итоге дождался, отличалось от того, о чем он так мечтал.
— Конг, ложись спать. Сейчас не лучшее время для экспериментов, — несмотря на очевидные попытки сохранить ровный тон, напряжение проскальзывало в каждом звуке, произносимом Артитом, и этого нельзя было не заметить. Лидер инженеров не говорил «нет», но «да» там тоже не было. Слова, что, казалось, мгновенно отбросили их друг от друга на сотни тысяч километров были слишком внезапны, чтобы осознать их сразу, и первокурсник лишь беспомощно моргнул несколько раз в попытках собраться с мыслями. Получалось плохо. К тому же воспоминания о теплом взгляде старшего, направленном на него весь день, никуда не уходили. Он был. Действительно был.
— Ты уверен? Не хочешь нагнать то, что мы пропустили? — юноша и сам не понимал, зачем он продолжает настаивать, тем более вплетая в свой голос дразнящие нотки, но ведь и старший… не стал бы отталкивать его сейчас. Не сегодня. Только не…
— Тебе завтра рано вставать. Ты не выспишься.
— Я посплю дома. Ничего страшного, — от неискренности, неестественности собственного тона первокурсника слегка затошнило, но почему-то даже это нисколько не повлияло на его пальцы, что мягко, но упрямо потянули одеяло, которым укрывался старший, вниз.
— Конг, хватит! — резкий окрик хлестнул по сознанию и юноша, наконец-то, замер, позволяя спихнуть свою руку оттуда, где ей места не было. Следующую бесконечную минуту, пока старший, неразборчиво матерясь, сам выпутывался из одеяла и усаживался напротив, первокурсник просто пялился в одну точку на постели и чувствовал, как мучительно медленно его щеки заливаются краской стыда — пусть вряд ли заметной со стороны, но прекрасно ощутимой ему самому. Вот что он только что устроил? Что пытался доказать? И зачем? Неужели подтверждение собственной теории о том, что все у них теперь будет замечательно, настолько важнее мнения человека, которого он любит?
— Прости, — еле слышно и так… жалко. Но что еще он мог произнести? У него не было оправданий, а придумывать их он бы не стал. Не для Артита.
Улыбнувшись какой-то ломкой, безжизненной улыбкой, но так и не переведя взгляд на старшего, студент экономического факультета начал подниматься с кровати, собираясь уйти, но чужие сильные пальцы мгновенно обхватили его запястье и потянули назад, усаживая на место. Конгфоб безропотно подчинился и виновато опустил голову, полагая, что дальше последует вполне справедливый выговор за его наглость, но наставник не торопился. Более того, спустя пару мгновений юноша почувствовал, как ослабившие свою хватку пальцы третьекурсника осторожно и бережно начали поглаживать его кожу там, где раньше сжимали слишком сильно. Удивленно моргнув, студент экономического факультета непонимающе перевел взгляд на собственную руку, от которой по телу расходились волны мурашек, убедился, что ему не показалось, и, наконец-то, поднял глаза на Артита. Тот смотрел куда-то в сторону, но вот ему-то скрыть свое смущение не получилось бы никогда: даже в полумраке Конфоб видел, насколько сильно старший покраснел. На губах первокурсника тут же появилась слабая, но уже, несомненно, искренняя улыбка. В такие моменты он всегда хотел заслонить свое Солнце от всего мира и целовать, целовать, целовать… окрашивая его щеки румянцем еще сильнее. Не самая удачная мысль в подобный момент, но студенту экономического факультета стало легче. И повторное извинение слетело с губ само собой:
— Прости меня, пи. Мне не стоило настаивать. Я счастлив уже потому, что ты рядом. Все остальное совершенно не важно, — перехватив пальцы старшего своими, юноша потянул их на себя и начал осторожно целовать каждый из них, ощущая легкую дрожь, исходящую от наставника. Что бы ни заставляло Артита отказывать, менее отзывчивым от этого третьекурсник не стал, да и ругать его лидер инженеров явно не собирался. А вот ему самому усмирить свой темперамент следовало: давно стоило осознать, что увлекается он слишком быстро. Едва заметно вздохнув, Конг нежно коснулся губами запястья лидера инженеров и, наконец-то, отпустил его руку. — Будем спать?
Получив в ответ лишь напряженный кивок, студент экономического факультета улегся на свободной части кровати и повернулся к наставнику спиной, не желая смущать явно дезориентированного старшего еще больше. Конечно, первокурсник не думал, что уснет скоро, но это были только его проблемы, и он очень надеялся, что хотя бы на Артита его несдержанность сильно не повлияет. Ну какая разница в самом деле, когда они зайдут немного дальше? Лидер инженеров же не отказывал ему во встречах, а значит у них впереди будет множество шансов. Так, стараясь унять все еще не сошедшее на нет возбуждение, Конгфоб прислушивался к тому, как наставник, поерзав, вновь устраивается позади него. Юноша уже готов облегченно выдохнуть, убеждаясь, что на этом их «ссора» и закончится, когда почувствовал на своей талии руку старшего, осторожно притягивающую его ближе к Артиту. Воздуха мгновенно стало не хватать, и все попытки успокоиться потерпели полное фиаско. Если раньше и существовал хоть мизерный шанс на то, что он задремлет, то теперь пропал и он.
— Конг… мне тоже достаточно того, что ты рядом, — непривычно тихий, чуть сбивающийся от волнения голос наставника первокурсник не просто слышал, он его чувствовал: старший находился настолько близко, что от его дыхания волоски на шее Конгфоба становились дыбом. И это если не говорить о внутренней, куда более сильной дрожи, рождаемой от каждого звука произносимых слов. Слов, которых юноша так ждал, но которые он вовсе не надеялся услышать этой ночью. Тем более не после всего того, что он устроил. — Именно это я пытался показать, обходясь сегодня без… без… секса, — последнее слово прозвучало как-то сдавленно, и Конг невольно улыбнулся, тут же представив, как выглядит любимый, произнося его, но вот то, что было сказано дальше огорошило первокурсника куда сильнее. — Не знаю, почему ты решил, что таким образом я пытаюсь заставить тебя предложить то, что ты предложил, но это не так. Мне не обидно быть снизу. Правда.
Пару секунд юноша пытался осмыслить то, что услышал, но логика Артита от него ускользала. Напрочь. Конечно, Конгфоб понимал, что у старшего были какие-то свои причины для сделанных выводов, но представить их он себе не мог, как ни старался. Впрочем, это нисколько не влияло на то, что разубеждать в них наставника все равно придется. Нельзя было оставлять все так, как оно было сейчас. Он не хотел оставлять все, как есть. Повернувшись к лидеру инженеров лицом, первокурсник сам обхватил за талию дернувшегося было назад парня и потянул того на себя и чуть вниз, практически утыкая Артита носом в свои ключицы, чтобы получить беспрепятственный доступ к алеющему уху наставника, что оказалось теперь так близко от его губ. Конгфоб от всего сердца надеялся, что обостренная здесь до предела чувствительность старшего поможет тому быстрее осознать то, что он хочет сказать. Или хотя бы окончательно заставит позабыть о каких-то странных идеях, что не позволяли им быть вместе, когда они оба этого хотели. Абсурдность ситуации, с точки зрения студента экономического факультета, била все рекорды, и это нужно было исправлять хоть как-то.
