Первые секунды я не понимаю, о чем он говорит, но Перават быстро пресекает подобное бегство от реальности. Просто достает свой телефон и начинает листать перед моими глазами фотки, где мы с пи’Соном целуемся под восходящим солнцем… И мне нечего ответить, потому что я знаю, что он сделает то, что сказал. И знаю почему. Я действительно виноват. Но пи’Сон… я просил его о помощи, совсем не для этого. И Крист это тоже понимает, напоминая, что пострадаю не только я.

Чувствую, как дрожащие губы не хотят складываться даже в жалкое подобие улыбки, и отбрасываю эти попытки.

— Крист, не надо. Он здесь ни при чем.

— Как у тебя все просто. Меня не касается. Его — тоже. Ты у нас один на свете живешь, сам все решаешь, сам наслаждаешься своими выходками. Круто. Молодец. Только знаешь — ты меня порядком достал. Начиная с вмешательства в сериал. Ты прекрасно знал, что у меня главная роль, но тебе захотелось влезть. Захотелось целоваться с этим мудаком у меня на глазах. Хотя ты прекрасно помнил, что я тебе признавался. И мне уже плевать на твои причины. Я не обязан терпеть. Так что просто решим, как будем сосуществовать все то время, пока длятся съемки. Либо я сливаю эти фотки в прессу, и ты вместе с любовничком разбираешься с последствиями, тогда нам вообще вряд ли придется видеться, либо соглашаешься спать со мной, и тогда встречаться мы будем гораздо чаще.

— Крист…

— Что? Если хочешь что-то сказать, то говори, а не смотри на меня этим жалким взглядом. — В родных глазах напротив нет ни капли сострадания, и я знаю, что сам довел его. Но я никогда не думал, что он решится зайти так далеко. Слишком далеко для его яркой, влюбленной в жизнь личности. Когда он потерял себя? Из-за кого?.. Вот теперь мне по-настоящему страшно.

— Не делай этого…

— Значит, согласен спать со мной?

— Крист, я не о том. Прошу, перестань. Ты не такой.

— Я гораздо хуже, пи. Кстати, ты тоже так считаешь, иначе бы не перешел на мольбы, и это правильно, потому что выбор у тебя всего из двух вариантов. Тебе же нравится решать? Так вперед. Времени у тебя до вечера. После съемок поговорим. И давай без вранья о том, что не можешь быть с парнем. Вчера ты однозначно доказал обратное.

Крист решительно разворачивается и уходит к павильону, не дожидаясь моего ответа. А я просто опускаюсь на землю у его машины и приваливаюсь спиной к дверце. Почему-то мне кажется, что если сидеть так достаточно долго, то я еще смогу вернуть тепло, что мне всегда дарило присутствие моего младшего коллеги. Друга. Любимого… Но это только кажется, металл не может отогреть коченеющее сердце, а его владелец уже слишком далеко. И с каждой секундой все дальше.

Поднимаю руку и сквозь разведенные пальцы смотрю на восходящее солнце. Выбор? Между безопасностью и счастьем близкого человека и надругательством над собственной душой? Крист уже знает ответ. Все и всегда знают мой ответ. Но почему же я чувствую себя таким жалким? Неужели я снова ошибся? И был ли хоть один-единственный раз, когда я поступил правильно?

Рука бессильно падает, а я жмурюсь от ярких лучей. Как бы я не мечтал о свете, меня по-прежнему встречает только тьма. И я больше не знаю, как выбраться из нее.

========== Часть 7. Крист ==========

Крист.

Второй день подряд меня трясет по дороге к съемочному павильону. И виновник все тот же. «Любить»?! Неужели он сказал, глядя мне в глаза, именно это? И нисколько не разозлился на мое предложение? Как он вообще дослушал до конца? Я бы ударил еще в начале. Липкое омерзение расползается по всему телу.

Похоже, у нас очень разные представления о любви, и от его меня откровенно выворачивает. Хорошо, наверное, что меня он никогда не «любил», не хотел бы я однажды узнать, что мой парень спит с кем попало из-за банальных угроз. А ведь он согласится. То, что он по-настоящему испугался, видно было за километр. И уже сегодня я буду иметь его так, как раньше мог только мечтать. Но нужно ли мне это теперь?

Проклятое возбуждение, смешивающееся с отвращением, однозначно отвечает «да», и приходится признавать, что пока я не утолю свою жажду, отпустить его не смогу. Как угодно — я должен понять, что в нем нет ничего особенного, и хорошо, что уже сейчас он показывает такие свои качества, которых я в нем раньше и не подозревал. Полное разочарование — это то, что мне нужно. И в физическом плане тоже.

— Крист! Тебя уже ждут гримеры! Опаздываешь!

Не успеваю зайти, как подбегает ассистент режиссера, и я, помахав рукой Вивьен и пи’Райту, отправляюсь накладывать сценический макияж. Несмотря на терзающую злость, предвкушения все же больше, и я знаю, что сегодня на съемках я буду неотразим. Хоть за это Синга можно поблагодарить.

Предчувствие, конечно, не обманывает. Дубль за дублем я великолепен, и восхищенные взгляды персонала кружат голову дополнительной уверенностью. А от совместных с Прачаей кадров я вообще получаю наслаждение, граничащее с эйфорией. Потерянный взгляд и закушенная губа моего пи вновь и вновь подтверждают — согласится. На все, что бы я ни предложил. И пусть в его глазах я, наверняка, не больше, чем эгоистичный подонок, мне плевать. Не долго, не так, как хотелось, но он будет моим. И я прижимаю его к себе все сильнее, чувствуя, что, он не посмеет оттолкнуть. Не теперь.

— Крист, да отпусти ты Сингто! Ты рассказываешь ему о том, что влюбился в главную героиню, а не в него!

— Простите, мастер! Просто настроение хорошее. Хотите и вас обниму?

— Крист, я сам тебя обниму, если перестанешь придуриваться!

— Вы пообещали! Вперед! Еще дубль!

Вскидываю пальцы в знаке победителя и, под смешки стаффа, отпускаю ненадолго Сингто. Нужно подождать еще чуть-чуть, совсем немного. И все закончится. После одного раза или нескольких уже не важно. У меня будет возможность получить столько, сколько я захочу. И, сосредотачиваясь на роли, решительно вытесняю издевательское подозрение, что его мне может и не хватить.

Спустя десять часов беспрерывных съемок голова уже гудит, но завтра у нас выходной, а значит нужно успеть сделать как можно больше, к тому же после… мы оба будем свободны. И это знание поддерживает лучше, чем любой энергетик.

— Снято!

— Всем спасибо! Можно собираться. И не забудьте, что в понедельник все приходят на полчаса раньше, иначе мы отстанем от графика.

— Крист, — пи’Райт, появившись передо мной, перекрывает вид сидящего в кресле последние двадцать минут моих съёмок Сингто, внутри тут же вскипает раздражение, — тебя сегодня подвезти?

— Нет, пи. Сегодня я поеду с другим человеком. Но твоя помощь пригодится. Перегонишь моего красавца домой? — мило наклоняю голову и, быстро достав ключи из кармана, пихаю ему в руку. Мой менеджер оторопело смотрит на меня, полностью потеряв дар речи от подобной наглости. А я крепко его обнимаю и благодарно хлопаю по плечу.

— Спасибо, пи. Ты — просто подарок судьбы.

Пока он не опомнился, быстро обхожу его и иду к Прачае, что сидит на прежнем месте. Сингто, кажется, сегодня вообще очень мало двигается, если не нужно участвовать в съемках. Размышляет? Пытается придумать отговорку? Не важно. Итог от этого не изменится. И мы оба это знаем.

Остановившись рядом, я наклоняюсь, кладу руки ему на плечи и, приторно улыбаясь, тормошу. Со стороны это кажется дружеским поддразниванием, но мои пальцы резко впиваются в худое тело, заставляя пи вздрогнуть и сфокусировать на мне безнадежно запутавшийся взгляд темных глаз.

— Ты закончил…

— Да. Режиссер отпустил всех домой. Но нам с тобой еще надо поболтать, правда?

Он обреченно кивает, а я плюхаюсь в соседнее кресло. Персонал сейчас собирает аппаратуру, вымотавшиеся актеры разъезжаются по домам, и до нас точно никому не будет дела. Лучше все решить здесь, чем мотаться по непонятным забегаловкам или драматично ехать на набережную, чтобы выяснять отношения там. С непередаваемым удовольствием вытягиваю ноги, и с интересом смотрю на Сингто. Я все сказал еще утром. Теперь его очередь. И он, не дождавшись от меня больше ни слова, осторожно начинает: