— Зачем орать, Клей? — хриплый со сна голос доносится с моего плеча, и следующий удар сердце тянет так медленно, словно увязло в смоле. Крист. Только теперь вспоминаю, что сижу на диване не один. Перават уже давно настолько мне близок, что я привык чувствовать его своим продолжением. Но не все меня поймут — и Клей явно в их числе. Теперь я ее узнаю: начинающая модель, которая пару месяцев как числится девушкой Криста. Я видел их совместное фото и даже читал интервью, но мне показалось, что она ему совсем не подходит. Хотя с кем встречаться, решать может только он сам.

— Потому что ты разлегся здесь… с этим… как будто, так и надо! А я все удивлялась, почему ты не звонишь. Так это правда? Все эти мерзкие слухи про вас двоих… Ты спишь с ним?!

— Похоже, что да… Хотя, насколько я помню, засыпал я один.

Возлюбленная Криста явно не понимает, о чем он говорит. Но зато замолкает, растерянно хлопая нарощенными ресницами. Находчивость, похоже, не ее сильная сторона. Но не о ней мне нужно беспокоиться, а о самом себе. В последних словах Перавата только глухой не услышал бы еле сдерживаемую ярость. Стараюсь, не смотря на него, отодвинуться подальше. Он не останавливает, только медленно цедит:

— Здесь до х** свободных диванов, какого ты приперся сюда?

— Думаю, все дело в привычке. Уже на уровне рефлексов. Еще с Сотуса.

— Издеваешься? Думаешь, я такой идиот, что поверю в это?

Неловко пожимаю плечами, уставившись в пол, но все равно чувствуя, как он прожигает меня взбешенным взглядом. Только как бы ни был нелеп мой ответ, другого он не получит. И он это тоже понимает.

— Ладно. Плевать. Можешь не говорить. Все равно правды от тебя не добьешься. Но запомни: еще раз сделаешь нечто подобное — настрою против тебя столько людей на съемках, сколько смогу. И это будет большинство, можешь не сомневаться.

Я киваю, так и не переводя на него взгляд. Верю. Он действительно может это сделать. И от этого очень больно. Плечо все еще покалывает после тяжести его головы, а сознание раз за разом прокручивает жестокие слова. Но винить его я не могу, ведь ради этого я и пришел — переплавить его боль в ярость. В желание жить на полную мощность без меня. Только вот подставлять свою душу под удар даже любимому человеку — невыносимо тяжело.

— Крииист… — стоящая перед нами девушка напоминает о себе тихим томным голосом, и я снова вздрагиваю, ведь опять успел позабыть, что мы не одни. А Клей, между тем, стала свидетельницей очень неприятной сцены. С усилием поднимаю на нее взгляд, и душу сковывает еще больше льда. В красивых темных глазах, неспешно осмотревших меня с головы до пят, плещется откровенное злорадство. И даже легкий страх, стынущий на дне зрачков, не может испортить ее удовольствие от зрелища того, как Крист мне угрожает. Похоже, теперь она уверена, что из-за меня ей точно волноваться не стоит. — Я приехала только ради тебя, а ты меня игнорируешь.

— Прости, крошка, нужно было напомнить пи, что «голубые» времена давно прошли. И, если он захочет погрузиться в воспоминания, то пусть делает это в одиночестве. Правда? У нас же есть время только для настоящего. Хорошо, кстати, что ты приехала. Я чувствую, что после твоей поддержки, смогу сниматься еще двое суток без перерыва. Ммм… подбодришь меня в одной из гримерок?

На последних словах голос Криста начинает вибрировать от нескрываемого желания. Мое сердце словно насаживают на тысячи острейших игл, а Клей самодовольно улыбается, совсем позабыв, что еще несколько минут назад была в бешенстве. Выгибается, демонстрируя свои формы. Призывно проводит язычком по губам… Действительно — красотка. И с Пераватом смотрится великолепно. Но не подходит ему. Совсем не подходит.

Чувствую, как диван освобождается от тяжести Криста, вижу, как он подходит к своей подружке, слышу их возбужденное дыхание… Сознание фиксирует каждую мелочь, но не позволяет прекратить этот мучительный поток ощущений, заставляя следить за шикарной парой до тех пор, пока они не оказываются перед дверьми одной из гримерок… И до самой последней секунды я продолжаю надеяться, что Перавата остановят, позовут на съемки, что Клей не станет дожидаться их окончания и уйдет, что… Дверь за ними закрывается, а я впиваюсь ногтями в собственную ладонь и до крови кусаю губы. Не нужно быть гением, чтобы понимать, что там сейчас произойдет. И он имеет на это право, действительно имеет. Но я…

Зажмуриваю глаза и откидываю голову на спинку дивана. В горле стоит комок, мешающий дышать. Что же я с собой делаю? Неужели мне теперь постоянно придется жить в этой мутной боли? Может я все-таки ошибся, и Крист совсем не переживает из-за сказанных так давно слов? Может мука в его взгляде на меня — лишь мое собственное воображение? И я просто оправдываю свое присутствие рядом с ним? Обманываю сам себя? Горечь разъедает сердце, и оно бьется неровными толчками, умоляя прекратить эту агонию. Какая разница, что я себе напридумывал, когда он так легко доказывает, что все это глупость? Нужно прекратить. Перестать. Пока я еще могу дышать, довести все до точки. И единственный способ — сделать так, как я собирался изначально. Если он меня любит — это отвратит его быстро и навсегда, а если нет — то вызовет не больше, чем брезгливость. Но в любом случае вырастит еще одну стену между нами. И он больше никогда не подпустит меня близко. И сейчас мне это нужно не меньше, чем ему.

Беру телефон и быстро, боясь передумать, набираю смс: «Пи, давай завтра в семь у съемочного павильона? Прости, что втягиваю тебя». Тут же нажимаю «отправить» и выдыхаю… Слишком поспешно, по-дурацки и просто на эмоциях, но я тоже могу ошибаться. Пусть эта ошибка и может стать одной из самых больших в моей жизни.

***

Пи тоже совершенно не скрывает, что думает о моей затее, раздраженно барабаня пальцами по рулю. Солнце взошло не так давно, и обычно он предпочитал молчать в такое время, но сегодня ему точно есть что мне сказать.

— Тебе не кажется, что это глупо, Сингто? Что ты докажешь?

— Что я подонок?

Смешок.

— Оригинально. Син, тебя всего трясет, стоит ли этот парень таких усилий?

— Ты же знаешь… Я его люблю.

— Я знаю, что ты просто одержим. Это ненормально, Сингто. Ты и так сделал для него достаточно. — Грустно смотрю на пи, он только морщится. Между нами давно нет секретов: когда-то он помог мне, я — ему. И пусть между нами никогда не было любви, но мы встречались почти три года, стараясь поддерживать друг друга во всем. Только вот с самого начала он был уверен, что я должен как можно быстрее стереть любое воспоминание о Кристе. И до сих пор злится при его упоминании. — Ты просто подставишься сам. Дашь ему еще одну возможность давить на тебя. И он использует это, когда сочтет нужным.

— Все будет хорошо, пи. Он лишь поймет, что не нравится мне, и, наконец, сможет начать все сначала. А если я ошибся, и больше не интересен ему, то максимум — начнет меня презирать. А это ничуть не страшнее его ненависти, поверь. Главное, чтобы поблизости не оказалось журналистов, не хочу навредить тебе.

— Нет их рядом. Я проверил, Син. Но, прошу, подумай еще раз. Я чувствую, что это не закончится добром.

Бессильно отвожу взгляд. Моя интуиция тоже бьёт тревогу, но мне уже все равно. Я просто хочу все закончить. Все.

— Сингто…

В голосе моего старшего друга предупреждение, и спустя миг я тоже вижу машину Криста. Шикарная. Как и он сам. Времени на размышления больше нет. Я киваю и открываю дверцу со своей стороны. Знаю, что пи выполнит свою часть уговора. Все остальное — моя задача.

========== Часть 5. Крист ==========

Крист.

С самого утра настроение просто отвратительное. Да ладно бы с утра. Каждый съемочный день меня словно выжимают до капли. И плевать, что я выматываюсь физически, присутствие Сингто выворачивает наизнанку душу. При том, что ублюдок даже ничего не делает. Просто смотрит своими темными глазищами, в которых все явственнее вновь проступает восторг, заставляя постоянно быть на пределе: смеяться, двигаться, танцевать, шутить с персоналом и актерами, подкалывать режиссера, тискать мягкие игрушки, которые десятками присылают фанатки… Все — лишь бы продолжал смотреть и прятать подрагивающие уголки губ. Почему он больше не смеется в открытую, понять я даже не пытаюсь. Я вообще не хочу о нем думать. Пусть только не отводит глаза, без него силы утекают еще быстрее.