Брок потянулся к Джеку, прижался к нему теснее, спасаясь его теплом, ткнулся носом в щеку. Алкоголь в крови значительно понижал критичность суждения.

Джек повернул голову и поцеловал Брока в губы. Брок ему нравился — красивый фактурный мужик.

Губы Джека были мягкими. До боли знакомые, вкусные, они были губами Зимнего. Сам Джек был Зимним. Брок прильнул к его губам, голодно ответил на поцелуй. Он так соскучился, так сильно соскучился.

Они стояли у машины и целовались. Джек перехватил бутылку и поставил ее на капот, а потом потянул Брока в номер. И тот пошёл за ним, словно на привязи. Брок сам расстегнул на Джеке рубашку, сам стянул с левой ладони перчатку, сам же потянул футболку с себя. Жар чужой кожи обжигал, будоражил, пьянил даже сильнее алкоголя.

— Ты восхитительный, — шептал ему Джек, целуя шею и плечи. — Самый горячий мужик из всех, кто мне встречался. — Он спускался по груди, поиграл с сосками кончиком языка.

Брок отвечал ему гортанными стонами. Он гнулся в руках Джека, прижимался пахом теснее, терся о его бедро. Ещё пару дней назад все это казалось неправильным, странным.

Пусть широкие плечи под ладонями и были знакомы до каждого мускула, но Брок четко, несмотря на выпитое, осознавал, с кем он.

Джек тем временем сдернул с Брока штаны, усадил его на край кровати и полюбовался темным налитым членом, перевитым венами, с красной головкой.

Здесь он не принц и может позволить себе все, что угодно.

С этой мыслью Джек вобрал такой манящий и вкусный член в рот.

— Охуеть, — выдохнул Брок, погладил Джека по голове, ощущая первое физическое различие между ним и деткой — короткий ёжик волос под ладонью немного сбивал.

Брок откинул все мысли, забил на то, что будет завтра, и полностью отдался ощущению жаркого рта на своём члене.

— Охуенный рот, — сквозь стон прошептал он, едва удерживая себя, чтобы не подать бёдрами, не загнать на полную.

Джек наслаждался от всей души, то забирая толстый подрагивающий член до горла, то посасывая только головку. У этого тела пасть была поглубже, чем у тела принца — раньше ему не удавалось взять до горла, начинал давиться. А сейчас мог, втянув член в рот целиком, даже яйца Броку лизнуть.

Удовольствие зашкаливало.

Брок уже выл в голос, готовый вот-вот сорваться и, засадив по полной, кончить, слишком умелыми были движения губ и языка.

— Джекки, блядь, — рыкнул он, чуть подавая бёдрами. — Кончу!..

Джек отстранился, улыбнулся, глядя на Брока снизу вверх.

— Так кончай, — подмигнул он, забрал член Брока до горла и сглотнул.

Выругавшись, Брок обхватил Джека за затылок и толкнулся глубже, прекрасно зная — это тело выдержит. Двух движений хватило, чтобы умереть, распасться на части, заполняя рот Джека спермой. От вида того, как тонкая белесая струйка стекает по подбородку, хотелось кричать.

Брок дёрнул Джека на себя, подхватил тяжёлое тело Зимнего под задницу и повалил на жалобно скрипнувшую койку, вылизывая этот блядский рот, собирая языком свое собственное семя.

Хотелось трахаться, засадить самому или отдаться, позволяя трахнуть себя, но у них даже банального крема для рук не было. Потому Брок повалил Джека на спину, провел ладонью по его груди и дёрнул пряжку ремня.

С помощью Брока Джек разделся мгновенно и растянулся на кровати, раскинув мощные бедра. Член — толстый, длинный, необрезанный — стоял, с головки текло. Джек потер головку большим пальцем живой руки и сунул палец в рот, облизал с причмокиваньем.

— О да, — хрипло выдохнул Брок, любуясь любовником, каждый раз как впервые, сходя с ума от того, что все это принадлежит ему, только ему. — Ты чертовски вкусный.

Брок погладил бедра Джека, прошелся по ним ладонями с нажимом, коснулся внутренней стороны и наклонился над членом, самым любимым членом, лизнул головку, собрал терпкую пряную смазку, дразня.

Джек мурлыкнул от удовольствия. Он опирался на локти, чтобы было лучше видно Брока и его горячий нежный рот.

Ухмыльнувшись, Брок обхватил губами вкусную головку, пососал её, обвел языком по кругу и насадился до горла, пропустил член любовника насколько сумел глубоко и тут же отстранился, выпустил с пошлым хлюпающим звуком, не без удовольствия глядя на выгнувшегося, зашипевшего сквозь зубы Джека.

— Стони, сладкий, хочу тебя слышать, — повелительным тоном попросил Брок.

— Не… привык, — выдавил Джек.

Но все-таки застонал, когда Брок втянул в рот его член и погладил кончиком языка уздечку.

— Тебе больше нечего бояться, — пообещал Брок и плотно сжал губами головку.

Брок сосал шумно, жадно, не скупился и на другие ласки, вылизав Джеку и яйца.

Джек выгибался, вскидывал бедра, стонал, а когда Брок влажным пальцем обвел дырку, всхлипнул от избытка ощущений. Ему хотелось, чтобы это продолжалось бесконечно.

Брок уже тысячу раз пожалел, что отдернул руку на кассе от флакона со смазкой, обругал себя тогда последними словами, а сейчас готов был вот так с голой жопой бежать обратно.

Подпихнув под задницу Джека одну из тощих мотельных подушек, Брок повыше задрал его ноги, почти складывая любовника пополам, а сам языком провел от яиц до сжатых мышц входа.

Джек заорал, не сдержавшись. Никогда, никто, ни разу не ласкал его так. Это было… это был рай.

Надрачивая ладонью член Джека, Брок приник губами к дырке, обводя её по кругу, разлизывая, толкаясь языком внутрь, готовый снова кончить от одних только сладких стонов.

Джек стонал и подвывал от избытка ощущений. Ему было хорошо, так хорошо… Не продержавшись долго, он кончил, заливая себя и руку Брока семенем.

Звонко чмокнув Джека в правую ягодицу, Брок отстранился, утер губы о предплечье и сыто улыбнулся.

— Вкусно стонешь.

— А ты просто вкусный, — улыбнулся Джек. — Жаль, смазки нет.

— Смазка завтра, а сейчас мыться и по койкам. Нам до границы добраться надо и перейти ее, а то что-то аж затылок жжет, как бы к нам гости не пожаловали, — поморщился Брок, передернув плечами.

— Мыться — да, — согласился Джек. — А насчет «по койкам»… Я спать совсем не хочу. Давай к границе рванем. Ты в машине подремлешь. Я поведу.

— Согласен, — подмигнул ему Брок. — Только если мотель обнесём на пару покрывал и подушку.

Хотелось сотворить что-то такое неправильное, отчаянное, и Брок, подавшись вперёд, снова поцеловал Джека. Тот притянул его к себе, жарко отвечая на поцелуй.

— Все у нас получится, Брок, — пообещал Джек. — Давай ты первый в душ.

========== 5. ==========

Томасина едва успевала спать. Молодой король не стал терять времени на соблюдение траура, похоронил отца, как полагается, в семейном склепе, и на этом закончил со всеми торжественными мероприятиями, зубами вцепившись в армию Гильбоа.

Зимний Солдат, как и обещал, оплатил сестре Томасины лечение в клинике Израиля, отправил Пардесов в Германию, чтобы не путались под ногами, и занялся обучением и перевооружением армии.

Заводы Кросса оказались просто кладезем всего интересного. Этот ушлый торгаш не только успел наладить производство самых популярных средств вооружения, так ещё и все потоки направил только на экспорт, да так ловко, что собственная армия чуть ли не с музейными образцами воевать выходила.

Ещё никогда Томасина не слышала, чтобы Его Величество король Джонатан так ругался, да ещё и на английском.

Зимний Солдат, как и обещал, национализировал все предприятия Кроссов, заявив, что стратегические предприятия должны находиться в руках короны и ни в чьих больше. Он нанял независимых иностранных аудиторов для их проверки, и еще до конца аудита перевооружил и переобучил, временами едва ли не личным примером, армию.

И начал наступление на Геф.

Пока на фронте солдаты Гильбоа расстреливали танки Гефа бронебойными гранатами и палили по живой силе противника из минометов, Его Величество Джонатан Первый объявил, что отправляется в двухнедельное паломничество, молиться за победу гелвуйского оружия, и исчез. Вместе с ним исчез военный внедорожник, неучтенная снайперская винтовка и патроны к ней. Текущими делами государства король оставил заниматься Томасину.