На все вопросы советников она вспоминала ныне покойного короля Сайласа и его паломничества и напирала на то, что сын явно пошел в отца, раз продолжил такую славную традицию, как общение наедине с Всевышним, а что на самом деле обо всем этом думала глава службы безопасности короля, никому знать было не обязательно. Томасина не была настолько глупа, чтобы задавать вопросы королю, он и так во многом прислушивался к ее советам, но в остальном оставался так же твёрд и решителен, как и в первый день после мнимого расстрела.

Советники пробовали роптать. Они привыкли к определенной линии поведения Сайласа, каким-то своим вольностям, а его сын не спускал никому и при этом умудрялся быть в курсе всех событий как во дворце, так и за его пределами.

— Разгоню всех к чертям, — как-то сказал Томасине король Джонатан. — Как только подыщется замена. Дармоеды.

С этим Томасина тоже была полностью согласна. Единственное, о чем она сожалела, что не разглядела в Джеке Бенджамине все это раньше, хотя, возможно, именно трудности и закалили его характер.

Военная разведка Гильбоа подчинялась королю напрямую, но Томасина читала гефские новости, и через два дня после того как король отправился в паломничество, в них появился первый некролог. Умер — причина не указывалась — генерал Шоу.

Через две недели никого из высшего руководства Гефа — «ястребов войны» — не осталось в живых. Еще через день Его Величество, как обычно, собрал Совет.

Он появился во дворце, в своих покоях, словно и не покидал их. Да, осунулся, но это можно было списать на усердный пост и молитвы. Да, был суров, но мало ли что Господь нашептал своему избраннику?

Только Томасина доподлинно знала, где и какому богу молился король Гильбоа Джонатан Бенджамин, и, самое странное, ее это знание нисколько не смущало и не отвращало от монарха, наоборот, зароненное семя уважения дало всходы и распустилось красивым цветком.

Каждые три дня король спрашивал о Броке Рамлоу, не видели ли его, не пересекал ли границу. И Томасине постоянно приходилось качать головой.

На Совете король выслушал отчеты министров, а потом выдал каждому поручения, предупредив, что в случае невыполнения министры расстанутся с креслами. Смена уже подросла.

Отговорок король Джонатан не принимал. И без проблем подписывал обоснованные сметы — после того как деньги Кроссов влились в казну, больше не приходилось экономить на необходимом.

Разумеется, покупатели оружия были недовольны. Но их недовольство и разорванные контракты Кроссов короля не интересовали. Уильям Кросс как-то очень быстро был повешен за покушение на Сайласа Бенджамина, а на Эндрю Кроссе, который занимался в том числе переговорами с зарубежными покупателями оружия, висело обвинение в государственной измене.

В королевстве потихоньку выправлялись дела, хотя и стало в разы меньше так любимых Ее Величеством вдовствующей королевой театральных представлений и выставок современного искусства. Не до того было. На все вздохи и жалобы Розы Томасина лишь дежурно улыбалась и заученно повторяла, что обязательно передаст все пожелания Его Величеству, но тут же их забывала, давая возможность королю хоть немного передохнуть и не заниматься ещё и делами матери.

Томасина не переставала благодарить Джека за то, что тот помог найти хорошую клинику в Израиле для ее сестры, оплатил все расходы, и пыталась хоть как-то облегчить ему жизнь. Кто же знал, что Долорес так быстро пойдет на поправку, лишь стоит правильно подобрать терапию?

Король же ругался на то, что ему недостаточно шести часов сна в сутки и что невозможно все время жить на стимуляторах. В его жестком расписании каждый день было время для силовых тренировок и совсем не осталось времени для алкоголя.

А о Броке Рамлоу все не было и не было никаких вестей.

***

Брок зевнул, открыл глаза, заметив, что его визави давно бодрствует, завел мотор.

Задолбался он уже путешествовать супер-эконом-классом. Конечно, радовало, что они все же ушли от бдительного рыщущего в поисках Баки ока Роджерса, покинули Штаты и перебрались через океан, но хотелось уже хоть где-то осесть и не отсвечивать хотя бы месяца полтора, однако Джек упрямо тащился в своё королевство.

Они уже выяснили последние новости по поводу смерти короля, восшествия на престол его сына и завершения затяжной войны с Гефом. И все это говорило только об одном — Зимний жив и даже успел развернуться на полную катушку, что не могло не радовать.

— Долго нам ещё тащиться до границы? — спросил Брок и опустил стекло, впуская в салон машины свежий прохладный ветер.

— Пятьдесят километров, — ответил Джек. — И если твоя «детка» тебя помнит, на границе нас будут ждать. Рискнем поехать через приграничный пост или будем кустами в Гильбоа пробираться?

Он был уверен, что новый король Гильбоа ждет своего Брока.

Брок закурил.

По идее, Джек был прав, если в теле принца его Зимний, то их ждут. Вот только ситуация могла развернуться и совсем другим боком — а что если Зимнему не всрался старый любовник и то прошлое, которое он мог притащить с собой прицепом? Тут же у него другая жизнь, трон, целое королевство для игры в экшн-шахматы. Зачем ему командир? Только из-за того, что они трахались? Так то секс, будто сейчас Зимний его лишён? О чувствах-то они не говорили, о будущем. Ни о чем не говорили. Не хотелось сейчас оказаться пятой ногой той самой собаки, которую проще ампутировать.

— Давай огородами, — предложил он. — Присмотримся, что и как в королевстве творится, и от этого будем решать.

— Как скажешь, — вздохнул Джек. — Не быть мне королем. Просто, видимо, не судьба.

— Что-то ты не сильно расстроился, я гляжу, — удивился Брок, глубоко, со смаком затянулся и выпустил струйку дыма в открытое окно. — Да и сейчас возможностей у тебя куда больше.

— Вот только нажраться в хлам не могу, — усмехнулся Джек. — Соскучился я, Брок. Вот думаю: приедем, и все будет как прежде — только как прежде уже ничего никогда не будет. Отец мертв, «детка» коронован, матери на меня всегда было наплевать, сестра вся в своих мечтах… Да и я — не я.

Брок глянул на пустое полотно дороги впереди себя и, притянув к себе за затылок Джека, впился в его губы поцелуем.

— Всё будет так как ты захочешь, понимаешь? А алкоголь, разве он так сильно важен?

— Я королем быть хотел, — спокойно сказал Джек. — Этого уже никогда не будет. Надо придумывать новую цель в жизни. С учетом того, что в своем королевстве я как бы инкогнито. Кто узнает во мне Джека Бенджамина? Да никто. Он вон, на троне сидит.

— Кто знает, может, вас швырнут ещё обратно, — пожал плечами Брок. — Непонятно же, из-за чего в первый раз всё случилось и получится ли вернуться обратно.

— Непонятно, — согласился Джек. — Ненавижу такие неконтролируемые непонятки. И знаешь… Твой «детка», судя по всему, лучший король, чем был бы я. Я трусоват… и опыта у меня фиг-фиг да нифига.

— Не недооценивай себя, — Брок пихнул Джека в плечо. — Давай мы доберёмся до места и уже решать будем, когда хоть что-то понятно будет?

— Тогда сворачивай влево, видишь знак? И давай по проселку.

— Вижу, — со вздохом ответил Брок.

Его не удивлял пессимизм в голосе Джека, все же действительно его жизнь поставили с ног на голову, но он хотя бы был жив. Никто не знал, как могло обернуться дело, не поменяйся он с Зимним телами. Расстреляли бы принца Джонатана Бенджамина в подвале, и всё – конец истории, а так ещё есть время пожить.

Узкая, заросшая травой дорога, по которой явно давно не ездили, заставила сбросить скорость до тридцатника. Зато через полтора часа Джек взглянул на навигатор и сказал:

— Вот мы и в Гильбоа. Теперь погнали до Шайло.

— А бабла-то у нас по прежнему нет, — напомнил Брок. — Протянем ли мы хоть пару дней в столице или у тебя есть суперсекретные нычки, о которых и Зимний бы не узнал?

— У меня есть пентхаус с полным холодильником и входом по кодовому замку. И Зимнему мои нычки без надобности: он теперь король.