Через секунду зеленый индикатор тактшлема подсказал Ивану, что из комендатуры лагеря поступило срочное сообщение. Голосовой командой он приказал ИРу тактшлема раскрыть это сообщение и на сетчатку его глаз вывести топографическую карту, только что присланную полковником Лазанья. Пары секунд Ивану хватило на то, чтобы познакомиться с реальной ситуацией по этой карте.
– Господин полковник, для выполнения приказа генерал-майора Менкеса моей группе потребуется двадцать пар автолыж. Придерживаясь скорости пятьдесят километров в час, мы сможем вовремя прибыть к месту катастрофы. С имеющимися в нашем распоряжении простыми лыжами мы к этому месту прибудем на несколько часов позже. Павлиане, если они не разбились при падении катера с высоты, за это время, наверняка, замерзнут. К тому же у группы вчера закончились продукты питания, а нам предстоит в снегах пробыть, как минимум, еще двое суток!
– Слушай, молокосос, ты как со мной так разговаривать?! Со мной, полным полковником павлианских вооруженных сил?! Да мне плевать на тебя и на всех земных выкормышей. Выполняй приказ и точка! Главное, спасти принцессу!
– Но, что случится, господин полковник, если мы из-за лыж опоздаем, или погибнем от голода по дороге на место крушения катера? Не забудьте о том, что вы, господин полковник, были последним павлианским офицером, кто с нами разговаривал, кто нам отдавал приказ! Если вы, как офицер, господин полковник, не позаботитесь о техническом оснащении нашего пробега к месту крушения, то в окружении императора всегда найдутся ваши недруги. Они сумеют внимание самого императора обратить на обстоятельство, что в гибели его родной племянницы имеются кое-какие недоразумения, способствовавшие ее смерти! Эти недруги всегда смогут ему подсказать, что именно вы, господин полковник, технически не обеспечили выполнение императорского приказа!
После этих слов унтер-фельдфебеля Ивана Краснова полковник Лазанья некоторое время промолчал. Он раздумывал над сутью слов этого проклятого землянина, в душе убеждаясь в том, что тот прав. Окружение императора, да и сам император Фальконет IV непредсказуемы в своем поведении, в принятии решений. С ними ему, простому полковнику охранных войск, лучше не стоит связываться. В этот момент физиономия полковника Болеро Лазанья, помимо постоянной от ушей до ушей улыбки, приняла багрово-красную окраску, моментально превратив его в театрального злодея. Правда, для окончательного выражения роли этого театрального характера ему не хватало еще густых и длинных усов! Но Иван Краснов этого превращения не видел, он, по-прежнему, оставался на радиосвязи с этим павлианским полковником.
– Послушай, молокосос, я хорошо и надолго запомню все то, что ты мне только что говорил. Если бы я не служил в имперской армии, а всю свою сознательную жизнь провел бы в имперских охранных войсках, то я бы с тобой сейчас не разговаривал, а приказал бы попросту тебя повесить на первом же телеграфной столбе! Сейчас я даже вынужден заметить, что в твоих крамольных рассуждениях была кое-какая правота! Итак, унтер-фельдфебель Иван Краснов, приказываю твоему подразделению земных курсантов приступить к поиску места крушения космического катера вооруженных сил Великой Павлианской империи. Найти и оказать медицинскую помощь всем выжившим членам имперской комиссии, племяннице императора и членам экипажа катера. Через пятьдесят километров вашего пути к возможной точке крушения, геликоптер из лагеря сбросит вам груз. В этом грузе вы получите пятьдесят пар автолыж, двадцать рационов питания на неделю, и на всякий случай кое-какое охотничье снаряжение. Унтер-фельдфебель Краснов немедленно приступайте к выполнению приказа!
– Приказ принят, господин полковник! Приступаем к его исполнению!
– Да, унтер-фельдфебель, чуть ли не забыл передать тебе слова генерал-майора Менкеса, если ты и твои люди спасут имперскую принцессу, то ты получишь звание «второго лейтенанта», а твои люди – очередное повышение в званиях. Конец связи.
Подъем учебного полувзвода земных курсантов произошел точно в назначенное время. Во время завтрака Иван Краснов своих товарищей ознакомил с только что полученным из лагеря приказом. На пятнадцатой минуте после общего сигнала «подъем» двадцать молодых людей встали на лыжи и по снегу легко заскользили в требуемом направлении. Три дня ими проведенных в снегах Колибри во время выполнения учебно-тренировочного задания давали себя знать. С первой же минуты пробега они развили скорость в тридцать пять километров в час, постепенно ее увеличивая. Но унтер-фельдфебель Краснов не спешил, не требовал от своих товарищей по учебной группе «Браво» выкладываться по полной, перейти на максимальной скорости движения на лыжах в семьдесят километров в час. Хотя он прекрасно понимал, что сегодняшняя погода на планете Колибри им во многом этому благоприятствует. Солнца не было видно в облаках, но сильного ветра тоже пока еще не было, так как легкая поземка крутила и перекатывала снежинки по снежному насту.
Через полтора часа курсанты услышали густой рев павлианского геликоптера, раздавшегося где-то впереди. Иван удовлетворенно подумал о том, что заместитель коменданта лагеря, полковник Болеро Лазанья, все же павлианин и держит данное слово, он все-таки прислушался к его совету. Он сумел поднять в воздух лагерный геликоптер, едва ли не силой заставив его пилота доставить вспомогательный груз группе «Браво» в условленную точку маршрута. Павлианская военная техника плохо держала морозы, ураганные ветры этой планеты, любое изменение в погоде практически всегда приводили к авариям и крушениям лагерного геликоптера. Поэтому пилоты самолетов и геликоптеров никогда не летали на дальние расстояния от лагеря в плохую погоду. В такие время подняться в воздух, их можно было бы заставить только под дулом пистолета. Обычно тогда, когда светило солнце, не было ветра! Именно по этой причине генерал-майор Менкес к месту аварии катера, на борту которого находилась имперская контрольная комиссия, решил направить группу своих курсантов, а не самолеты и не геликоптеры, пилотируемые павлианскими пилотами! По крайней мере, в такой ситуации генерал майору было на кого свалить свою вину из-за возможного не выполнения задания.
Три контейнера, сброшенные с геликоптеров лежали немного в стороне от пробитой воспитанниками лыжни. Ребята быстренько перетащили контейнеры к лыжне, начали их распаковывать. В первом контейнере находились продуктовые пайки-рационы, одни курсанты, примерно треть, по приказу Ивана, занялись этими рационами. Они должны были их уложить в заплечные ранцы своих товарищей, а затем соединить воедино систему трубок подачу пищи, воды и соков. Таким образом, каждый курсант мог бы, когда сам того захочет или по приказу командира, прямо на ходу попить воды, соки или принять разогретую пищу.
Во втором контейнере находились двадцать автолыж. Иван приказал унтер-фельдфебелю Петрову подобрать себе курсантов и вместе с ними заняться тестированием и юстировкой двигателей этих автолыж. Ему хотелось избежать неприятных неожиданностей во время передвижения группы автолыжников по маршруту, тем более что погода на глазах портилась.
Вскоре все курсанты занимались порученной им работой, а Иван Краснов вместе с несколькими своими товарищами решил заняться третьим контейнером, который оставался terra incognito. Полковник Лазанья проявил инициативу, о которой даже не проинформировал командира полувзвода земных воспитанников группы Ивана Краснова.
Унтер-фельдфебель Федор Терехов ловким движением руки сорвал металлическую пломбу, открыл верхнюю крышку деревянного ящика. Перед восхищенными взглядами курсантов появилась укладка десяти автоматических штурмовых винтовок, которыми обычно вооружались специальные части павлианской армии. Громко присвистнув, Федор достал из ящика одну из винтовок и, совершая ловкие движения рук, ее внимательно осмотрел, затем вытянулся во фрунт и доложил своему командиру, Ивану Краснову:
– Господин унтер-фельдфебель, в грузе, сброшенного с геликоптера, в наше распоряжение поступило десять штурмовых винтовок с оптическими прицелами. Оружейная смазка на винтовках отсутствует, каждая винтовка имеет по две обойме по двадцать патронов. Винтовки полностью готовы к употреблению по своему предназначению.
