Запись заканчивается быстрым затихающим битом, а Фандрал отключает аппаратуру.

— Ну как?

— Потрясно! Я буду дарить врагам билеты на твои концерты, — воодушевленно заявляет Брунгильда. Тор осуждающе на нее косится.

— Очень смело, — серьезно заявляет Сиф. — И необычно.

— Согласен. Непривычный для нас формат, — поддакивает Тор.

Локи никто вроде и не спрашивает, но не вставить гадкое словечко?

— Мне кажется, у меня кости потрескались, а мозг свернулся в трубочку.

— Это называется ломка, малыш, — ласково произносит Брунгильда. — И музыка здесь не при чем.

Эй, они же на одной стороне! Они вместе унижают Фандрала. Так какого черта?! Видимо, ее это ни капли не беспокоит, потому что она просто делает очередной глоток из фляги.

Фандрал окидывает всех серьезным взглядом, сцепляет пальцы перед собой и выдыхает:

— Что ж, спасибо за честность.

Локи даже на минутку его жаль. Но это лучше, чем знать, что никому не понравилось, и видеть, как тебе лгут в лицо. А еще Локи не терпится остаться с Тором наедине. Они несколько месяцев были в разлуке, и вся эта музыка никак не способствует их перемещению в более уединенную обстановку.

Уже почти осень, впереди у Тора несколько поездок. Сколько можно? Локи готов взорваться от отчаяния. У них снова остается только ночь.

Тор постоянно говорит, что любит Локи, но в какой-то момент начинает казаться, что это не совсем правда. Неужели нельзя даже попытаться сдвинуть расписание? Тор берет от популярности все, будто ничто другое ему неважно. Это не так, Локи знает. Но знать и чувствовать — разные вещи. И, порой, чувства берут контроль.

Локи жаждет всего и сразу. Как с героином. Можно его вдыхать, но эффект проявляется медленно, а можно вколоть в вену и тут же поймать блаженство. Локи хотел бы вколоть Тора в вену. Но с графиком Тора, его даже не вдохнуть.

— Слушайте, нам пора, а то уже поздно, — заявляет Локи.

— Куда это вы? — подхватывает Сиф.

— Да так, планировали заскочить в клуб, потанцевать, подцепить кого-нибудь, — отмахивается Локи, но Брунгильда внезапно выпаливает:

— Ух ты! Я с вами!

Локи так и замирает с широко раскрытым ртом, ошарашенно на нее глядя.

— Так тебе и надо, врунишка, — тихо усмехается Тор.

Локи тянется к нему и шепчет:

— А что, я, по-твоему, должен был сказать: «Извините, я тут собираюсь своего брата трахнуть, всем пока»?

Тор только закатывает глаза.

— Мог бы сказать, что у нас запланирован марафон мультиков.

— Мультики — это не круто, — отрезает Локи.

— Чушь! — фыркает Тор. — Мультики это всегда круто!

И теперь, осознавая то, что Брунгильда в любом случае за ними увяжется, Локи готов даже согласиться на мультики. Но слово не воробей, и Сиф тоже решает подключиться.

♫

Здесь так громко, будто кто-то бьет по барабанам в десять рук. Но самое ужасное, что они не в случайном клубе, где их в темноте никто не узнает, где можно творить что угодно. Они с друзьями, а это подразумевает: не танцуй с Тором, не целуй Тора и не лапай его за задницу. Что уж говорить о том, что в туалет Тора затащить тоже не удастся?

Тора эти запреты мало волнуют. Он сразу ведет Локи танцевать и, пока никто не видит, скользит руками по его спине все ниже и ниже. Сиф и Брунгильде, кажется, на них плевать, но когда, натанцевавшись, братья приземляются за столиком, начинается разговор.

— Как-то вы слишком по-гейски выглядите, ребята, — усмехается Брунгильда. Тор в ответ только забрасывает Локи руку на плечи.

— О, поверь, они всегда такие, — Сиф качает головой. — Сколько их знаю, всегда держатся друг с другом слишком близко. Не были бы они братьями, я бы подумала, они парочка.

— Вообще-то, мы все еще здесь, — замечает Локи, не пытаясь ни спорить, ни язвить. Он слишком доволен, что Тор не отстранился. Так, будто ему совсем без разницы, раскусят их или нет.

— Сводные братья, — поправляет Сиф Брунгильда. — Вы точно трахаетесь.

— Я бы с удовольствием, — выдает Тор. Сиф давится коктейлем, Брунгильда хищно улыбается, а Локи бормочет:

— Кажется, кто-то пьян.

Тор не брал в рот ни капли, но в такой шумихе никто не мог бы это подтвердить, кроме Локи, который прилип к нему на весь вечер. Лучше просто убежать от темы. И как можно быстрее. Уже через несколько минут Локи повествует о любимом: о том, как Тор его бесит.

— И когда он попросил барабаны, ему их запросто купили, — истории из детства у Локи всегда удавались какие-то жалующиеся и обиженные. — А когда я заявил, что хочу быть, как Шопен, представляете, что мама ответила? — Брунгильда качает головой, а Тор закатывает глаза. Локи продолжает, намеренно завысив голос и пародируя маму: — В твоем возрасте, милый, он уже сочинял на фортепиано, а ты даже нот не знаешь.

— Ну и сучка! — восклицает Брунгильда.

— Эй, полегче, это наша мать! — встревает Тор. — Да и ты хорош, — он косится на Локи. — Ты же обожаешь ее, хватит выставлять ее монстром.

Но Локи только добавляет трагическим голосом:

— Мне было семь! И вообще, ты ничего не понял. Монстр в моей истории ты. Это тебе купили барабаны.

Тор сужает глаза, наклоняется и шепчет:

— Я дома тебе такого монстра покажу.

От этого заявления может встать все, что только угодно. Локи сглатывает, стараясь выглядеть спокойным, и улыбается. Ему срочно нужно домой. Жизненно необходимо.

— Девочки, не секретничаем! — возмущается Брунгильда. Сиф уже давно нашла апатию на дне стакана и игнорирует разговор. Локи ухмыляется, но не спешит заявлять, что им пора. Он хочет выбесить Тора, хочет сделать так, чтобы тот сам утащил его домой и яростно бросил на кровать. В конце концов, это их последняя ночь на ближайшие месяцы. Тор не может упустить такую возможность.

Начинает играть медленная мелодия, и это срывает смешок с губ Локи. Он вспоминает глупые школьные дискотеки, где в такие моменты все стояли у стеночки. Конечно, здесь иначе. Здесь все пьяны и липнут друг к другу, поэтому Локи заявляет: «Пойду приглашу вон того мальчика потанцевать». Он кивает на дальний столик, встает и уходит. Никто даже не успевает напомнить, что это обычный клуб, и большинство парней вокруг — натуралы.

Но Локи везунчик (он предпочитает все спихивать на то, что у него дар распознания голубых): паренек, русоволосый с темно-карими глазами и еще почти детской улыбкой, соглашается. Локи не уверен, что тому даже есть восемнадцать, хотя какая разница, это всего лишь танец. Мальчик представляется Питером и, когда Локи пытается назвать свое имя, Питер с восхищением в глазах перебивает: «Я знаю, кто ты». Он говорит таким уважительным тоном, стараясь перекричать музыку, что это даже смешно. Локи чувствует себя учителем. Ему же всего двадцать семь! Лучше не думать, что двадцатисемилетние учителя, вообще-то, не редкость. А ведь совсем недавно Локи был подростком. Таким, как Питер.

Локи ведет его танцевать, гадая, что же столь юный мальчик забыл в элитном клубе. Кто его сюда пустил? Даже если Питер выглядит моложе, чем есть на самом деле, это место не для парнишек из среднего класса. Ходил бы Локи по общедоступным местам — его бы разорвали фанаты.

— Ты не похож на здешних богатеньких мальчиков, — подмечает Локи. Питер настолько простой, что это даже очаровывает. Не в том смысле, что в отсутствие Тора Локи бы с ним переспал, нет. Питер всего лишь кажется хорошим мальчуганом из обычной школы, а не вечно пьяным ублюдком, которому папочка выкупил место в Гарварде.

— Вообще-то, — Питер слегка растерянно улыбается, когда Локи берет его за руку и тянет к себе. — Я всю жизнь рос в Квинсе, а потом… Все изменилось. Я кажусь здесь слишком чужим, да?

— Как отличник, ворвавшийся на вечеринку пьяных черлидерш.

— Это даже не обидно. Я правда отличник.

Локи смеется, обнимая его за талию.

— О, я не сомневаюсь.

Он ловит недоумевающий взгляд Тора издалека и подмигивает ему.

— Питти! Пять минут без меня и уже нашел какого-то… хмыря, — эта реплика принадлежит внезапно возникшему парню. Высокий, симпатичный и совершенно точно рассерженный. Питер только закатывает глаза, криво улыбаясь, показывая тем, что, несмотря на вражеский настрой, их новый собеседник совершенно безвреден. — Эй, хмырь, ты ваще кто? А ну грабли убрал.