– Я ж говорю, папа рассказал!

– Давайте, милые девочки, без фантазий, – И вообще!– он поднял глаза на остальных ребят,– Пусть родители всех участников позвонят мне домой в пятницу вечером и подтвердят свое согласие… Дети не «позвонивших», к походу не допускаются!

– Хм…дети!– улыбнулись парни.

– С вами, Андрей Вячеславович, отпустят!– заговорчески сверкнули глаза длинноногой, высокорослой Лены.

– Хорошо, тогда до пятницы! Жду звоночков от ваших пап!– он протянул листок со своим номером Лене, зеленый перламутр зрачков которой, в очередной раз, блеснул огоньком молодости и энергии.

– Ну, всего вам, покорители вершин!– попрощался учитель с покидающими кабинет учениками. Посмотрел за окно на моросивший дождь, и вспомнил про зонтик, так и не купленный до сих пор, из-за своей скромной учительской зарплаты. Теперь, как всегда – портфель с тетрадями на голову и до дома…! Хорошо!– думал он,– Что еще есть ребята, которые кроме дискотек, пива и наркотиков, интересуются еще и природой, ее загадками.

Кихкакин, перепрыгивая через грязные лужи, сняв намокшие очки, добрался до подъезда и поднялся на четвертый этаж в свою двухкомнатную холостяцкую квартиру, войдя в которую понял, что зонтик купит теперь уже весной – все равно через месяц пойдет первый снег!

– Хоть бы к пятнице погода восстановилась!– спускаясь со школьного крыльца, сказала рыжеволосая, короткостриженая, миниатюрная Юля.

– Восстановится!– убежденно, в улыбке обнажив на красивом лице правильно расположенные два ряда сверкающих белизной зубов, произнесла не по возрасту пышногрудая Лена – «восходящая звезда» Кавалеровских дискотек!

– Ну, пока, девочки!– удалилась за школьный угол грушеобразная, плавающая широкими бедрами под дождем, фигура светловолосой Насти.

Быстро шагая, ежась под зонтиком, перепрыгивая через лужицы, не осмотревшись перед пешеходной зеброй, она чуть не попала под колеса полицейского УАЗа.

Кихкакин поджарил на подсолнечном масле сковородку картошки, включил, еще отцовский, с лучевой трубкой телевизор – греющуюся объёмную коробку и, усевшись в кресло-качалку, задумался о бренности бытия.

Покачался-покачался, да и достал из холодильника остатки Дагестанского коньяка – подарок одного из родителей – приезжих из Кавказа. С радостью усугубил его, в этот сырой, накрывающим тоской и одиночеством, сентябрьский вечер. Дождь монотонно стучал о ржавый подоконник, поливая верхушку березы, раскачивающуюся в порывах ветра. В комнате стало как-то зябко – через открытую форточку в нее просочилась чужая мокрая осень, вытеснив из квартиры на долгий год родную летнюю духоту. Кихкакин задремал. Ему приснился басовито гудящий пароход с неподвижно взгромоздившейся на мачте, огромной чайкой. Пароход был почему-то без людей, сам по себе, уходящий навсегда в океан, на какой-то остров, расположенный близ берегов Индии. Кихкакин с завистью провожал его. Судно не взяло его на борт. Не взяло ни одного пассажира или члена команды! Впрочем, Кихкакин стоял на причале совсем один. Вокруг не было ни души! Да и пароход был один-одинешенек в бескрайних просторах зеленого моря. Нигде больше ни одного судна, автомобиля, крана или другого, созданного человеком механизма.… Только безлюдные, застеклённые, с закрытыми дверьми здания…, пирс, море, пустое от облаков небо, обреченно растворяющийся вдали пароход и огромная, оцепеневшая чайка на нем. Пароход, мерцая, скрылся за горизонтом в направлении Индии. Кихкакин остался один. Море лениво плескалось у причала.

– Приехал?! Давай, собирай всех на совещание!– встретив на лестнице Скрипко, распорядился начальник Угро.

– Тема, Вадим?

– «Висяки» по «Темной».

– Что, опять руководство подымает «Дела Прошлого Века!»

«Дела Прошлого Века!» – это целая серия убийств в таежной глуши!

– Не опять, а снова! Давай, через десять минут все у меня!

– Постой!– Скрипко окликнул уходящего начальника и спустился к нему, сказав не громко,– Слушай, твой «инженер» такое вытворяет. Второй день западает в общаге и столько пропускает «басоты» через свой номер, что диву даешься!

– И что? – Бутов внимательно глянул в глаза Скрипко.

– Да так. В общем, то…, мне, то, что?! Только Карпушкинские уже там. И возьмут скоро твоего «инженера»!

– Ясно! Вот сучка! Все не успокоится!– и набрал номер начальника межрайонного ФСКН.

В просторном кабинете Вадим Вадимовича собрались находившиеся в отделе опера, и вразнобой расположились за вытянутым в форме «Т» лакированным столом, отражающим включенные в ненастье матовые плафоны на потолке.

– Хочу…!– Бутов, не торопясь, поочередно посмотрел в глаза присутствующим,– Господа, товарищи и тунеядцы, напомнить вам о затянувшемся на долгие годы и перешедшем в хроническую стадию деле, точнее о многих делах, объеденных за два десятка лет в одну папку, носящую название «дело долины Темной».

Бутов был похож на якута или корейца, то ли на калмыка – с кривыми, короткими, но прочными и подвижными ногами, несущими легко и энергично коренастое тело с круглой, крупной, постриженной на лысо головой.

Пять оперативников, сидя, тоскливо смотрели на стоящего во главе стола начальника, ощущая всю безнадежность начавшегося более двадцати лет назад розыска.

– Володя!– обратился майор Бутов к капитану Скрипко,– Напомни господам весь этот процесс!– и плюхнулся в офисное кресло,– Да, по Бурьянову! Это сын погибшего комитетчика из Москвы. Сохранил связи в столице. Как-то наркоконтроль хотел его привлечь…. Карпушкин тогда с трудом должность сохранил. Так что с ним аккуратней! Тем более, по Темной! – Бутов засеменил ногами, – Ну рассказывай, Вов! Только без этих слухов о летающих и ползающих мутантах…, и без этого, повышенного фона радиации.

– Что за мутанты, Вадим Вадимыч?– поинтересовался молодой опер.

– Да, навыдумывали пьяные таежники сказок,– начальник Угро быстро просеменил ногами, – Рассказывай, Володь!

– В долине реки Темная за прошедшие двадцать лет совершенны три убийства,– начал капитан Скрипко. Молодой опер шепнул рядом сидящему товарищу,– Не так уж и много для такого обширного района! «Да, но это не город!»– возразил тот.

– Совершенны они были, по заключению «судмедиков», скорей всего из охотничьего карабина калибра 7.62,– продолжал капитан, – Так же без вести пропали люди. Два года назад известный дельтапланерист….

– Почему – «скорей всего»!– перебил Стас Гусев, уже более десяти лет проработавший в отделе, и поймавший за это время немало лихих людей.

– Потому что пули так и не были найдены. И можно сказать лишь о том, что орудие убийства было, во всех трех случаях, одинакового калибра и приблизительно одинаковой убойной силы. Срок между первым и вторым убийством составил три года. Между вторым и третьим десять лет. Во всех трех случаях, близ места преступления, обнаружены следы от протекторов шин автомобиля ГАЗ – 66. Следы были смазаны, и идентифицировать их точно не удалось. Две такие машины были у лесхоза и три, на тот момент, находились в частном пользовании у следующих лиц,– Скрипко заглянул в блокнот:– Дмитрия Марусова, мастера Центральных ремонтных мастерских; Геннадия Вачура – егеря, обслуживающего Темную; и у Степана Анисимова, служащего пожарной части. После второго преступления и взяли в разработку этого Анисимова, по кличке Ананас, и не без успеха!– Скрипко легким, заученным движением поправил светловолосую челку. Нос его был слегка вздернут. Большие голубые глаза были покрыты маслянистой поволокой. Среди наркоманов ходили слухи, что опер балуется травой.

– Со всех сторон этот Анисимов – Ананас характеризовался как покладистый, добродушный человек, не склонный к агрессии, воспитывающий двух сыновей… Умеренно пьющий, имеющий медаль от МВД за геройство при тушении пожара. Свободное время проводил в тайге, в основном на Темной.… Охотился там в одиночку, как впрочем, и большинство промысловиков,– Скрипко рассмеялся,– Эти не как мы! Эти на охоту охотится ходят, а не водку пить. Им компания не к чему!