Но повидать родных Виктору больше не довелось.

Раннее утро 13 февраля. На сером небе – никаких просветов, погода явно нелетная. Но в полку все равно не затихает работа – приказ на вылет может поступить в любую минуту. В повышенной готовности к вылету – группа заместителя командира 2-ой эскадрильи старшего лейтенанта В.П. Фоменко. В ее составе – экипажи командира звена Г.Г. Еникеева, летчиков лейтенанта В.П. Носова и младшего лейтенанта П.Н. Колташенко. На самолетах Фоменко и Еникеева – торпеды, на двух других – бомбы.

В штаб поступают различные распоряжения, донесения, сводки. А вот данные воздушной разведки о движении вражеского конвоя. Три транспорта и два корабля охранения под прикрытием непогоды движутся курсом на северо-восток. И тут сразу закрутилась штабная машина. Начальник разведки майор И.М. Семилов наносит полученные данные на карту и договаривается о взаимодействии с истребителями прикрытия, первый заместитель начальника штаба капитан Б.П. Черных производит прокладку маршрута расчет полета, старший инженер полка капитан авиационно-технической службы А.И. Медведев со специалистами отправляется еще раз проверить готовность материальной части, метеослужба докладывает карту погоды. О надежности наземной и воздушной связи позаботился начальник связи полка старший лейтенант В.В. Быков. Все данные от специалистов поступают к начальнику штаба Н.И. Иванову для доклада мне, командиру полка. Только располагая ими, я смогу принять правильное решение и поставить боевую задачу группе Фоменко. Безопасность выруливания из мест укрытия и безопасность взлета эскадрильи обеспечивает командир эскадрильи капитан Ф.Н. Макарихин.

В 13 часов 34 минуты тишину аэродрома потряс гул моторов, и тяжело нагруженные самолеты один за другим поднялись в воздух. Штурман ведущего самолета лейтенант Г.А. Чернышев дал летчику курс в точку встречи с конвоем, ведомые быстро пристроились к ведущему, а сзади и немного выше их, насколько позволяла высота облачности, заняли свое место истребители прикрытия – звено Як-9 под командованием старшего лейтенанта Готальского из 21-го истребительного полка. Мы, как говорится, всегда понимали друг друга с полуслова, и сейчас истребители не заставили себя ждать.

Доразведку цели мы на этот раз не проводили. Самолет-разведчик Пе-2 летчика Топанова, обнаружившего конвой, оставался над целью. Теперь в его задачу входило навести на нее ударную группу и зафиксировать результат атаки. Так что осечки быть не могло.

В точке боевого развертывания по команде «Приготовиться к атаке!» группа рассредоточилась попарно. Фоменко избрал головной транспорт, а Колташенко обеспечивал ему выход в атаку. Еникеев нацелился на концевой. Это был двухтрубный, двухмачтовый пароход. Его борта всего на 2–3 метра возвышались над водой – видимо, загрузили его гитлеровцы до предела, везя подкрепление потрепанным в Курляндии дивизиям.

По команде «Атака!» Носов прибавил обороты двигателей, вышел вперед Еникеева. Заметались, замельтешили темные фигурки на палубах, и оттуда навстречу самолетам хлынул огненный ливень. Пересекаясь и расходясь, вокруг самолета роились яркие трассы автоматических пушек «эрликонов», вспухали разрывы зенитных снарядов, из воды вставали гигантские водяные столбы. Бросая самолет вверх и вниз, из стороны в сторону, Носов поливал палубы кораблей пулеметными очередями и стремительно приближался к намеченной точке сброса бомб. Нужно было во что бы то ни стало сблизиться настолько, чтобы сбросить именно там, не дольше и не ближе… Еще несколько секунд, и судьба транспорта будет решена.

До ощетинившегося выстрелами вражеского корабля оставалось метров 700, когда от прямого попадания снаряда загорелся «Бостон» Носова. Он вспыхнул сразу, словно факел, и летчик направил свой горящий факел с бомбами прямо в борт корабля. Огромный столб пламени и дыма поднялся вверх, и транспорт водоизмещением 8000 тонн стал быстро оседать на корму. Опускающийся черный дым, как траурным покрывалом, прикрыл останки героев, а суровая Балтика приняла их в свои объятия.

Никто не знает слов, которыми, как последними рукопожатиями, обменялись в разъединенных кабинах горящего самолета Виктор Носов и его славные соратники. Никто не знает, что сказал командир своему экипажу и что ответили ему штурман Александр Егошин и стрелок-радист Федор Дорофеев. Но тот, кто сражался в одном строю с Носовым над седыми волнами Балтики, тот слышал эти слова сквозь грохот боя:

– Если подобьют над целью, пойду на таран!

Это был первый таран транспорта тяжелым самолетом за все предшествующие годы Великой Отечественной войны. Героический экипаж В. Носова в своем шестом боевом вылете исполнил священный долг перед Родиной.

В том бою Фоменко потопил еще один транспорт, а Колташенко – сторожевой корабль. Но радость победы была омрачена, и они с болью в сердце всматривались в серые волны Балтики, где нашли последний приют их боевые друзья.

Поздно вечером, когда полностью была выполнена задача дня, поставлены в укрытия и замаскированы самолеты, летный состав собрался, как обычно, на командном пункте для проведения разбора. Но разбора не получилось. Слишком свежей и кровоточащей была рана. И наше служебное совещание само собой превратилось в траурный митинг, где каждый из летчиков, штурманов, стрелков-радистов гневно клялся отомстить за гибель боевых соратников. Пока глаза видят врага – топить… Пока руки держат штурвал – топить.. Пока бьется сердце – на дно фашистских стервятников!..

15 февраля Совинформбюро сообщило советским радиослушателям о беспримерном подвиге комсомольского экипажа, охарактеризовав его как самопожертвование в целях выполнения боевого задания.

Подвиги героев навсегда остаются в благодарной памяти народа. В городе Сенгилее Ульяновской области, на высоком берегу Волги, на площади перед речным вокзалом, установлен на постаменте бюст героя. Надпись под ним гласит: «Герою великой Отечественной войны Носову Виктору Петровичу (1923–1945) от молодежи района». Памятник этот воздвигнут на средства, собранные комсомольцами и молодежью. Бюст Виктора Носова установлен и у школы №1, в которой он учился. Именем В. Носова названы улицы в Сенгилее, в городе Ставрополе (Тольятти), где он одно время работал, и в городе Калининграде. В авиации Военно-Морского флота учрежден приз имени Виктора Носова. А память об А.И. Игошине запечатлена на мемориальной доске, установленной в одном из цехов Пермского завода имени Дзержинского, где до ухода на фронт трудился герой. В центре Паланги, откуда ушел в свой последний полет экипаж, на воинском кладбище установлена мемориальная стела в память о погибших за освобождение города. В числе других в камень навечно вписаны имена Носова В.П., Игошина А.И. и Дорофеева Ф.И.

Чтут память своих освободителей и наши польские друзья. Если вам доведется проходить морем вдоль польского побережья, вы увидите устремленный в небо обелиск на обрывистом мысу Розеве, на Ястребиной горе у старинного города Пуцка, что в Гданьском воеводстве. Именно неподалеку от этого места совершили свой бессмертный подвиг наши герои-торпедоносцы. Десятки тысяч туристов из многих стран мира с благоговением приходят сюда, чтобы поклониться героям, возложить цветы. С волнением читаем надпись:

С годами сложилась печальная, но добрая традиция: ежегодно 9 мая, в день Победы, люди приходят на берег, выходят на катерах и лодках в море и опускают на воду увитые алыми лентами венки из весенних живых цветов, чтобы волны, немые и беспристрастные свидетели истории, унесли их к тому месту, где на морском дне покоятся верные сыны нашего народа, погибшие в тяжелой схватке со злейшим врагом человечества – фашизмом.

Память о них живет и в песне: