Во время войны он не пошел в «немецкую» школу, а работал в Дубровке в сапожной мастерской. Работа пришлась ему по душе, запах сапожного крема всегда напоминал военное детство.

Чтобы выжить, местное население расширяло свое подсобное хозяйство, возделывало огороды, обменивало на продовольствие какие-то вещи. Бывало так, что в доме у Пантюховых не оставалось ни крошки хлеба, ни картофелины. Утром сядут за стол и смотрят друг на друга, голодные и холодные. Не могли дождаться весны, когда появится зелень: листья липы, щавель, кисличка, сныть, лебеда. Мама учила детей не отчаиваться, не терять присутствия духа, как бы ни было трудно.

Весной 1942 года отец одолжил где-то пшеницу и засеял большое поле на бывших колхозных полях. Всходы были дружными, пшеница пошла в рост, и на Вознесение отец с Васей пошли смотреть поле. Навсегда остался в памяти этот праздник: и необыкновенно солнечный день, и счастливый отец, и колосящаяся пшеница, и поющие в небе жаворонки… Урожай был большой. Петр Степанович выкопал во дворе глубокую яму для зерна, и его хватило семье на три года.

Закончилась война. Вернулся в родительский дом – грудь в медалях – старший брат Степан. Он прослужил всю войну механиком-мотористом на подлодке «Малютка» в Черном море, с базой в Балаклаве. Их подлодка затопила 13 транспортов противника, один из которых, с высоким немецким командованием на борту, выполнял личное указание Гитлера. После этой операции немцы долго бомбили море и разрывы бомб повредили лодку. Трое суток лодка лежала на дне, пока Степан ремонтировал двигатель. Среди боевых наград Степана Петровича Пантюхова – два ордена Великой Отечественной войны I и II степени, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Севастополя» и медаль Нахимова. В музее Боевой славы школы № 4 города Севастополя хранится его фотография.

Первый слева старший брат Степан, отслуживший всю войну на подлодке

Дошел до Берлина и вернулся с войны с боевыми наградами и товарищ Васи по мальчишеским играм, двоюродный брат Ваня Семинищенков. Иван привез из Германии трофеи – немецкую губную гармошку и настоящую гармонь. Обе гармоники он привез для друга Василия. Через много лет Василий Петрович вспоминал, как часто брал подаренную гармонь и растягивал ее, просто извлекая долгое, широкое звучание. Сядет, голову положит на музыкальный инструмент и подолгу «играет»: «Вот такой был из меня гармонист».

Раз и навсегда Василий сдружился с одноклассником Виктором Кубекиным и его братьями. Мальчиков Кубекиных воспитывала родная тетя, родителей у них не было. Все трое хорошо учились и всегда что-то мастерили. То сделают фотоаппарат, то радиоприемник починят. У них было самодельное ружье, берданка. И Васе всегда очень хотелось поохотиться с этим ружьем. Но как в лесу – с больной ногой? Как у такого охотника со скоростью, с реакцией? Непростой вопрос. Ребята не могли отказать другу и однажды дали ему ружье. Вася взял с собой в лес своего младшего брата Толю (разница в возрасте у них восемь лет), и они пошли на охоту. Побродили, подустали и с тем вернулись в село. Но мечта осуществилась: поохотились.

О своем детстве и школьных годах Василий Петрович вспоминать любил и рассказывал десятки раз. Вместе с супругой они ездили на его родину, видели почерневший от времени дом Пантюховых и ту начальную школу, где он учился. Прошлись по той самой лесной тропинке, которая начиналась у его дома и тянулась четыре километра до школы в районном центре.

В Дубровской средней школе Вася учился с пятого по одиннадцатый класс уже после войны. Он был отличником и старался не пропускать занятия. Но вопрос – учиться или не учиться – вставал перед Васей постоянно: слишком тяжело давалась дорога. Взрослые видели, как ему нелегко, и особенно бабушка настаивала на том, чтобы ему бросить школу и пойти учетчиком в колхоз. Но вскоре произошло чудо, которое Василий, будучи уже взрослым, считал подарком Царицы Небесной.

Однажды, неизвестно зачем, он полез на заброшенный чердак и там, к своему изумлению, нашел совершенно новые коньки большого размера. Откуда они взялись, кто их туда положил? Ведь купить их было некому, да и не на что. Находка оказалась палочкой-выручалочкой. Вася смастерил из коньков салазки и, сидя на коленках, отталкиваясь двумя металлическими штырьками, стал ездить значительно быстрее, чем ходить. Бывало, мама и бабушка скажут: «Васенька, может, не пойдешь в школу?» Но он садился на салазки и уезжал на уроки. Чудесная находка позволила ему закончить учебный год. И не беда, что в морозные дни приходилось срывать с волос сосульки, нараставшие за время пути: ледышки разлетались по школьному полу с забавным звоном.

Однажды зимой 1943-го пятиклассник Вася только по Промыслу Божьему остался жив. Возвращался из школы. Расстояние немалое, а зима стояла суровая, да и одет был кое-как, штанишки тонкие, без поддевки. Ноги и руки промерзли, одеревенели, палочка выскальзывала из рук. Жалкий одинокий путник совершенно выбился из сил и решил присесть. И стало Васе тепло, потянуло в сон – первый признак, что человек замерзает. Так бы и замерз, и сугроб бы над ним вырос. Но, на его счастье, из Дубровки возвращался в Зимницкую Слободу подвыпивший инвалид. Увидел Васю, хотел помочь, да не сумел и зашагал поскорее, чтобы сообщить о нем родственникам. Мальчик еще не успел «уснуть навеки», как прибежала сестра Ксения, усадила на салазки, укрыла одеяльцем, покатила в село. В избе ножки и ручки сразу опустили в холодную воду. Слава Богу, обошлось без обморожения.

Когда Вася учился в седьмом классе, его отца, Петра Степановича, направили на Украину, в Кривой Рог, выпекать хлеб для строителей мостопоезда. Работая на железной дороге, батя жил в вагончике. У него в распоряжении было еще два вагона: в одном он разместил пекарню, в другом – склад для хранения муки.

Анисья Киреевна, оставшись одна с детьми в Зимницкой Слободе, затосковала и надумала отправиться к мужу. Взяла с собой троих младших детей, в том числе и Васю, и поехала в Кривой Рог без билетов и еды. Добирались они на товарных поездах. Слава Богу, все доехали живыми. Так город Кривой Рог впервые вошел в биографию Василия. С этим городом он в дальнейшем свяжет свою судьбу, закончит Криворожский пединститут и останется на преподавательской работе, здесь встретит свою первую и единственную любовь, спутницу всей его жизни.

В Кривом Роге Вася продолжил учебу в украинской школе. Первые Васины диктанты, отданные на проверку учительнице, возвращались сплошным красным пятном. Впрочем, вскоре он стал писать увереннее, на твердую тройку.

Как-то ночью пекарню отца ограбили, и Петра Степановича стали вызывать на допросы. К ответственности не привлекли, его невиновность была доказана, но отец посчитал, что лучше уволиться с работы и вернуться на прежнее место жительства. На Брянщину они ехали снова в товарняках.

По возвращении Пантюховы продали дом в Зимницкой Слободе и поселились в поселке Тенишево, еще дальше от Дубровки. После войны в Тенишеве на лесоповале работали военнопленные немцы, а после их репатриации разработку лесного массива продолжили местные жители. Построенные немцами бараки опустели. В одном из таких бараков и поселилась большая семья Пантюховых.

Дубровскую школу Василий не менял. Ему нашелся угол в доме у крестной, недалеко от школы, а потом мама подыскала ему другое жилье в Дубровке: в крайнем домике, совсем маленьком. Домик был новенький, его только что построила одна вдова и жила в нем со взрослой дочерью. Женщины, не спросив ни копейки, согласились приютить Васю, который в то время учился уже в восьмом классе. Вася прожил у них три года, до самого окончания Дубровской средней школы. К нему относились как к родному, от стола никогда не отсаживали, хоть и сами питались очень скромно.