– А вы упомянули какие-то кровослужения. Можете разъяснить, что это такое?

– Кровослужение это обряд культа крови. Во время его кровь всех верующих разбавляется кровью Святых, с целью как можно сильнее приблизить их к Великому Змею. Хотя, по-моему, это никакая не кровь Святых, а всего лишь обычная людская, но люди в это верят и церковь это использует… – Мирра осеклась. – Что-то я говорю лишнего… В ночь с третьего по четвертое сентября происходит главнейшее кровослужение в году. Оно отмечает момент явления Великого Змея людям, а раз оно главнейшее, то и хлопот с ним больше всего.

– Хорошо, спасибо. Извините, что перебил, продолжайте – сказал Асмер.

– Так вот, я объясняла странное поведение Арнеа его загруженностью в работе, и старалась не придавать этому значения, к тому же я и сама была сильно занята, так что особо времени об этом думать, и не было.

Но вот, что показалось мне еще страннее. Знаете, Грета всегда была очень верна вере в Великого Змея и никогда не пропускала кровослужений. Когда я спросила, собирается ли она идти, я никак не ожидала услышать, что в этот раз она не пойдет, так и не объяснив почему, только что-то пробубнила про Асмера.

Конечно, я все же надеялась, что она придет, ведь обычно я ей помогала с обрядом, но ее так и не было. Меня это удивило.

Правда еще сильнее я удивилась, когда Арнеа покинул собор вскоре после начала церемонии, что не как не укладывается с его постом.

Теперь я думаю, что его поведение, отсутствие Греты на кровослужении и ранний уход с него Арнеа, связаны между собой.

В принципе это все.

Мирра смотрела на Асмера с ожиданием, что он ей все объяснит, но беда в том, он сам ничего не понимал. Единственное, что он знал точно, это то, что Арнеа что-то угрожало.

– Вы сказали, вы помогали Грете с обрядом. В чем заключалась эта помощь?

– Ну во многом. Подбирала кровь, подключала к аппарату переливания…

– То есть вы знаете примерно, что из себя представляет кровь Греты? – спросил Асмер.

– Даже не примерно, а очень хорошо знаю. – Ответила Мирра.

Асмер достал лист результатов лабораторных исследований.

– Вы можете сказать, состав крови, указанный здесь, совпадает с кровью Греты?

Мирра взяла в руки листок и, прочитав указанные Асмером данные, ответила:

– Да, это ее кровь. Что это значит?

В голосе девушки звучала тревога.

– Трудно сказать, может и ничего – ответил Асмер.

На самом деле он понимал, просто не хотел расстраивать Мирру еще больше. То что кровь на станах квартиры Кристенсенов совпадает так же и с кровью жены покойного, могло значить только одно. Она тоже мертва.

– Вот еще, взгляните сюда, пожалуйста. Узнаете этот медальон? – Асмер показал фотографию.

– Нет, но этот символ, мне как будто знаком, но никак не припомню откуда. – Сказала Мирра.

– Хорошо, думаю на этом все. Спасибо за помощь. Если вдруг что-то вспомните или в любом другом случае вот вам мой адрес и телефон. И держитесь подальше от полицейского участка, ведь, если вас там увидят, я уже вряд ли смогу обещать, что никто не узнает о нашем разговоре. До свидания, и еще раз спасибо. Я обязательно разберусь во всем.

– До свидания, и удачи – сказала Мирра.

Когда за Асмером закрылась дверь, за ней тут же раздались рыдания. Он постоял еще немного около нее, слушая довольно громкие всхлипывания, а затем ушел, оставив Мирру оплакивать потерю. Он прекрасно понимал, что это ей необходимо, кроме того, Асмер ничем не мог помочь, ведь для девушки он был никем, чужим человеком. Однако, как бы он хотел, чтобы она когда-нибудь постучала в его дверь, как бы он хотел снова посмотреть в ее большие зеленые глаза.

***

Ныне покойного Арнеа Кристенсена что-то сильно беспокоило, можно сказать, он чего-то сильно боялся, настолько, что запретил жене и детям идти на кровослужение, хотя прекрасно знал, что как минимум для Мирры это очень важно. Такое его поведение можно объяснить только тем, что предмет его страха и переживаний был каким-то образом связан с Церковью Крови.

Асмер прекрасно все это понимал, как понимал и то, что лучше никому об этом не рассказывать, по крайней мере, до тех пор, пока у него не будет достаточно доказательств. Церковь Крови была крайне могущественной организацией, и наживать такого серьезного врага Асмер никак не хотел, а, заявись, он в участок с заявлением, что церковь Крови стоит за всем этим, то, взглянув на случившееся с Арнеа Кристенсеном, можно твердо утверждать, что до утра следующего дня он не доживет.

Честно говоря, Асмер был в тупике. Он просто не знал, что ему делать дальше. Благодаря Мирре Мадьяр многое прояснилось, но еще больше возникло вопросов. Прежде всего, ему нужно было выяснить, чего так боялся убитый. Может быть, он узнал что-то, чего знать ему, было не положено? Может быть, именно поэтому он и расстался с жизнью?

Асмер предполагал, что ответы на эти вопросы можно обнаружить в квартире Арнеа Кристенсена. Впрочем, полиция уже обыскивала ее, но, вероятно, она что-то упустила. Во всяком случае, Асмер сильно на это надеялся.

Так что, выйдя из дома Мирры, он окинул его взглядом(Асмер надеялся, что видит его в последний раз), а затем, отвернувшись от дома, он пошел прочь от него в сторону места, где оставил свой автомобиль.

Отсюда до старого Атифиса было довольно далеко. Кроме того, от серебряного города его отделяла река Рида, через которую был перекинут мост длинной около четырех километров. В такое время, а было уже пять часов вечера, он был переполнен транспортом, движущимся в обоих направлениях. Так что, когда Асмер добрался до дома, где до недавнего времени жили Кристенсены, уже порядком стемнело.

Кроме того, почти в самом центре города, совсем недалеко от дома Кристенсенов движение транспорта совсем остановилось. Сквозь ржание мулов и ругань извозчиков Асмер понял, в чем была причина. Впереди медленно двигалась длинная процессия из людей одетых в рабочую одежду. Каждый из них нес в руках большой плакат с яркими надписями и кричал:

– Верните нашу работу! Долой тупые железяки! Верните нашу работу!

– Снова бастуют. – Услышал он тихий голос рядом. – Никак им не иметься, но ничего, через пару дней опять утихнут. Всегда утихают.

– Вы о чем? – спросил Асмер, глядя в окно на худощавого мужчину с уставшими глазами, под которыми залегли глубокие тени, держащего в руках трубку и вожжи.

– А то вы не знаете? – Поднял тот брови.– Они не довольны условиями работы, вот и бастуют, но завтра послезавтра тут уже никого не будет, а эти «обиженные» вернуться обратно на заводы и будут ныть, что им плохо.

– Как то вы не очень хорошо к ним относитесь. Вы же в курсе, что с вами может быть тоже самое? – спросил Асмер.

– Они лентяи, как говорила моя мама – работай, отдавая себя всего, и работа будет тебе благодарна. Так что со мной ничего такого не будет, потому, что это я работаю не покладая рук. – Уверенно произнес извозчик.

Асмер промолчал. Поднял окно, и аккуратно просочившись свозь поток транспорта, выехал с дороги в переулок. Он решил оставить машину здесь, и дойти до места пешком.

***

Аллея, к которой примыкал особняк, была довольно скудно освещена, в отличие от обычных улиц и парков, так что Асмеру пришлось идти практически в абсолютной темноте.

Не то, чтобы он боялся темноты, но нельзя сказать, что он чувствовал себя в полной безопасности. Как только Асмер вступил в тень деревьев с очень густой кроной, что заслоняла практически весь свет тех нескольких фонарей, что были призваны освещать аллею, он почувствовал на себе чей-то взгляд. Осмотревшись, Асмер никого не заметил.

– Наверное, просто показалось – шепотом сказал он.

Но ему не показалось. На него точно кто-то смотрел. Боковым зрением Асмер увидел красный проблеск средь кустов, довольно яркий в ночной тьме.

– Эй, там есть кто-нибудь? – крикнул он, вытаскивая пистолет.

Никто ничего не ответил, а угольки красных зрачков поднялись выше, выглядывая Асмера, который поднял револьвер, снял предохранитель и медленным шагом двинулся в их сторону. За кустами как будто раздалось рычание.