Зная, что он не любит праздники (и Рождество не исключение), Минерва всегда старалась составлять ему компанию на устраиваемых в школе мероприятиях, но в этом году Северусу пришлось справляться в одиночку, и кажется, ему это не очень удалось. Во всяком случае, по словам Помоны, на рождественской вечеринке, устраиваемой директором каждый год, в этот раз он едва досидел до полуночи, так ни с кем толком и не поговорив.
— Элфинстоун должно быть был рад возможности побыть с тобой наедине столько времени? — весело спросила Стебль, быстро оставив надежду втянуть Снейпа в разговор. — Теперь опять будет скучать дома один, пока ты в Хогвартсе.
— О, это вряд ли, — усмехнулась МакГонагалл. — На прошлой неделе он купил в Кейтнессе какое-то новое растение для домашнего флорариума. Тентакула, кажется. Теперь его за уши от нее не оттянешь. Все время пропадает в своей теплице. Дом держится исключительно на Мэри. Она приехала вчера днем и пробудет до конца недели, пока ее дочь не вернется из Корнуолла. Элфин был рад ее приезду как никогда прежде: теперь ничто не стоит между ним и его новой любовью — тентакулой, — она притворно вздохнула, словно речь шла о нерадивом ученике. — Жаль, я не могу снять с него баллы в качестве наказания.
— Зато можешь оставить вечером на отработку, — многозначительно приподняла брови Стебль, и обе подруги понимающе переглянулись.
Минерва готова была поспорить, что Элфинстоун был бы этому только рад. За последнее время их отношения словно получили второе рождение, вновь обретя романтические оттенки. Никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой.
В этот момент дверь в учительскую неожиданно распахнулась, и на пороге возник Дамблдор в сопровождении гостьи.
— Мэри? — удивленно вскинула брови МакГонагалл, отставляя в сторону недопитую чашку с чаем. — Что ты здесь делаешь? Разве ты не собиралась… — заметив заплаканное лицо своей золовки, она невольно запнулась. — Что случилось? — последние слова прозвучали почти шепотом.
Северус машинально опустил газеты, разглядывая бледное, точно восковое, лицо Мэри Урхарт.
— Минерва, мне так жаль, — по щекам женщины покатились слезы, и она судорожно сглотнула. — Произошел несчастный случай. Элфинстоун… он…
На Хогвартс опустилась ночь, погружая замок в сонливый мрак. Большинство обитателей уже давно спали в своих постелях, убаюканные тихо завывающей на улице метелью. Покинув кабинет директора, Северус медленно шел по пустынным коридорам, скорее машинально, чем осознанно вслушиваясь в тихие беседы портретов на стенах. Кто-то обсуждал особенно удачную партию в карты, кто-то вспоминал былые времена. Так, пустая болтовня на ночь глядя.
Проходя мимо учительской, он заметил, как из-под двери пробивается едва заметные отблески света. Движимый любопытством, Северус тихонько приоткрыл дверь. Внутри царил полумрак, лишь две свечи одиноко горели на полке над давно потухшим камином. Он не сразу заметил женскую фигуру, стоящую у окна напротив. С тех пор, как состоялись похороны Элфинстоуна, прошла почти неделя. Не желая оставаться в их доме, Минерва в тот же день перевезла вещи в свои прежние комнаты в Хогвартсе, а дом выставила на продажу. Теплица со всеми растениями, включая ядовитую тентакулу, ставшую причиной гибели ее мужа, исчезли на следующий же день. Ей хватило лишь нескольких взмахов волшебной палочки, чтобы избавиться от ненавистных растений, погубивших Урхарта.
Помня о ее словах, сказанных в его кабинете чуть более полугода назад, Северус с тревогой смотрел, как она всё больше замыкается в себе, избегая общества друзей и родных. Скорбя о муже, Минерва свела свое общение с окружающими к необходимому минимуму, ограничиваясь коротким присутствием в Большом зале во время трапез, педсоветами и проведением занятий со студентами. Коллеги смотрели на нее с сожалением, не зная, как утешить. Даже Дамблдор, считавшийся едва ли не самым ее близким другом, не мог ничем помочь. Потеря любимого человека превратила ее в бледную тень той Минервы МакГонагалл, какой она была когда-то.
Кажется, она не заметила, как Северус вошел в комнату, всё также продолжая смотреть в окно. Черные локоны, как всегда были собраны в строгий пучок. Вот только теперь они уже не были так черны, как прежде, посеребренные редкими белоснежными нитями. Северус готов был поклясться, еще неделю назад их не было. Когда он осторожно коснулся ее руки, Минерва едва ощутимо вздрогнула, поднимая на него глаза, всегда такие живые и колкие, но сейчас пустые и безжизненные. Ему отчаянно хотелось оживить ее, вновь вдохнуть в нее надежду. Починить то, что сломалось, надломилось в ее душе. Вернуть из забвения воспоминаний, с каждым днем всё больше затягивающих ее в пучину прошлого. Ведь однажды он уже помог ей справиться с болью. Что если ему удастся сделать это и вновь?
Она не сопротивлялась, когда он положил ее руку себе на плечо, а вторую осторожно сжал в своей ладони, медленно увлекая в плавное кружение. Музыка была им не нужна, свою мелодию им играла метель за окном. Неторопливо он вел в этом танце невысказанных сожалений, молчаливых утешений. Они словно вернулись в былые времена, вновь сделавшись продолжением друг друга, двумя половинками одного целого, разбитого когда-то неловкой рукой. Глаза в глаза, и лишь тихий шорох платья по полу. Он чувствовал ее боль. Если бы только он мог забрать ее, избавить от страданий. Ее пальцы вдруг сильнее стиснули его ладонь, и по щекам неудержимым потоком покатились слезы. Эмоции, что она держала в себе все эти дни, наконец выплеснулись наружу, обнажая истерзанную горечью утраты душу.
В тот же миг он притянул ее к себе, позволяя спрятать лицо в складках мантии, чувствуя, как намокает ткань от ее горячих слез. Ее хрупкие плечи вздрагивали от беззвучных рыданий, а он лишь тихонько гладил ее по спине. Слова были не нужны, она знала - он как никто понимает ее боль.
То был единственный раз, когда он видел Минерву МакГонагалл плачущей.
========== Эпилог ==========
Хогвартс. Десять месяцев спустя.
— Ладья на Б12.
Северус с мрачным видом наблюдал, как одна из фигур на шахматной доске пришла в движение, приближаясь к его рыцарю. Взмах меча, и рыцарь на коне превратился в груду обломков. Сидящая напротив женщина едва заметно улыбнулась, предвкушая победу. Но сдаваться так просто он был не намерен. Его цепкий взгляд внимательно изучал расположение фигур на шахматной доске, выискивая пути, просчитывая варианты.
— Сдавайтесь, профессор, — послышался ехидный голос. — У вас ни полшанса.
Как бы ни так! Он так просто не отступит.
— Слон на Е8, — наконец, отдал команду Снейп и откинулся в кресле, наблюдая, как его офицер переходит в атаку.
Сидящая напротив МакГонагалл невольно выпрямилась, изучая расстановку фигур на поле. Ее брови нахмурились, когда над доской взметнулось облачко каменной пыли. Теперь настала пора Северуса ухмыляться.
— Не может быть… — пробормотала Минерва. Ее глаза скользили по шахматной поверхности, оценивая рокировку сил. — Но как ты… — она тихо ахнула, поднимая на Снейпа возмущенный взгляд. — Ты использовал против меня мой же прием!
— Шах и мат, — пожал плечами Снейп. — Вы проиграли, профессор.
— Это нечестно, — она надула губы, почти как ребенок. — Сегодня ведь мой день рождения!
Северус лишь развел руками, мол, прости, ничего не знаю.
После окончания праздника, устроенного коллегами в учительской, он зашел к Минерве, чтобы поздравить ее лично, и остался на «пару партий в шахматы», которые растянулись до глубокой ночи. В последнее время они часто засиживались вместе допоздна, и это не могло не радовать Снейпа. Медленно шаг за шагом Минерва возвращалась к привычной жизни. Первые месяцы после смерти мужа дались ей особенно тяжело. Северус как мог поддерживал ее в те мрачные дни, но даже ему с трудом удавалось достучаться до нее. И всё же время, забота семьи и друзей сделали свое дело, и Минерва стала постепенно оживать. Помогли летние каникулы. Дамблдор говорил, что весь отпуск МакГонагалл провела с братьями и их семьями. Близость родных людей растопила ее сердце, и в Хогвартс она вернулась куда более полная сил. А когда две недели спустя он увидел, как она улыбается, наблюдая за отборочными полетами в сборную Гриффиндора, Северус, наконец, убедился, что всё возвращается на круги своя.
