— Не волнуйтесь, — она с легким вздохом откинулась на подушку, — мистер Гриффин получит свое наказание.

Из соседней комнаты, где располагался кабинет мадам Помфри, послышались звуки возни, что стало для Северуса сигналом.

— Что ж, не стану более надоедать вам, профессор, — он коротко поклонился. — Вам стоит отдохнуть.

Она лишь молча кивнула в ответ, наблюдая, как его мантия развивается за спиной, пока он идет к выходу.

— Странный юноша, — проговорила подошедшая мадам Помфри, когда Северус покинул Больничное крыло. — Всегда такой мрачный.

— У него есть на то причины, — задумчиво откликнулась Минерва, не спуская взгляда с закрывшейся за Снейпом двери. — Жаль, что в его жизни всё так сложилось. Ему не хватает тепла.

Известие о нападении на преподавателя облетела школу в мгновение ока и еще неделю в коридорах Хогвартса только об этом и говорили. Гриффин ходил как в воду опущенный, полностью осознавая собственную вину. На Снейпа он ни разу не взглянул, предпочитая делать вид, что того попросту не существует. Благо в его перечень предметов седьмого курса зельеварение не входило. Признаться, Северус тоже был этому рад. Всякий раз, когда в поле его зрения появлялась насупленная физиономия когтевранца, в груди поднималось жгучее чувство вины за случившееся. Лишь однажды он по-настоящему проклинал свою связь с Темным лордом — в день смерти Лили. Теперь ненависть окружающих к его прошлому вновь дала о себе знать, и пострадал близкий ему человек.

В тот злополучный день им овладел тот же страх, что и в день гибели любимой девушки. Он испугался, что потеряет Минерву так же, как потерял когда-то Лили, и снова останется один. Незаметно для него самого профессор МакГонагалл вошла в его жизнь, подарив ему не просто тепло, но и душевное спокойствие, о котором он не смел и мечтать. Она стала его лекарством от одиночества. Суровая, раздражительная, строгая — теперь он знал, что всё это лишь маска, за которой скрывается чуткая мягкая натура, женственная и утонченная. Он видел, как она, порой сама того не замечая, раскрывается перед ним во время их занятий. И ему хотелось отплатить ей тем же.

Так, постепенно, она полностью завладела его мыслями. Прикрываясь желанием загладить вину, он как мог ухаживал за ней: сопровождал на прогулках вокруг Черного озера, варил для нее укрепляющее зелье, прописанное мадам Помфри, и следил, чтобы она не засиживалась допоздна за проверкой работ своих студентов или написанием очередного отчета для Попечительского совета. Подобное поведение было для него чуждо, и Северус старался как мог, надеясь в душе, что не выглядит чересчур уж глупо. К счастью, Минерва ни разу его не высмеяла, принимая его заботу с благодарностью, впрочем порой ворча, что она не так уж серьезно пострадала, чтобы он уделял ей столько времени. Но ей явно была приятна его забота, хоть она и пыталась этого не показывать.

Где-то примерно через неделю они возобновили занятия по танцам. Северус делал поразительные успехи, чувствуя, как Минерва гордится своим учеником. Всякий раз, когда он сжимал ее тоненькую фигуру в своих объятиях, он чувствовал, как учащенно бьется ее сердце. И хотя лицо ее всегда сохраняло выражение спокойной сосредоточенности, отчего-то он знал, что его прикосновения волнуют ее.

А тем временем день открытия симпозиума неумолимо приближался. Расписание занятий перекроили так, чтобы участвующие в конференции преподаватели Хогвартса смогли совмещать непосредственную работу с участием в столь серьезном мероприятии. За две недели до начала дел свалилось столько, что невозможно было продохнуть. Но даже в такие моменты Минерва находила время на занятия со Снейпом.

— Простите, Северус, сегодня я смогу уделить вам не более получаса. Альбус на заседании Визенгамота в Лондоне, и мне придется вместо него выступать с отчетом перед Попечительским советом школы, — Минерва недовольно вздохнула, настраивая граммофон. — Как будто другого времени нельзя было найти, — пробормотала она, устанавливая пластинку.

— Если хотите, мы можем отложить нашу встречу, — проговорил Северус, не сводя с нее пристального взгляда.

В последнее время она перестала снимать мантию, отчего он теперь был лишен возможности любоваться ее стройной фигурой. Никогда еще изумрудная мантия так его не раздражала.

— Нет-нет, всё в порядке, — граммофон несколько раз фыркнул, и по комнате разлились нежные звуки мелодии. Минерва позволила обнять себя за талию, легко, почти невесомо, опуская руку на плечо Снейпа. — Так даже лучше. Наши уроки помогают мне отвлечься, а это сейчас именно то, что нужно.

Теперь в танце вел Северус, направляя каждое их движение. Всегда казавшаяся ему несгибаемой и гордой, Минерва чутко реагировала на малейшее его движение, грациозная и в тоже время такая покорная. Всякий раз, когда их взгляды пересекались, на ее губах появлялась едва заметная улыбка, и от этой улыбки в груди всё начинало пылать.

Сохранять дружескую дистанцию (а он считал, что между ними установилась связь, гораздо более глубокая, чем просто профессиональная) становилось почти невозможно. И, в конце концов, он сдался, поддавшись обуревавшим его эмоциям. Он закружил Минерву по классу, крепче прижимая женщину к себе, и почти в ту же минуту почувствовал, как легкая дрожь пробежала по ее телу. Глаза цвета сапфира расширились, как будто реакция ее собственного тела удивила ее. Губы, тонкие, но такие изящные, чуть приоткрылись, словно давая позволение прикоснуться, и Северус, завороженный этим дивным видом, невольно склонил голову. Оба понимали, что вот-вот произойдет…

И в этот самый момент Минерва пошатнулась, ее пальцы с силой сжали руку Северуса в попытке удержать равновесие, и Снейп почувствовал, как она с силой наступает ему на ногу. От пронзившей боли он невольно скривился.

— Ох, простите, Северус, — тут же извинилась МакГонагалл, быстро восстанавливая равновесие и выскальзывая из его объятий. — Я не хотела. Очень больно?

— Терпимо, — буркнул Снейп, борясь с желанием растереть саднящую конечность.

Момент был безвозвратно испорчен, и словно в подтверждение данного факта закончилась и мелодия. Граммофон тихо потрескивал, вхолостую гоняя проигранную до конца пластинку. Стараясь не смотреть в сторону Снейпа, Минерва сняла иглу с виниловой поверхности и выключила граммофон. Комната моментально погрузилась в тишину. Пожалуй, прежде здесь никогда не было так тихо. Он украдкой наблюдал за тем, как Минерва, продолжая стоять к нему спиной, что-то делает у граммофона. Она явно поняла его намерения. Ее это разозлило? Напугало? Он никак не мог понять, какие эмоции она сейчас испытывает.

В голове упорно билась навязчивая идея подойти и обнять ее, прижаться губами к затянутому в ткань платья плечу, проследить поцелуями дорожку вдоль тонкой шеи, спрятанной за воротником-стойкой, вновь почувствовать теплое дыхание, пьянящее ничуть не хуже вина.

— Думаю, на этом мы закончим наши уроки.

Спокойный голос разом разбил все его мечты. Вот так, одним ударом он оказался повержен.

— Простите?

Минерва медленно обернулась. Ее лицо ничего не выражало, кроме привычной деловитости. Снова эта маска «профессора МакГонагалл».

— Я сказала, что сегодняшнее занятие станет последним.

Что ж, наверное, это справедливо. Он переступил черту дозволенного, и вот она, расплата.

— Минерва, если я обидел вас, то прошу прощения. У меня и в мыслях не было…

Она взмахом руки заставила его замолчать.

— Вы меня не поняли, Северус, — по тонким губам скользнула тень улыбки. — Сегодня вы станцевали идеально. Мне просто больше нечему вас учить.

========== Глава 6 “Страх и сомнения” ==========

С того дня он оказался лишен возможности быть с ней наедине. Теперь они виделись лишь во время трапез в Большом зале либо случайных встреч в коридорах Хогвартса, и всякий раз Минерва обязательно куда-нибудь торопилась: на урок, к директору, на совещание в Министерство. Под конец ему стало казаться, что она намеренно его избегает.