— Они… они старались держаться в нескольких шагах от меня, не позволяли подходить ближе, — взволнованным голосом рассказывал Дейл. — Поначалу я думал, что они боятся меня, а потом понял: они боятся за меня. Вероятно, когда живой человек слишком близко, им тяжело сдерживаться. Я отдал им все свежее мясо, которое у меня было, разделив на три части. Если бы я знал, запасся бы заранее. Мяса было совсем мало, они проглотили его, почти не заметив. Ничего другого они не ели и не пили.

Кэрол было очень интересно, каким образом ходячие поддерживают свою жизнедеятельность, ведь проходят месяцы, некоторые из них очень жаркие, но разложение этих созданий не продвигается дальше какой-то черты. То есть первое время процесс разрушения идёт полным ходом, делая их столь непохожими на остальных людей, пугающими и отвратительными, но потом словно срабатывает какой-то механизм, и они замирают на этой стадии, тогда как по всем законам природы должны бы разложиться полностью в их-то не самом холодном на планете климате. Да и насекомые должны делать свое дело, вот только почему-то не делают. Может быть, сырое мясо ходячим для этого и необходимо? Может быть, они, поглощая живую или едва убитую плоть, каким-то образом замещают умершие клетки своих организмов новыми? Несмотря на то, что Кэрол пыталась изучать медицину и помогала иногда Калебу при необходимости, так далеко ее знания не простирались. Она могла лишь фантазировать и гадать. Впрочем, как и все остальные. Пока что-то ни Калеб, ни Милтон не заявили во всеуслышание, что они хоть что-то понимают в ходячих.

Дейл к своим словам добавил, между тем, ещё и то, что ходячие в самом деле сохранили интеллект. Друг с другом они общались звуками и жестами, а ещё иногда замирали, переглядываясь, и в такие моменты ему казалось, что они чуть ли не мыслями обмениваются. Хотя предположить наличие мыслей и, более того, чувств у этих созданий было нелегко. Кэрол, как и все прочие, привыкла видеть в них монстров, врагов, нечто совершенно невообразимое, в чем не осталось ничего человеческого. И теперь все с изумлением слушали Дейла, говорящего, что его слова ходячие дети отлично понимали, тотчас же выполняя все его указания.

Что только делать теперь с этим новым знанием, было непонятно. Одно радовало — есть время над этим подумать, пока в городе безопасно. Теперь, когда нет ни ходячих, ни помешанного на них из-за своей дочери Блейка, даже дышать стало свободней. Хотя и не в прямом смысле слова. Андреа поморщилась, и Морган, угадав ее желание с одного взгляда, подошёл к окнам и раскрыл их настежь. Многие поежились, но вдохнули свежий влажный воздух с большим наслаждением.

— Я готов к любому наказанию, — сказал Дейл в конце своей речи. — Я понимаю, что поступил неправильно, по мнению большинства. Но в то же время я верю, что поступил правильно, поскольку лишь подчинился зову сердца. Эти дети не хотели причинять вред кому бы то ни было, и они никому не навредили.

В этот миг Тара глубоко вздохнула, и Дейл прервался. Опустив глаза, через несколько секунд полной тишины он продолжил:

— А если один из них и навредил однажды, то уж точно по недосмотру взрослого, который отвечал за него. Я говорю о Филиппе Блейке. Именно он отвечал за поступки своей дочери, как все мы отвечаем за своих детей, пока они не станут взрослыми. Что ж, я не могу сказать, что желал ему такого конца, но он заплатил сполна.

— Сестру мне это не вернёт, — пробормотала Тара, но спорить и обвинять Дейла не стала.

К нему подошёл Рик и в ответ на его вопросительный взгляд ободряюще похлопал рукой по плечу.

— Я думаю, что выражу сейчас мнение большинства, Дейл: мы тебя не судим. Ты не стал, как Филип, прятать опасных… прятать этих непредсказуемых… детей в стенах города. Ты выпустил их, тем самым обезопасив всех нас. Возможно, это было ошибкой, возможно, наилучшим исходом. Время покажет. Никто из нас не принял бы более верного решения в данной ситуации. Ты взял на себя ответственность и сделал то, что сделал. Будем надеяться, что теперь у нас все наладится.

Уставшая толпа одобрительно загудела. Большинству сейчас хотелось лишь одного: разойтись поскорей по своим домам, поесть горячего и лечь спать с успокаивающей мыслью о том, что ничего им теперь не угрожает. Кэрол переступила с ноги на ногу, уже мысленно обнимая и целуя наверняка тоже переволновавшуюся за нее дочку, но тут Мэрл тоже шагнул вперёд и громко поинтересовался:

— Я тут немножко не догоняю: Граймс под шумок новым Губернатором стать решил или как? Решает тут он за всех, речи толкает праведные!

— А почему бы и нет, Мэрл? — фыркнула Андреа. — Мы все знаем Рика и он отличный кандидат на пост главы города. Я первая его поддержу.

— А мои ребята поддержат меня, правда, мужики? — оглянулся Мэрла на своих товарищей, но они не ответили ничего определенного, явно колеблясь в этой ситуации.

— У Мэрла крыша совсем уже в пути, — пробормотал Дэрил тихо.

Он хотел подойти к брату и сказать, чтобы тот прекращал позориться или что-то в том же роде, но Кэрол его задержала, схватив за руку.

— Пускай. Его все равно не выберут, — сказала она с улыбкой. — А ему полезно будет.

— Я тоже выдвигаю свою кандидатуру, — заявил Шейн. — И заметьте, я являюсь золотой серединой между склонным к чрезмерной рефлексии Граймсом и чересчур радикальным Диксоном.

Когда вперёд выступил и Морган, медленно откашлявшись для привлечения внимания публики, взбудораженной обилием кандидатов на пост главы города, Кэрол тихо застонала. Если их будет десяток, это затянется ещё надолго.

— Ты чего, черномазый, не в обиду будет сказано, тоже выпереть свою кандидатуру решил? — насмешливо поинтересовался Мэрл и доверительно поделился с народом: — Типа по примеру того долговязого придурка, который по какому-то недоразумению президентом стал, сколько там… года три назад? Я тогда всерьез было намылился в Мексику свалить, да вовремя припомнил, что латиносы ни хрена не лучше ниггеров, опять же не в обиду будет сказано, Брауни.

Цезарь, к которому относились последние слова, только пожал плечами с кривой улыбкой, мол, что с этого Диксона возьмёшь, а Морган покачал головой. Он уже собирался что-то сказать, как вдруг вперёд метнулась Андреа.

— К твоему сведению, Мэрл, Морган теперь такой же член нашей семьи, как и ты, так что засунь себе в задницу всех этих черномазых и ниггеров! И уж поверь, здесь Эми точно встанет на мою сторону!

— В смысле, член семьи? — изумился Мэрл, а когда сообразил, что к чему, едва подобрал упавшую челюсть, чтобы возмутиться: — Да что ж за мужики у нас в городе живут, что ни один нормальный мою новоявленную сестрёнку удовлетворить не смог, аж пошла по черно… по черной дорожке! А ведь какая баба пропала, а… Вот выберете меня, такого безобразия точно не будет! Всех вылечим от полового бессилия, это я вам отвечаю!

— Ты закончил? — поинтересовался Морган, когда наступила пауза, и пояснил заинтригованным горожанам: — Я не собираюсь брать на себя такую ответственность и выдвигаться на пост главы нашего поселения. Я лишь хотел предложить, чтобы мы, если кандидаты уже закончились, отложили выборы хотя бы на неделю. Сегодня ни у кого нет сил для принятия подобных решений. Дадим шанс нашим кандидатам заявить о себе уже более обдуманным образом, серьезно поразмыслим над всем случившимся сами, организуем достойные и честные выборы. На все это требуется время. Думаю, несколько дней без градоначальника мы проживаем.

Рик задумчиво потёр переносицу и поддержал его:

— Морган совершенно прав. И несмотря на то, что он отказывается участвовать в выборах в качестве кандидата, я предлагаю его кандидатуру на пост временного главы города, как раз на эти несколько дней. Уверен, решение основных вопросов мы сумеем отложить на это время, так что пост будет исключительно номинальным, просто для соблюдения порядка и решения повседневных вопросов. Если что, Андреа ему во всем поможет. Да и остальные тоже.

Немного подумав, Шейн решительно кивнул, очевидно, сообразив, что в данной ситуации лишнее время на то, чтобы заполучить своих избирателей, ему очень даже не помешает.