Он посмотрел на Кэрол, словно она, как никто другой, должна была его понимать. Вероятно, он был уверен, что она, как учитель и человек, до последнего интересовавшийся Лиззи, питает такие же чувства, как и он, даже к пребывающим в уже изменённом состоянии детям. Отчасти он был прав. Кэрол жалела этих детей, особенно после того, как Дэрил рассказал ей об одном таком, встреченном им в лесу. Но все же в первую очередь она думала о тех, кто ещё жив.

Да, вероятно, стань София чем-то подобным и проявляй она при этом проблески разума, Кэрол бы тоже захотела ее где-нибудь спрятать, уберечь от окончательной смерти, попытаться вылечить. Но София была живой и здоровой девочкой, и Кэрол инстинктивно опасалась всего, что может причинить ей вред. А эти существа могли.

Но Блейку нужно было подыграть, и потому она, сделав знак Рику не спешить пока с насилием, тем более что у него даже наручников при себе не имелось, подошла к выглядевшему вполне нормальным, что пугало больше всего, Блейку и взяла его под руку, предлагая покинуть больницу вместе.

— Мы сейчас же отправимся к Милтону вместе. Он обязательно расскажет нам всю правду! Мы спасём детей, обязательно спасём, — говорила она по пути все самые банальные и простые фразы, приходивший ей в голову и чудесным образом действовавшие на ее спутника.

Вести его, явно нестабильного, несмотря на спокойный внешний вид, в дом, полный народа, казалось ей не очень разумным. Но у них не было выбора. Похоже, что Блейк в самом деле не знал, где сейчас могут быть ходячие, а может быть, очень хорошо скрывал свою осведомленность. Может быть, он даже прав, и Милтон как-то во всем замешан, что-то скрывает. А если нет, то, по крайней мере, во время беседы этих двоих может всплыть какая-то правда, какой-то намек. В конце концов, Рик и Шейн опытные полицейские, они должны докопаться до правды до наступления темноты! Иначе ночь весь город проведет в полном ужасе. Самое забавное, что прошлой ночью градус опасности был не ниже, но никто об этом не знал и потому все спали спокойно.

Но почему же ходячие, у которых было столько возможности напасть на людей, до сих пор медлили? Может быть, они смогли выбраться из города ещё в первую ночь? Может быть, они умеют лазать по стенам, как супергерои из комиксов, которых постоянно упоминает Карл? Или они затаились в этом своем состоянии покоя, чего-то дожидаясь? Особенно сильно наряду с последней мыслью тревожило то, что и Дэрил и Мишонн, оба не склонные к преувеличениям и выдумкам, заметили снаружи чей-то незримый повышенный интерес к городу и себе. А ну как ходячие подростки имеют какую-то мистическую или вполне реальную связь с внешним миром и должны открыть ворота Сина в нужный момент? Что, если именно в этом заключается их миссия?

Кэрол, которой захотелось хотя бы на секунду прижаться к Дэрилу, лишь оглянулась на него, хмурящегося, с грустной улыбкой и наконец ввела развернувшего плечи ещё шире прежнего Блейка в дом.

Если он ожидал, что его встретят громкими овациями или жалобами и просьбами помочь, он крупно ошибался. Его появление изнывающие от скуки и тревоги горожане встретили минутой молчания. А потом наперебой стали сыпать упреками и возмущениями в его адрес. Поначалу Блейк лишь улыбался, слегка приподняв руки и дожидаясь момента, когда он сможет сказать что-то в свое оправдание, кажется, у него, как обычно, была заготовлена целая речь. Но поток брани не умолкал, и его улыбка начала подрагивать, а потом, когда на шум со второго этажа, на котором должны были разместить детей, спустился Милтон, и вовсе померкла.

— Мой сын! Люк! Там, в больнице, лежит мой мальчик! — громче всех кричала в этот миг Аманда, которая пришла вслед за ними прямо из больницы, чтобы узнать все подробности происходящего, а узнав, едва держала себя в руках. — Я была уверена, что там он в полной безопасности, даже оставляла его там одного, под присмотром других пациентов, но, оказывается, что его не сожрали только чудом! Ты спасал своего ребенка, я прекрасно понимаю, но почему ценой жизней других?! В чем был виноват Патрик? Зачем тебе нужна была Лиззи? Случись с моим сыном то, что произошло с твоей дочерью, я бы ушла с ним в лес, сама стала бы такой, как он, или я не знаю что еще, но я не подвергала бы опасности других! А ты… ты ещё Губернатором себя называл! Каждый раз напоминал нам, какой ты благодетель!

Все остальные постепенно умолкли, прислушиваясь к ее словам и одобрительно кивая. Тара даже подошла к ней и взяла ее за руку, кажется, собираясь тоже что-то сказать, когда она завершит свою речь. Но едва Аманда умолкла, Блейк с вежливой улыбкой поспешил ответить наконец на обвинения в свой адрес:

— Ты неправа. Твой мальчик, как и все остальные дети города, опасности не подвергались. Пенни и Патрик был надёжно заперты, на окнах палаты есть решетки. Они бы никогда не смогли выбраться или причинить кому-то вред.

— Но они выбрались! — крикнул кто-то.

— Да. И я в этом виноват, — совершенно спокойно согласился Блейк, порождая этим признанием гробовую тишину. — Я виноват в этом, пусть даже косвенно. Я виноват в том, что не разглядел в человеке, которого считал своим другом, своим верным помощником, настоящего психопата с кровожадной душой. Это он похитил детей! Это он где-то удерживает их! Это он держит весь город в страхе, пытаясь очернить меня и посеять панику!

Он указывал рукой на с откровенным изумлением слушающего его Милтона и даже успел отыскать в толпе пару начавших вслух сочувствовать ему женщин.

— Никого я не похищал! Я понятия не имел даже, где ты их держишь!

— Ты проследил за мной! Проследил, когда понял, что не можешь выпытать эту информацию ни у меня, ни у Лиззи! Думаешь, я не знал? Я прекрасно знал, что ты постоянно задаешь ей наводящие вопросы, надеясь, что она не поймет, что именно тебя интересует, и проговорится. Милтон-Милтон, девочка мне все рассказывала… Что ты с ней сделал, чтобы узнать правду? Добровольно она не призналась бы! Что ты сделал с Лиззи, Милтон?

— Он? Это все он?! — готовый хвататься за любую соломинку Райан тут же поверил Блейку, который холодным изучающим взглядом обводил гостиную своего дома, куда набились под завязку горожане, уже не знающие, что делать и кому верить. — Где моя Лиззи, отвечай, ты! Что ты с ней сделал?!

Он бросился к Милтону, но Дэрил успел его перехватить и удержать на месте, что далось ему не без труда. В этот миг в комнату протиснулась и Мишонн, которая в момент их появления в доме куда-то пропала. Кэрол заметила, что в ней произошли какие-то изменения, но концентрироваться на этой мысли не стала, происходящее полностью поглотило ее внимание.

— Я ничего с ней не делал! — попятился Милтон, видя массу подозрительных взглядов, разом устремившихся на него одного. — Ты же сам сказал, что девчонка украла у тебя ключи, вытащила из кармана, делая вид, будто бы ей нужны утешения и объятья! Ты мне сам это говорил!

— Он врёт не краснея, — покачал головой Блек, с выражением искреннего разочарования и даже брезгливости на лице. — Как я мог не замечать раньше…

Кэрол огляделась и заметила, что люди, собравшиеся в гостиной, так плотно и тесно, что приходилось прижиматься друг к другу локтями, уже совсем не знают, кому верить. Она и сама начала задумываться о том, что Милтон тоже может быть не вполне безобидной овечкой, которой он так сильно старался казаться. Мэрл громко присвистнул:

— Да тут прямо ставки можно делать! Кто из этих двоих настоящий псих? А может быть, оба? Лично я за второй вариант, ну их нахрен, ещё возиться с ними, тем более у нас психиатра нет, а наш единственный док такой тупой, как оказалось, что ему и самому мозгоправ очень не помешал бы!

— Я не псих, — повысил голос Милтон. — Я вам помог. Зачем мне похищать ходячих? Как бы я вообще с ними управился?

— Кого ты обманываешь? Все знают, что ты лучше всех умеешь с ними управляться, — так же громко уверенно заявил Блейк и вдруг стремительно бросился к своему помощнику, хватая его за грудки и впечатывая в стену. — С меня достаточно! Ты мне все скажешь! Где Пенни? Где моя дочь?!