Возможно, и в жизни без Губернатора окажется ещё больше проблем, чем сейчас. Но Кэрол свято верила: таких проблем, как он — с ходячими — никто другой им не создаст. И это уже хорошо. А остальные проблемы, как сказал сегодня Дэрил, повторяя ее недавние слова, они будут решать по мере поступления.

Когда в дверь тихо постучали, Кэрол вскинулась на постели, торопливо включив ночник. Она уже почти успела уснуть. И теперь решила, что Софии приснился страшный сон и она прибежала позвать её к себе, ожидая утешения в виде объятий и поцелуя.

— Солнышко, ты…

Кэрол запнулась, видя на пороге вовсе не перепуганную дочку, а Дэрила, что-то с интересом разглядывающего на полу под своими ногами.

— О, это ты, — улыбнулась она растерянно. — Я думала, что Софии приснился плохой сон. Он приснился тебе, дорогой?

Конечно же, нет. Кэрол видела, что Дэрил ещё не ложился, ведь он был все в той же рубашке с оторванными рукавами и джинсах с дырками на коленках, несомненно, тоже для лучшей вентиляции. Хотя, может быть, он на самом деле был тем ещё модником, просто скрывал это за мрачным видом.

— Я это… ну… — начал он, и замялся, словно позабыл все слова на свете.

— Ты ко мне? — решила помочь ему Кэрол.

Взяла его руку и потянула на себя, надеясь, что он решится наконец переступить порог её комнаты. Но он не шелохнулся, а сама она чуть не упала и с нескрываемым удивлением на него посмотрела. Если он пришёл не потому, почему она подумала, то что мешает ему озвучить причину своего визита? Надо сказать, довольно позднего для того, чтобы просто побеседовать ещё раз.

— Лучше ко мне, — вдруг тихо сказал он, бросив быстрый взгляд на кровать за её спиной.

— О, — наконец, сообразила Кэрол и поспешно кивнула. — Да, лучше к тебе.

До этого момента ей и в голову не могло прийти, что Дэрилу неприятно находиться в её комнате и смотреть на кровать, в которой она до того спала с Эдом. Это Кэрол постаралась как можно скорей выбросить бывшего мужа из головы. Она изо всех сил пыталась жить так , словно его и не было никогда и, кажется, ей это вполне удавалось. Эта комната почти не хранила для нее никаких дурных воспоминаний, она просто стала её спальней, в которой она спала по ночам, не задерживаясь здесь дольше положенного. Но Дэрил наверняка думал иначе.

Тихонечко, чтобы не разбудить Софию, она шла вслед за ним к его комнате, до которой было всего несколько шагов. Сердце колотилось так, словно Кэрол была совсем юной девочкой, влюбленной впервые в жизни. Хотя, наверное, так оно и было. Любила она, в самом деле, впервые в жизни. Таких эмоций она раньше никогда не испытывала и, читая о них в книгах, думала, что это просто фантазии, что испытывать такие сильные чувства от одного присутствия другого человека рядом невозможно. Что это, если и бывает, то исключительно в подростковом возрасте, когда гормоны затмевают разум.

Когда они вошли в комнату Дэрила, на удивление чистую, хотя Кэрол туда обычно не заглядывала с уборкой, давая ему возможность жить так, как он хочет, он замер, словно растерял всю решимость в один миг и теперь понятия не имел, что делать. А она, вспомнив, что обещала показать ему, насколько разной бывает любовь, мягко подтолкнула его к кровати, на край которой он сел, не поднимая на неё взгляда.

— Расслабься, — прошептала Кэрол, — больно не будет, обещаю.

— Хватит уже болтать, — фыркнул он и одним рывком притянул её к себе.

Она охнула, оказавшись у него на коленях, и тут же забыла обо всем, поднимая голову и подставляя лицо его жадным поцелуям. Он был таким же порывистым, как и в прошлый раз, стараясь получить все прямо здесь и сейчас, почти забывая дышать и пытаясь прижимать её к себе всю, что, конечно, никак не получалось, от чего он тихо рычал, шаря руками по её спине.

— Это можно снять, — выдохнула Кэрол.

А Дэрил, будто только и ждал разрешения, одним рывком стянул с неё ночную сорочку, едва она слегка приподнялась, высвобождая из-под себя подол. В то же мгновение её грудь оказалась под его губами, и она только выгнулась, простонав его имя. И с чего он взял, что совсем ничего не умеет? Прошло всего пять минут с того момента, как он привел ее к себе, а она была практически на вершине блаженства, торопливо расстегивая пуговицы на его рубашке и то и дело поглаживая раздувшуюся ширинку на джинсах.

Оставшуюся одежду они стянули с себя за каких-то пару минут, чертыхаясь и путаясь в совершенно нелепых вещах, которые, кажется, придумали только для того, чтобы помучить их.

На короткий миг Дэрил замер, снова не зная, что делать дальше, и Кэрол движением руки показала, что он должен лечь на кровать и позволить сегодня сделать все ей. Он подчинился, притянув её к себе, на себя, и она, изо всех сил стараясь не спешить, что было невероятно сложно, стала касаться невесомыми поцелуями его лица, губ и шеи, а потом совсем неромантично охнула:

— Чёрт!

— Чего?

Дэрил напрягся всем телом, а его взгляд стал таким отчаянным, как будто весь его мир грозил разрушиться от следующих слов Кэрол.

— Мы опять забыли…

— Не, — перебил он её облегчённо и, покопавшись под подушкой, достал презервативы.

Кэрол не смогла сдержать улыбки: он действительно готовился и ждал этого момента. И действительно сгорал от желания, кусая губы, сдавленно рыча и подаваясь навстречу каждому её прикосновению, каждому движению её бедер. В этот раз все было в ее власти: медленно, мягко, нежно. И это не значило, что Кэрол хотела так всегда, она просто показывала Дэрилу, что бывает и так. И он, кажется, оценил её вариант тоже, судорожно сжимая руки на ее бедрах, но не стараясь её ускорить, хотя каких усилий это ему стоило — одному богу ведомо. Потому что после передышки буквально в каких-то четверть часа он мрачно признался:

— Мне мало.

Его взгляд из-под опущенных ресниц был таким невинным и страстным одновременно, что Кэрол счастливо рассмеялась, протягивая руки ему навстречу, чувствуя на себе тяжесть его тела и отдаваясь во власть его уже гораздо более уверенных, хоть и все таких же жадных, как и в певрый раз, движений. Он оказался совершенно ненасытным. И ей это нравилось.

Она впервые в жизни получала такое удовольствие, находясь в одной постели с мужчиной. Она впервые в жизни любила. Впервые жила. И была собой.

========== Глава 40 ==========

Солнечные лучи, проникающие на кухню через светлую невесомую занавеску, создавали на серой плитке пола причудливые узоры. Стоя у плиты и разогревая на завтрак картофельную запеканку с мясом, Кэрол изо всех сил старалась не улыбаться так широко. Сегодня утром ей хотелось петь, танцевать, просто кружиться от счастья, которое, казалось, ещё никогда не было таким полным и всеобъемлющим.

Она уже давно поняла, что любит Дэрила, и спокойно приняла это чувство, думая поначалу, что его место там, в глубине ее души, в самом укромном уголке. Ведь тогда рядом с ней был живой Эд, не отпустивший бы их с Софией от себя ни за какие коврижки. И тогда ей даже в голову не могло прийти, что Дэрил однажды будет рядом. По-настоящему вместе с ней.

Ее любовь была тихой, без каких-либо больших потрясений, без сумасшедших выходок, без невозможности спать по ночам. Лишь совсем недавно, впервые в жизни, она узнала, что такое ревность. Да, когда-то Дэрил ее огорчал. Когда-то, мечтая о нем, она засыпала на целый час позже обычного. И все же… Все же это всегда было лишь частью ее души. Но сегодня ночью впервые в жизни она ощутила любовь к Дэрилу так сильно, что даже испугалась на мгновение. В его объятьях она забывала обо всем, ей не хотелось думать ни о школе, ни о городе, ни о Рике с Шейном, ни о Губернаторе с Лиззи. Для нее существовала только их маленькая семья. Она, София и Дэрил.

И пусть это состояние не продлится долго — Кэрол уже чувствовала, как в голову тоненькими змейками вползают мысли о том, что нужно сделать, с кем поговорить, о чем узнать — она наслаждалась каждой минутой сегодняшнего утра. С того момента, когда, ещё даже не открыв глаза, ощутила, что все переменилось. Что ее спина прижата к груди Дэрила, что его губы лёгкими поцелуями касаются её затылка, шеи и плеч, что его рука скользит по её обнажённому телу.