— Ох… я даже не знаю, что и думать, — растерялась Кэрол.

— Никто не знает. Но пока вроде бы Неуловимый этот никак жителям города не вредил особо, так что будем надеяться, что и в этот раз все к лучшему. Несколько человек уже направились на поиски этого летчика, посмотрим, с чем вернутся. Ладно, ты спешила, я тоже…

— Спасибо, Гленн!

Посмотрев вслед тут же убежавшему пареньку, Кэрол вошла в больницу, которая, как обычно, пустовала, и направилась по коридору на поиски Калеба. Нашёлся он в перевязочной и выглядел не лучшим образом.

— Ты уже слышал новости? — поинтересовалась Кэрол, и он вскинул голову, прожигая её взглядом.

— Что? Нашли?

— Ты имеешь в виду того летчика? Нет. Я только что узнала о том, что он куда-то пропал. Но для тебя это, наверное, не новость.

— Он недавно пропал.

Взгляд Калеба растерянно бродил по стенам, а его дыхание пахло алкоголем, чего за доктором никогда прежде не водилось. Кэрол присела на стул рядом и участливо поинтересовалась:

— Он так и был без сознания?

— Перед тем, как… как он пропал, он очнулся.

— И рассказал что-то интересное?

Калеб вдруг поднял голову, словно очнулся из какого-то забытья, долгим взглядом посмотрел на Кэрол, кивнул сам себе пару раз, словно решаясь на что-то, и подскочил с места. Подошёл к двери перевязочной, выглянул в коридор и щелкнул замком, запираясь. Вернулся к успевшей напрячься от столь странного поведения Кэрол, сел на своё прежнее место и жестом попросил её наклониться ближе.

— Я не могу молчать. Мне надо сказать хоть кому-то, иначе я свихнусь просто. Но учти, если ты… если скажешь еще кому-то, я буду отрицать. Скажу, что ты подслушала или придумала, или я не знаю, что.

— Я не скажу, — неуверенно пообещала Кэрол, понимая, что она, как Дэрил в случае с Софией, может и не сдержать подобное обещание.

Ведь кто знает, что расскажет ей Калеб?

— Он очнулся, и я сразу доложил Блейку, как договаривались. Меня попросили выйти, но я ушел недалеко и смог услышать…

Он вздохнул и умолк, снова засомневавшись.

— О чем этот человек говорил?

— Он говорил, что их немного, девять человек, что они уехали с базы, чтобы найти других людей, потому что с ума там сходили, что у них есть какое-то предположение насчёт этих ходячих, которое им надо проверить. Он дал Блейку координаты того места, где должны ждать его люди.

Калеб обхватил голову руками.

— Он думал, что я ничего не слышал. Блейк. А этот лётчик снова потерял сознание. У него была большая кровопотеря, но он должен был выжить.

— Должен был? — повторила Кэрол.

— Блейк вызвал меня к себе через полчаса. Он спросил, не приходил ли лётчик в сознание снова и… он высказал пожелание, чтобы больше и не пришёл. Понимаешь?

— Он приказал тебе убить его?

Дыхание у Кэрол перехватило. Нет, не мог Блейк зайти так далеко. Или мог?

— Можно сказать и так. Он попросил сделать все аккуратно, чтобы не вызвать подозрения. Потому что якобы не хотел тревожить людей. Пусть думают, что этот человек так и умер не приходя в сознание — сказал он.

— Он это хоть чем-то объяснил?

Калеб горько рассмеялся и кивнул.

— Объяснил. Сказал, что лётчик, когда пришёл в сознание, сыпал угрозами. Что он опасен и его нельзя оставлять в живых, потому что тогда он впустит в город свору своих друзей-убийц. Кэрол, он так говорил, что я чуть не поверил, хотя сам слышал, что ничего подобного этот бедолага не говорил! Я… я едва нашёл в себе силы кивать. И самое страшное, что я сказал ему «да». Я… я еще не знал, что буду делать, но отказать я побоялся. Я трус, Кэрол. Самый настоящий трус.

— А что потом? Это ты его выпустил? Ты его спас, Калеб? Я не скажу никому.

— Я бы хотел, чтобы это был я. Честно, хотел бы. У меня даже мелькала такая мысль, но я не знал, как это сделать, ведь Блейк послал мне в сопровождающие Милтона и сказал, что тот потом заберет тело для опытов. Меня не было тут не больше получаса, и когда мы с Милтоном пришли, летчика и след простыл.

— Может быть, он сам сбежал? — подумав, предположила Кэрол и тут же сама покачала головой. — Нет, хоть он и военный, но ты говоришь, он был слишком слаб. Выбраться из больницы и из города самостоятельно не так уж просто незнакомому человеку, который вообще понятия не имеет, куда он попал и где что находится. Да и с чего бы ему бежать? Он ведь точно не мог слышать вашего разговора!

— Блейк уверен, что ему помогли. Он рвет и мечет. А я малодушно радуюсь, что на меня подозрения не падают, потому что когда за мной пришёл Цезарь, пациент был на месте, а когда я пришёл с Милтоном — его уже не было. Все это время я ни на секунду не остался один.

— Кто-то очень хорошо подготовился и воспользовался моментом. Вот только кто и зачем? Кто-то знал, что сделает Блейк? Или догадывался?

— Я не знаю, я знаю только одно: я надеюсь, что этот человек сюда не вернется. Иначе он снова прикажет мне… Я врач! Кэрол, врач, а не убийца!

— Так и скажи в следующий раз, — посоветовала Кэрол мягко. — Скажи, что врачебная этика тебе не позволяет. Пусть этот его Милтон делает все чёрные дела. Хотя, конечно, лучше, чтобы никто и никогда ничего подобного не делал. Калеб…

— Да? — из высказавшего все, что у него накопилось, доктора словно весь воздух выпустили.

— Если он снова попросит тебя о чем-то подобном, ты скажешь мне?

— Зачем?

— Я хочу знать. Есть люди, которые это не одобряют, их много, и они тоже захотят знать.

Подумав немного, Калеб решил, что ему выгодней не знать ничего о таких людях, и только кивнул, тяжело поднимаясь со стула.

— Надеюсь, никто сегодня не заболеет. Я, пожалуй, пойду напьюсь и лягу спать. Не спал больше суток. Не могу уже…

— Погоди. Я ведь не просто так пришла…

Изложив проблему Лори, Кэрол получила от рассеянного Калеба таблетки и инструкцию по приёму и поспешила к подруге. Та клятвенно пообещала принимать все как следует и сообщать Кэрол через Рика, будут ли какие-то изменения. Заодно Кэрол Рику и о Калебе расскажет, ведь зайдя к нему в участок, она его не застала.

Пришло время забирать Софию. После всего, услышанного сегодня, у Кэрол совершенно не было моральных сил снова видеть обиженное лицо дочери. Слова о ненависти снова зазвучали в ушах в такт со стуком в дверь Дэрила.

Но случилось чудо. Или Дэрил его сотворил.

Едва увидев, что пришла Кэрол, София бросилась ей навстречу, крепко обняла и шепотом попросила прощения.

— Я тебя не ненавижу! И никогда не ненавидела. Я тебя люблю, мам.

— Я знаю, милая. Я тоже тебя люблю. Больше всего на свете.

Дэрил стоял, прислонившись спиной к дверному косяку, и наблюдал за ними, кусая ноготь на большом пальце.

— София! — позвала из спальни Эми. — Ты же не рассказала до конца!

— Мам, я ещё пять минут, ладно?

— Конечно, милая, — ответила Кэрол и, увидев, что дочка шмыгнула в комнату, обернулась к Дэрилу. — Как ты это сделал?

Он фыркнул и пожал плечами, словно это была какая-то ерунда.

— Сказал, что с мамкой так нельзя.

— И она просто взяла и послушалась? — не поверила Кэрол.

Дэрил вздохнул.

— Я сказал, что тоже говорил такое мамке. Что я её ненавижу и что лучше бы её не было. Обижался и все такое. Ни хрена сейчас не помню, за что обижался. Зато помню, что потом вернулся домой, а дом горит. И она там. Больше некому было говорить, что ненавижу и не прощу.

— Ох, мне очень жаль, Дэрил. Прости, что пришлось…

— Да когда это было, — махнул он рукой. — Главное, что на малявку твою подействовало. Может, блин, и не самый мягкий пример, зато сразу в чувства привёл. А то придумала тебя…

Он запнулся и, быстро облизнув губы, взглянул на Кэрол.

А ей только догадываться оставалось, что именно он хотел сказать. Что её? Обзывать? Расстраивать? В любом случае, подобная забота Дэрила, то, что ему не все равно, было приятным.

— Спасибо, ты спас нас от вечера, проведённого в гробовой тишине. Может быть, примешь благодарность в виде ужина?