После корвалола и чая с бальзамчиком Наталья потихоньку начала приходить в себя.

– Девчонки, я не знаю, не знаю, что происходит… Я так хотела, чтобы через три недели все собрались на дне рождения сына, чтобы мы все хорошенько повеселились, чтобы с финансами все утряслось, наконец…

– Ну что теперь быкать? Если бы, да кабы… Давайте составим план. У нас всего две недели, действовать надо быстро. Начнем со сбора информации: пароли, явки – все, что может пригодиться. – Алекса по привычке делала заметки на смартфоне, а не в блокноте, как другие учителя.

– Я что хочу сказать, раз день рождения через три недели, может, пока не отменять его? – предложила Вера. – Как раз до переезда и отпразднуем.

– Давайте сначала сосредоточимся на главном, – настаивала Алекса, – а там, может, само собой как-то решится с празднеством.

– Как решится-то? Приглашения уже всем разосланы, – вздохнула Наталья.

– Давай отложим хотя бы на неделю. Сейчас есть более важные задачи, – не отступала Александра.

– Предоплату надо было уже внести…

– Не надо, подожди. В крайнем случае поменяем ресторан, желающих заработать летом на детском празднике, когда всех развезли на каникулы, сама знаешь, пруд пруди.

– Хорошо, – смирилась Наталья.

– Итак, Пашку я беру на себя, – сказала Алекса. – Всё-таки он в моей школе шесть лет учился, я обзвоню друзей, учителей – и из нашей школы, и из той, в которой он сейчас учится. Не переживай, деваться ему некуда.

– Нотя, всё не так плохо… – начала Вера.

– Ты просто меня успокаиваешь!

– Нет, не просто успокаиваю. Я сейчас объясню, это на самом деле так. Смотри: Пашу найдет Алекса, Настя – под присмотром у бабушки с дедушкой, ты – жива-здорова, работать можешь. Так? Так. Мы – с тобой, общими усилиями выход найдем обязательно, – продолжила Вера. – С меня – контроль твоего психологического состояния. По-хорошему, конечно, друзей нельзя консультировать, но это лучше, чем ничего. На полноценную терапию тебя ведь сейчас не затащишь…

– Вер, ну какая терапия? Когда? И на что?

– Вот поэтому, Нотенька, я и предлагаю тебе беседы в лайт-режиме. По вечерам, когда будешь свободна.

– И еще, твоя задача сейчас – брать как можно больше заказов: и голова будет занята, и деньги не помешают, – подытожила Алекса. – Про план никому не рассказывать, знать должны только мы трое, ясно?

– Ясно. Спасибо, девочки. Что бы я без вас делала?

– Ну, ладно тебе. Мы ж тоже в долгу не остаемся со своими проблемами, правда?

Подруги переглянулись и впервые за вечер рассмеялись.

– Тем более спасибо, девчат. – Наталья встала с табурета и обняла подруг. – Несмотря на все свои трудности, вы всё равно сегодня здесь.

Подруги ушли, а вскоре няня привезла коляску с Сашенькой, он уже спал. «Какое счастье, что его не было дома во время погрома», – подумала Наталья, перекладывая малыша в кроватку.

– Аврора Генриховна, у меня проблемы большие возникли. С Сашей нужно в ближайшие недели сидеть почаще. Вы сможете? Я могу вперед заплатить. – Она вспомнила про деньги, отложенные на оплату квартиры в следующем месяце.

– Да? Ой, а я хотела к подруге на дачу съездить… Но ты не переживай, что-нибудь придумаем. У тебя такие милые детки. Я же еще Павлика в садик водила. Вон какой хороший мальчик вырос…

– Да, хороший. Вырос, – прикусила губу Наталья.

– И Настенька у тебя золотце! Вылитая ты. Что-то ее не слышно.

– Она у бабушки с дедушкой. Спасибо вам огромное, Аврора Генриховна! Вы уж там узнайте, пожалуйста, про следующие недели, а то мне совсем край. Да еще и квартиру надо освободить через месяц.

– Да ты что!

– Да, у хозяйки беда, продавать срочно будет, деньги нужны.

– Ой-ой-ой… – запричитала няня. – Надо поспрашивать у себя в доме. Может, кто сдает. А то ведь у Павлика и Насти школа тут рядом, негоже менять: у нее первый класс, у него – девятый будет.

– Да, об этом сердце и болит.

– Ооооой, надо же. Неожиданно как все. То-то я смотрю, ты расстроенная такая. Но главное, Наташа, все живы-здоровы, я тебе скажу!

– Да, это главное. Не поспоришь.

– Все поняла, ухожу. Эту неделю я еще тут точно, а дальше – узнаю, может, смогу тебе помочь. И квартиру подыщем, не в перый раз ведь, да?

– Да, Аврора Генриховна, я вам так благодарна. Мне бы поближе к вам, я без вашей помощи не справлюсь. – Наталья протянула ей деньги. – Вот, возьмите, за эту неделю.

– Да в конце недели-то отдашь.

– Нет, возьмите лучше сейчас, а то надо все распределить.

– Ну, как тебе удобнее, спасибо. Спокойной ночи, Наташа. Что-то Павлика еще дома нет…

– Он у друга сегодня ночует. – Она очень надеялась, что не соврала.

– Друзья – это хорошо. Я пойду. Завтра утром мне в собес надо, я говорила…

– Я помню…

– А сразу после обеда приду за Сашенькой.

– Да, конечно, спасибо. Спокойной ночи вам.

Наталья закрыла входную дверь и выключила свет. В тишине прошла по темной квартире.

Здесь она жила чуть больше двух лет. Повезло снять трешку по цене двушки: тут и детям хватало места, и работе. Самая большая угловая комната, с двумя окнами, была отдана Паше и Насте – у каждого из них было оборудовано свое рабочее и спальное место. Меньшая из комнат фактически превратилась в склад реквизита, который неизбежно скапливался после проведенных мероприятий, а Саша пока без проблем умещался в спальне, вместе с Натальей.

Он так беспокойно сопел во сне… Наверняка не проспит до утра, скоро встанет и будет куролесить до полуночи. Сто раз просила Аврору Генриховну не укачивать его вечером на улице, но, видимо, она устает с ним за день и ей так проще, а Наталья сейчас не в том положении, чтобы отчитывать единственного человека, который готов посидеть с малышом. И кроме того, няня стала ей очень близка, как никто другой поддержав в трудные времена, так что Наталья ни при каких обстоятельствах не смогла бы разговаривать с ней жестко, как и с любым другим дорогим ей человеком.

Она опустилась рядом с кроваткой Сашеньки на пол и уперлась лбом в прутья. Как же было хорошо, когда Паша был таким… Пухлые щеки, смешные толстые губы… разве можно поверить, что из них когда-нибудь вылетят столь жестокие обвинения… На глаза снова навернулись слезы.

Обычно, когда ей говорили гадости, Наталья впадала в какое-то странное состояние и ничего не воспринимала, просто отключалась, как холодильник – и все. За это подруги считали ее слишком отходчивой и даже мягкотелой, но на самом деле ей было нечего прощать: она действительно не слышала страшных слов, поэтому и не могла на них обижаться. И вот уже вторые сутки, как ее «холодильник» сломался – все, что вчера случилось, беспрепятственно проникло в душу и сразило наповал. Чтобы не развалиться на куски и продолжить жить и работать, Наталья сегодня весь день старалась не думать о произошедшем, предпочитая находиться в оцепенении.

Глядя на спящего Сашеньку, она вспомнила, что с утра не ела, тихонько встала и пошла на кухню, место последней трагедии. Как теперь здесь находиться? Готовить сил не было. Она заварила себе чай в пол-литровой чашке и собрала по полкам остатков разных печенюшек, хлебцев, заветренных кусочков сыра, колбасы…

Мысли ее снова вернулись к Паше. Что его так взбесило? Почему он спустил на нее всех собак? Да, они договаривались, что он получит этим летом отдельную комнату и сможет оборудовать в ней музыкальную студию. На это уже было получено добро и от Зинаиды Ивановны. Единственным условием было разобрать весь хлам: часть – продать (и на вырученные деньги купить войлок), часть – аккуратно упаковав, распихать по шкафам во всех комнатах и на балконе. Настя, без пяти минут первоклассница, должна была переехать в освобожденную маленькую комнату, Паша – в спальню, где сейчас ютились Наталья и Сашенька, а они, в свою очередь, перебрались бы в большую. Все так отлично было распланировано…