Ладно, мечты мечтами, а мне следовало поесть и возвращаться в Вязы, сеньора которых никаких «когда удобно» не признавала. Исключительно «как ещё дедом было заведено». А может, и прадедом.

— У тебя Бирюк не пытался сманить Яна, пока ты его не усыновил? — спросила я, покончив с омлетом и принимаясь за слоёные пирожки.

— Не то слово, — усмехнулся Людо. — Вдвоём с Ренатой мальчишку окучивали. Но потом Генрих навязал мне учеников, и сир Матиас попросил, чтобы я взял всех желающих, а не выбирал двоих-троих. Дескать, всех, кого не заберут в замок, он с удовольствием оставит или на своей кухне, или в трактире. Я согласился учить всех, а за это он разместил их у себя, так что ко мне они приходят только работать. Двое увечных егерей, которых мне Генрих сплавил, тоже в его доме живут, кстати.

— Ну так, сколько у него места — и сколько у вас тут, — я обвела ложкой чистенькую, уютную, но тесноватую столовую. Собственно, тесноват, несмотря на размеры, оказался весь дом, потому что жилым в нём был только второй этаж, а всё остальное в качестве жилья не годилось даже для серпентовских гоблинов. Не на мешках же с мукой было укладывать что прислугу, что учеников. И не в подвале с бочками и бутылками. А чердак в здешнем климате даже для гоблинов в качестве жилья не пригоден, разве что основательно утеплить его.

— Да мы с Каспаром уже говорили, что надо бы построить кладовые за домом, — согласился Людо. Я вопросительно изогнула бровь, потому что за домом Серпента почти сразу стеной вставала отвесная скала, там только фурам развернуться места и хватало. Так что даже флигелёк размером с собачью будку для всё тех же гоблинов не воткнуть. — Гномов нанять, чтобы выровняли площадку, — пояснил Росс, — а кладовые поставить бревенчатые. Поговорю с Дромаровым кузеном, может быть, уже этой осенью получится начать.

— И почему мне кажется, что он предложит тебе просто вырубить эти кладовые в скале, как вон у соседей твоих через реку?

— Тебе это только кажется, — заверил Людо, — потому что у меня не хватит денег на такое строительство.

— Тогда Дом Морр предложит тебе контракт лет на десять.

— Тебе предлагали?

— Ну да, — я натянуто усмехнулась. — Мои долги — это, оказывается, проблема, которую несложно решить. То есть, вообще не проблема, а так… лишний пункт в контракте.

— И что ты ответила? — заинтересованно спросил Людо.

— Что я подумаю. Хорошенько подумаю, потому что такие решения ни за полчаса, ни за неделю не принимаются.

— Хм. — Он налил себе ещё чаю, но к пирожкам даже не притронулся. Наверное, он уже тихо ненавидел любую выпечку, не только сладкую. — Это такой способ вежливо сказать «нет»?

— Ну… пожалуй.

Людо, благослови его Истар, не стал меня уговаривать остаться в Волчьей Пуще. Наверное, о долгах гномам он знал побольше, чем сира Катриона, да и сир Генрих тоже. Мы ещё поболтали о всяких пустяках, потом я посмотрела в светлеющее окно и почти тут же часы в гостиной пробили половину седьмого. Пора было возвращаться в Вязы.

Дождь за ночь слегка утих, зато усилился ветер, так что мне пришлось застегнуть все пряжки на плаще и затянуть шнурок капюшона. Фонари вдоль моста раскачивались на ветру и противно скрипели, огоньки в них гасли сами собой — масла, видимо, как раз до рассвета хватало. Это Фил поручил кому-то из своих работников каждый вечер заправлять их маслом и зажигать, а сам вздыхал о том, что больно уж дорого обойдутся настоящие волшебные шары, не нарисованные на вывеске.

Вывеска, кстати, исправно сияла огоньками над нарисованным мостом, подманивая промокший, продрогший народ, точно лампа — мотыльков. А Фил так же добросовестно, как я зачаровала огоньки, обучил меня нескольким приёмам с копьём. Проку от этого, впрочем (кроме упражнений для моей спины), было немного, и я сама признавала, что ни один боевой маг, каким бы могучим он ни был, как минимум без напарника-мечника за контракт не возьмётся. Ничего, говорила я, вот после следующих Ворот Лета уеду в Горючий Камень, найду там Шака и будем мы с ним опять работать вместе. На этом месте Фил фыркал и ворчал себе под нос про долгий волос. Негромко, впрочем, ворчал и очень… м-м… абстрактно. А то у меня рука иногда так неловко вздрагивала и из навершия посоха вылетало облако очень злых, острых и обжигающе-холодных ледяных осколков. Ужасно неприятно, даже если на тебе какая-никакая броня.

А спина заживала понемногу, ей только холод очень не нравился, как и обмороженному боку. Очень хотелось бы, чтобы к весне всё прошло, но что я могла сделать сверх осторожных разминок с посохом и растираний? (Лидии я презентовала такой же «фиал Владычицы», как у Аларики — никто лучше вязовской управительницы не разминал мне спину в процессе смазывания оной вонючим жирным составом.) Оставалось только надеяться, что ещё полугода относительно спокойной жизни мне хватит на восстановление. Иначе и правда придётся наниматься к Варгам.

Под эти размышления я и дошла до уже открытых вязовских ворот. Село, ясное дело, давно проснулось, дымило печными трубами, перекликалось недовольными голосами: опять дождь, а морковь с земляным яблоком, как тут без затей обозвали имперскую новинку картофель, ещё не убраны. Да когда уже кончится эта сырость? Колдунов, наводнивших баронство, пока вроде не поминали, но мать Саманта вполне могла и подсуетиться. Вряд ли бы ей удалось организовать толпу с кольями и вилами, — не у здешнего барона — однако попортить нам крови она была более чем способна. Может, поднявшийся ветер разгонит тучи и позволит людям собрать овощи? А то как бы наша мажеская братия в самом деле не оказалась виноватой в гнилой погоде.

========== Глава вторая, в которой по-прежнему ничего толком не происходит ==========

Я дошла даже слишком быстро: в вязовской крепости завтрак ещё не закончился. Я извинилась за опоздание и налила себе чаю, чтобы согреться после прогулки под дождём. Садясь с упоительно-горячей чашкой в руках на своё место, я ждала недовольных замечаний сиры Катрионы и готовилась слегка огрызнуться, поясняя непонятливым, что после музицирования и чтения вслух могу распоряжаться собой и своим временем по своему усмотрению. В том числе и покидать крепость ради ночёвки у соседей.

Однако сира Катриона, к моему удивлению, ни слова мне не сказала, даже не покосилась неодобрительно. Мне вообще казалось, что она действительно слегка расслабилась, когда до неё дошли сплетни обо мне и Людо Россе: наконец-то ведьма нашла себе пару и на чужих консортов покушаться точно не станет? Но вообще, вот прямо сейчас, за столом, вид у неё был озабоченный, а поглядывала она всё больше на сиру Клементину, уткнувшуюся в свою тарелку и не поднимающую глаз. Заметно припухших и покрасневших, словно она всю ночь не спала да ещё и плакала при этом. Хм… Ушла я вчера поздно, все уже собирались ложиться спать — что я пропустила?

Я хотела после завтрака потихоньку расспросить Аларику, однако ко мне ещё за чаем обратился Меллер, сказав: «Сира Вероника, вы не могли бы глянуть в здешние счётные книги? Там ничего сложного, простые арифметические действия, но у меня вот совсем ни минутки лишней нет. Даже на то, чтобы проверить, правильно ли посчитаны мешки с зерном». Я легко кивнула: шла пора сбора и выплаты десятин и прочих налогов, а наниматель мой чуть ли не дотемна пропадал на стройке. С книгами по хозяйству Вязов он сидел вчера уже после ужина, замотанный и чем-то раздражённый (и даже против обыкновения не пытавшийся это скрывать — видимо, сил уже не хватало). Не удивительно, что он боялся наделать ошибок в расчётах и просил меня проверить за ним. А меня наконец перестали рвать на клочки, то упрашивая, то прямо-таки требуя заморозить очередную яму, и мне совсем было несложно посидеть часок-другой с абаком и гномским золочёным пером, залитым цветными чернилами.

Меллер и правда торопился. Из-за стола он встал, когда его супруга только сделала движение подняться, фактически опередив её. Поцеловал её куда-то за ухо (она покраснела, как девочка, и недовольно мотнула головой), сказал: «Не теряйте, буду к обеду», — и поспешно вышел из столовой, когда мы только-только повставали с мест.