К концу чтения у меня ощутимо тряслись руки. Моя семья желала скорейшего моего возвращения в имение… Подняла растерянный взгляд на Илиину.

- Все поняли? – буднично осведомилась та. – Завтра утром за вами приедет карета из столицы. Советую собрать все вещи с вечера.

                И тут я поняла, что больше не желаю уходить из этого места. Нет, не так… уйти отсюда я была бы очень рада. Но куда? Туда, где никому не нужна. А больше некуда… своими собственными деньгами я никогда не располагала, поэтому снять временное жилье в каком-нибудь провинциальном городе и первое время прокормить себя я не могла. Брать деньги в долго у национального банка? Ну уж нет…я и так в действительности ничем не владею (разумеется, пока отец не переписал на меня свое состояние). А становиться добровольно чьей-то рабыней в случае невыплаты кредита я не хотела. Просить деньги у отца в этом случае будет ниже моего достоинства. Так что распрекрасное слово «свобода» сейчас для меня не имело ничего общего с поездкой в родной дом.

- Я… не поеду, - дрожащим голосом взмолилась, глядя в строгое непроницаемое лицо женщины. – Они меня предали. А тут… этот монастырь стал для меня вторым домом. Там меня будут окружать одни лицемеры. Я, правда, не смогу жить теперь иначе…

                Ну да, по поводу второго дома я немного преувеличила. Но ведь не солгала же… Монастырь действительно все это время заменял мне дом. Да, именно так.

- Ах, Марианна-Марианна… - лед в душе настоятельницы треснул, и женщина ласково взяла меня за руку. – Это ведь твой шанс показать отцу и матери, чему ты научилась здесь за эти годы. Ты умная и сильная девушка и просто обязана справиться со всеми дальнейшими трудностями. Поступай по совести и по сердцу, не делай глупостей. Будь рассудительна и добра со всеми, но доверяй лишь избранным. В том-то и дело, что там, за стенами нашей священной обители, царит абсолютный хаос. Люди теперь совершенно забыли, кем являются на самом деле. Все мы дети великой богини Эште. Но многие себя превозносят выше нее, о чем в итоге потом сильно жалеют. В особо крупных городах сейчас происходит замена настоящих ценностей ценностями фальшивыми.

- Да, - невесело отозвалась я. - Поэтому и не хочу покидать это место. Тут сразу видно, каков человек на самом деле (ага, вот только Лииза до знакомства с выскочкой казалась мне божьим одуванчиком). А там… все тщательно скрывается за светскими масками, балами и богатыми интерьерами. Как по мне, чем богаче и прекраснее хозяева дома, тем гнилее и порочнее их души.

                Самой понравилось, как сформулировала свою мысль. Не удержавшись, всхлипнула, так стало жалко саму себя. Я действительно не хотела возвращаться в родной дом, к родителям, которые меня предали. А вообще подобные «гнилые» экземпляры встречались и в монастыре, но Илиине об этом знать не следует, раз уж она так внезапно подобрела.

- Рано или поздно придется их либо простить, либо начать обманывать, - прерывающимся от еле сдерживаемых рыданий голосом продолжила я. – Я не смогу радостно кинуться им в объятия при встрече. Отныне мне в тягость балы и светские приемы. Не сомневаюсь, что отец наверняка закатит очередное мероприятие в честь моего возвращения. И припишет к нему радостную весть о мире. Я даже не представляю, как родители обыграли мое отсутствие в обществе! А тут они вообще не были… Они не знают, как изменилась моя жизнь!

                А вот это была чистая правда. Я совсем разлюбила балы и красивые нарядные платья, которые шьют на заказ богатеньким стройным леди света. И папа мне так и не сказал, какую легенду придумал для своих друзей и знакомых. А вдруг мне придется врать что-то совсем невыносимо слезливое и от того особо противное?

                На улице грянул гром. Стоящие у крыльца послушницы и монахини завизжали от испуга и с дружным «Молния!» побежали внутрь общежития. Их топот было слишком отчетливо слышно. С недавних пор у нас почти не осталось мужчин. А те, кто еще пребывали в стенах монастыря, были лежачими.

- Это знак! – тихонько воскликнула Магрэс. - Видимо, наша богиня решила испытать тебя, Мари…

- Не могу не согласиться с ней, - Илиина тем не менее серьезно смотрела на меня. – Завтра в девять встречаемся у ворот. Не опаздывай.

- Я так буду скучать по молитве… - тихо прошептала.

                Как ни странно, это тоже оказалось чистой правдой. С первого дня своего пребывания в монастыре меня буквально покорила прекрасная, легкая, но тем не менее мощная и живительная молитва богине Эште. Мне было хорошо в храме. Я отдыхала там душой и телом всякий раз, когда приходила туда.

- А кто тебе мешает молиться у себя дома? – тут же возмутилась сестра Магрэс.

- У них нет таких храмов, Магрэс, - отмахнулась настоятельница. – И со жрицами у них тоже проблема. Но я верю, Марианна теперь одна из нас, она и с этим справится.

                На меня смотрели чуть насмешливо, но с уважением. Я впервые видела Илиину такой… человечной. Последняя ее фраза прозвучала на удивление наивно. Однако мне тут же стало лучше.

- Я постараюсь, - тяжело вздохнув, неохотно проговорила, будто пообещала что-то неосуществимое. – Я буду скучать…

                Я действительно к ним привыкла. Ну, что я теперь буду делать без сестры Магрэс, которая оказалась мне очень хорошей подругой? Даже матушка-настоятельница…за ней я чувствовала себя как за каменной стеной. Ну, это в те редкие моменты, когда представляла, что орки вдруг завоюют Золотое королевство и неожиданно придут сюда. А так она вообще-то очень сурова. Особенно ко мне.

- Я не имею права ослушаться лорда Гиллтона, - покачала головой Илиина. – Я обязана отпустить тебя…хотя, признаю, тоже очень буду по тебе скучать.

                Женщина легонько сжала мою руку в своей ладони и тут же выпустила. Ее глаза лихорадочно блеснули и сразу стали безразличными ко всему.

                Я не представляла, что буду делать в столице без своих клумб, но еще более я не представляла себе, что буду делать без Жужа. Малыш все слышал. Как только я вошла в комнату и закрыла за собой дверь, пушистик отцепился от подола моего балахона и быстро уполз под кровать. Да-а, а ведь никто (кроме Лукаса, конечно же) так и не узнал о его существовании. И не узнает, потому что я его заберу с собой.

                Подошла к окну и, стараясь запомнить открывшийся вид до мелочей, стала разглядывать внутренний двор. На глаза навернулись слезы, но я все продолжала рассматривать храмы, теплицы, еще одно общежитие и собственные клумбы.

- Хорошие у меня выросли цветы… - пробормотала чуть слышно и всхлипнула. – Как-то им без меня придется?

                Из-под кровати раздался такой же всхлип, и я тут же обернулась:

- Я…бу…ду… - Жужик медленно выполз из-под кровати.

                Я его не узнала. Мой питомец окрасился в грязно серые цвета. Глаза, казалось, стали больше в два раза. И в них солеными озерами стояли слезы.

- У…ха…жи… - он еще раз всхлипнул, - ва…ть.

                И тут до меня, наконец, дошло, что он имел ввиду! Жужик на самом деле решил, что я уеду и оставлю его здесь одного.

- Ни за чем ты не будешь ухаживать, Жуж, - мягко проговорила я и вмиг оказалась перед ним на коленях. – Иди сюда!

                Я протянула к пушистику руки.

- Ну же, иди ко мне, - позвала его еще раз. Видя, что Жуж не перестает рыдать и сидит на том же месте, я без спросу взяла его на руки и спросила: - Ты ведь поедешь вместе со мной, а?

                Радости в его взоре, направленном на меня, не было предела. Мой питомец обрадованно заверещал, вмиг порозовел и полез ко мне целоваться. Ну а я что? Он так меня расстрогал и умилил, поэтому я в какой-то момент таки пропустила пару особо страстных поцелуев. Хотя, какие там поцелуи… так, потыкался несколько раз мне в щеку и ухитрился лизнуть длинным, широким и, как оказалось, шероховатым языком.

                Встать с пола мы не могли примерно десять минут. Все дурачились и смешили друг друга на Жужкиных радостях. Я же по-прежнему не хотела уезжать. Но отец вместе с Илииной были неумолимы, и поэтому мне все же пришлось собираться в дорогу. Да что там собирать-то? Так… расческу, зубную щетку, мыло… духов, косметики и украшений я с собой изначально не брала.