Я не знаю, сколько ношусь и ищу, мне кажется — я уже рехнуться готова, так что я подумываю о том, чтобы просто спалить тут какое-нибудь крыло — вдруг Десми найдется, пока все будут в панике бегать и орать. Но тут на очередном повороте я слышу очень знакомые мурлычущие звуки:
— …не хотите больше танцевать? Так, может, небольшой поединок…
Звуки несутся из небольшой залы, сплошь убранной розами, так что от приторного аромата начинает в горле першить. Бордовые длинные розы — в вазах, розовые — по стенам, белые — в коротких маленьких вазочках, даже пол усыпан лепестками. Посреди лепестков порхает огненная Аманда: румянец во всю щеку, глаза блестят счастливым блеском.
— …давайте же, сладенькие! Разве не в битвах проявляется настоящая страсть?
Четверо… выморки они там или нет? Может, просто кавалеры? В общем, мужчинки топчутся вокруг Аманды недоуменно. Двое пытаются отдышаться, один еще хорохорится и тянется ручку поцеловать, а один уже совсем увял и ищет пути для отступления.
А она и порхает, и извивается, одному что-то шепнет, другому подмигнет, третьему улыбнется, и видно, что она намерена выжать из ситуации просто все, так что несчастных мужиков, пусть даже и выморков, нужно спасать незамедлительно. Ну, я и спасаю.
— А ну пошли вон, — говорю устало от двери, и у меня на ладони загорается еще одна роза — оранжево-алая. — У девочек сейчас будут свои танцы.
Странно — они даже возражать не пытаются. Кидаются в коридор, только пятки сверкают. Оглядываются на Аманду с суетливым ужасом — похоже, она их тут порядком заездила.
А я наконец ржу. Потому что мне впервые пришлось от кого-то спасать выморков. Ржу до хрипоты и слез, а может — это от большого облегчения — и никак не могу остановиться, и останавливаюсь, только когда Аманда силком вливает в меня какое-то вино и хлопает по щекам.
— Сладенькая, что случилось?
— Выморки, — говорю я и кашляю, давлюсь вином. — Они тут народ жрут, в воздухе дурман какой-то…, а где остальные, я не знаю. Совсем не знаю. Даже где Десми…
— Выморки? Танар та скэрэн!
Румянец вспыхивает обжигающе, а блеск глаз переплавляется в убийственную молнию.
— Сколько их? Где Лайл? Где Гриз, все пути Перекрестницы?!
На это мне как-то ответить нечего, так что я рассказываю Аманде то, что есть. По пути от души радуясь, что хоть кому-то могу что-то рассказать. Аманда цокает языком, прищёлкивает пальцами, покачивает головой. Говорит:
— Нужно найти мой кофр, там есть охладилка. Со мной пока что слишком мало зелий, медовая.
Мало зе… то есть, при ней есть еще и какие-то зелья? Где она их прячет, в туфлях, что ли? Но план — это уже хоть что-то. На мне сопровождение, стало быть. Я зажигаю пламя в горсти, мы с Амандой выскальзываем из розовой комнаты и побыстрее бежим к первой попавшейся лестнице. Спасибо хоть — Аманда худо-бедно знает, куда идти нужно.
А тварей с липкими взглядами и голодными глазками попадается, кажется, меньше. Куда это они все торопятся, твари? Стремятся куда-то по коридору, будто их позвали — вот и хорошо, на нас внимания не обращают. Мы спокойно пробегаем пару коридоров (чертовы туфли для приемов!), потом поднимаемся по лестнице — и тут уже натыкаемся на Гриз, и я прямо в голос готова заорать от облегчения.
— Где Десмонд? — спрашивает Гриз первым делом. Она какая-то взъерошенная и как-то уж слишком подозрительно сурова. Я развожу руками и начинаю что-то бормотать о выморках. Гриз кивает, ловит взгляд Аманды и говорит так, будто все остальное мы уже знаем.
— Вивьен Мантико мертва, остановить их через неё не удастся. Где Лайл, я не знаю. Возьми кофр и постарайся его отыскать. Если будет возможность — Нэйшу помогите, он должен их отвлекать…
А, то есть, вот куда эти твари из коридоров деваются с такой скоростью. Боюсь представить себе — что он там утворил.
— Надеюсь, не при помощи навыков его старой профессии, — говорю я и гнуснейшим образом хихикаю. А Гриз сильнее прежнего пасмурнеет… ух ты, когда они вообще успели пересечься с Нэйшем, он же должен был развлекать сестру хозяйки? Или некоторые везде успевают?
Я прямо лопаюсь от любопытства, но тут Гриз добавляет:
— Охладилку я у тебя из кофра забрала. Мы будем искать Десмонда. Сбор в общем зале. Всё, время дорого.
Спорить или что-то спрашивать мы и не пытаемся: когда у Гриз Арделл на уме ее тысяча, тысяча дел, лучше не влезать. Так что я просто несусь за ней во весь опор и стараюсь себе думать о лучшем. Ну, еще спрашиваю на бегу:
— А как мы Десми-то найдем?
В ответ Гриз переходит на быстрый шаг и вытаскивает из сумки многосущника. Тот свивается вокруг её запястья и мне даже кажется — хмуро зыркает на меня. Вот-вот зашипит — «Чего пялишься, Балбеска?» Мел на всём оставляет свой неповторимый отпечаток.
Глаза у Гриз зеленеют, многосущник обвился вокруг запястья, пробует язычком воздух. Я подхожу поближе, потому что на мне есть запах Десми — он же все время мне пытался платье поправить, чтобы плечи не были оголенными, надеюсь, запах не отбился…
Потом мы идем целую вечность, хотя я готова Гриз за собой бегом волочь. Идем и вынюхиваем… ну, то есть, вынюхивают Гриз на пару с многосущником, а я рядом поспеваю. И наконец-то набредаем на комнатушку-спаленку, дверь которой я попросту сношу собой.
Три девицы разной степени оголенности воркуют на кровати (которая занимает большую часть комнаты). Взяв при этом моего благоверного в очень плотный капкан. У Десми растрепаны волосы, вся физиономия в разноцветной помаде, сюртука при нем нет, а рубашка расстегнута. Напору девиц он не особенно сопротивляется, хотя и стойко мямлит что-то вроде: «Мне очень неловко, правда…, но я, как женатый человек…»
Я даже не знаю — чего мне хочется больше: прибить его или расхохотаться от облегчения.
Но я говорю наигрознейшим тоном, на который только способна:
— Ра-а-азрешите присоединиться?
Девицы глядят неласково. Десми глядит с ужасом. И как-то сразу пытается выпутаться из цепких ручонок, и притягивает к себе брошенный на постель сюртук, и бормочет, забывая легенду:
— Кани, это не то, что ты думаешь…
Я уж совсем решаю заломить руки и заголосить на всю окрестность: «А-а-а-а, разбил ты мне сердце, изменник коварный». И посмотреть, какое у Десми станет лицо. И тут Гриз Арделл решает за меня. Вернее, она просто отставляет меня в сторону от двери, делает шаг внутрь, хватает Десми за руку и говорит:
— Есть дело, объяснения потом.
И разом вытаскивает моего ошеломленного муженька в коридор — тот еще пытается как-то оправдаться. Но Арделл уже кидает:
— Кани, догоняй, мы к общему залу. Десмонд, выпей-ка это и слушай…
И по коридору стучат торопливые шаги. А мы остаемся вчетвером. С девочками.
Ну, если их там можно назвать: что-то у них уж слишком мертвые глазки и голодные улыбочки. Это что же получается: мой драгоценный остолоп ухитрился забраться в комнату с тремя выморками?
Редкая, можно сказать, удача. К слову, эта удача очень даже не против отобедать мной, раз уж ни кусочка Десми им не досталось. Вон, подбираются.
— Эй, — говорю я, и чувствую, как становлюсь какой-то подозрительно желающей убивать. — Он вам успел сказать, что у него ревнивая жена?
Из моей ладони хищно поднимается пламя.
====== Ловушка для варга-4 ======
ЛАЙЛ ГРОСКИ
Если бы у меня кто спросил — что не так в этом радужном приеме, то я бы посмотрел честными глазами и ответил в лоб: всё.
Не то чтобы мне не приходилось бывать на таких действах — дело-то как раз в том, что приходилось. И я что-то не припомню повышенного интереса к своей персоне со стороны женского полу — ну, то есть, до того, как я пускал в ход глыбищу своего обаяния. Так что я невольно настроился на методическую и серьезную работу: окучивать служанок, травить байки, отпускать шутейки и напропалую покорять харизмой.
Как вдруг выяснилось, что служанки гостей нацелены покорять меня, да еще чуть ли не все сразу. Они внезапно начали дружно находить меня «пусечкой», а акцент (которого у меня сроду не бывало) таким милым, таким милым, что просто ох. Так что я мог бы здорово поднять себе самооценку, но вместо этого приходилось время от времени стряхивать служанок с себя и перемещаться по залу, разыскивая глазами возможные опасности. И чем больше я разыскивал, тем меньше мне нравилось действо.
