— Уймись, — буркнул я и отвоевал у птаха имбирное печенье, на которое тот нацелился. Сирил, похожий на скворца размером с доброго ворона, посмотрел пристально на меня, на печенье, и выдал вполне осмысленно:
— Жестокое сердце.
Вообще, нельзя было сказать, чтобы я устроился в кабинете уютно. Отчёты, счета и письма смотрели из ворохов укоризненно. Побулькивала Сквозная Чаша на столе. По тому же столу расхаживал косящийся на моё печенье Сирил.
Ещё у меня в кабинете был предполагаемый зятёк, он же бывший законник, прозванный Крысоловом за необыкновенную свою въедливость в ловле таких, как я. Мечта, а не компания.
— Варранты, — Тербенно был подтянут, и прямо неприлично энергичен. — Преступлений нет, но есть одна тяжба, так что кое-что прояснилось. Беннет-Старший, сорока восьми лет, Дар Ветра, был крупным наследным помещиком, поместье у Вёсельного Хребта. Получил хорошее образование — Академию закончил с похвальным листом, работу искать не стал, поскольку был склонен к науке. Женился в двадцать лет на небогатой сироте из пансионата, через год родился сын, Беннет-младший, Дар… нет Дара, «пустой элемент». Сына родители не бросили. Жили вполне дружно, но Беннет, насколько понимаю, был игроком. Играл часто с соседом — Нартаном Лейдом, более крупным помещиком…
— Заводчиком Вёсельной Ярмарки?
Зятёк кивнул, подавил явственные конвульсии гордости за себя, родимого и продолжил:
— Ярмарка, вернее, земли, на которых она раскинулась, — причина многочисленных тяжб между Варрантом и Лейдом. Земли находились на границе двух владений. Варрант задолжал Лейду в карты, так что тот перевёл эти земли на себя — как утверждал Варрант, незаконно. На этой площадке Лейд открыл Вёсельную Ярмарку, пользуясь хорошим расположением: равнина в окружении холмов и гор, вокруг — сразу три водных портала. Неподалёку хорошая дорога. Ярмарка не настолько популярна, как Псовые Бои или Варгендорр, или…
— Жестокое сердце! — возмутился Сирил со стола. Зятёк поперхнулся и унял риторический пыл:
— …в общем, ярмарка приносит Лейду хорошие деньги. Сейчас его можно считать магнатом. Семья Варрантов за годы, напротив, разорилась. В основном из-за бесконечных судов. Три года назад скончалась жена, Трисия Варрант: в доме не нашлось денег даже на целителя при обычной лёгочной горячке. С тех пор поместье приходило в запустение и распродавалось. Сейчас…
— Сейчас — могу тебе ответить, — буркнул я. — В поместье пусто. Хозяева съехали две недели назад.
Как раз, стало быть, когда Нэйш засёк первое пробуждение Дара у парнишки.
— Жратеньки, — простонал Сирил и чувствительно щипнул меня за плечо. — Тебе жалко?
Я отмахнулся от надоедливого птаха, и мне тут же сообщили, что у меня жестокое сердце.
— Плохие новости? — осведомился зятёк, проницательно и остро прочитав по моему лицу тоску зелёную. — Насколько я могу понимаю, это связано с сыном… Беннетом-младшим. Он что, варг?
— Ага, — пробормотал я. Крыса внутри поднялась на задние лапы, принюхалась. — Варг на крови. Так его Дар и проявился. Подрался на Ярмарке, ему нос расшибли… тут-то всё и началось. Парнишка оказался крепким. Устоял, не съехал с катушек, усмирил единорога. Потом наверняка побежал, рассказал отцу. Ты бы вот что сделал, если бы в твоем сынке такой Дар проснулся?
Тербенно придал мужественной физиономии выражение крайней осмысленности.
— Думаю, не понимал бы, что происходит. Был бы растерян, потрясён: считалось, что у ребёнка нет магии — и тут… Разве не это чаще всего происходит с родителями наших учеников?
— Ага. Это самое. Только вот старший Варрант соображал быстрее, чем родители наших учеников. Он же учился в Академии, так? Наверняка в округе слыл просвещённым выше крыши. И в поместье своём книжечки почитывал, и интересовался — где чего открыли. Он мог знать о варгах — вот что. Значит, и о крови варгов до него доходили слухи. Наверняка и о нас слухи доходили — о том, что мы собираем молодёжь — иначе он не сделал бы ноги так стремительно.
— Сбежал умышленно? Но зачем, если во всей Кайетте только Рихард может обучать варгов. О, — тут на физиономии зятька процвело подобие догадки. — Он решил использовать Дар сына?
— Да, не особенно думая, что при этом грозит самому пареньку. Видно, какой-то шанс в этом увидел. И начал натаскивать сынка. На окраинах, в глухих местах, где легко можно нарваться на какую-то животинку. Пару раз Нэйш почувствовал, но я-то думаю, что он тренировал парнишку каждый день — Варрант, видать, не из тех, кто сдаётся… На ярмарке, когда я его видел, наш варжонок выглядел худо. Знаешь, как желтеют, когда постоянно пьют кроветворящие зелья, да ещё и не особо качественные?
Зятёк безмолвно кивнул — наверняка навидался такого у оперативников службы закона. Пошевелил губами и родил:
— Значит… получается, что они торопятся с этими тренировками?
— Значит, получается, что торопятся. А теперь, — сказал я и заткнул Сирилу клюв большим куском печенья, — теперь вообрази-ка, куда и зачем он хочет успеть.
Бывший законник похлопал глазами. Потом эти самые глаза и округлил.
— Ты видел мальчика на Ярмарке. Ярмарка на землях Лейда…
— Три последних дня — торги животными, — добавил я. — начнутся завтра. Торги будут идти до закрытия, там-то уже празднества-пляски-выступления и прочая дрянь. Их конюх говорил — мальчишка просил его уходить… Как думаешь — что они могут выкинуть?
— Ну… предположим, он надрежет руку — и возьмёт под контроль кого-нибудь из хищников, — пробормотал Тербенно. Усидеть он уже не мог: вскочил и принялся шагать по кабинету. Сирил наблюдал за ним с плохо скрытым лукавством.
— Вижу, ты не до конца оценил масштабы. Знаешь, что он может сделать? Вообще ничего не брать под контроль. Разбрызгать свою кровь и смыться. Ты вообще видал, чем такое заканчивается?
Тербенно видал. Можно даже сказать — навидался. То-то у него физиономия сразу вытянулась и приобрела скорбность рано сорванного огурца. Зятёк оценил масштабы настолько, что даже стал малость заикаться.
— Т-ты думаешь, он…
— Ага. Все животные разом взбесились, паника, погибшие. И конец Ярмарке. Лейду тоже конец: скорее всего, на него же это и свалят.
— Но это же… — Крысолов задохнулся. Взмахнул руками — показать мне, недалёкому — насколько это ужасный план. — Это же…
— Согласен, звучит тупо, но Варрант, похоже, помешался как следует на Ярмарке и на соседе. Похоже, он-то собирается отомстить любыми средствами. У Нэйша пока дела поважнее, потому на Ярмарку я посылаю тебя… — поколебался, — и Кани. Оглядитесь там как следует. Поговори с охраной или с распорядителями — пусть будут настороже. Главное — не выпускать животных. Если вдруг что — вызывайте помощь и спасайте людей.
Судя по недоумевающей физиономии — у Крысолова нашлась бы еще тысяча вопросов. Начиная с того, где это пропадает наше начальство. Но исполнительность своё взяла: на лице процвела решимость, в глазах загорелся священный огонь «ух, как я сейчас за справедливость» — так что Тербенно покинул кабинет быстро. И с чувством собственной важности.
Втихомолку я понадеялся, что дочурка оставит от Ярмарки что-нибудь, что можно будет охранять. Надежды поубавилось, когда до моего кабинета донеслись ликующие вопли Кани: «Едем сейчас! В омут сборы!»
На следующий день Крысолов помощь не вызвал, и примерно к вечеру я решил, что волноваться больше не о чем: ясно же, что Ярмарка стала жертвой стихии по имени Кани.
Хотя когда Тербенно всё же появился в Сквозной Чаше, руин и огня вокруг не было видать. А самого зятька прямо распирало от гордости, потому что он связался с охраной, связался даже с самим магнатом Лейдом, донёс до него «всю важность охранных мер». Магнат, правда, отказался отменять «скотные дни»: торги уже начались. Зато удвоил охрану, приказал как следует следить за входами и сделал так, чтобы все опасные животные получили стойла покрепче.
— В общем, мы начеку! — завершил тираду Тербенно, так что Сквозная Чаша просияла светом бдительности.
