Заперт и свободен одновременно, и потому нужно туда, туда, скорее туда…

Нет дома, должен вернуться, вернуться прямо сейчас, значит, нужно стряхнуть приставучий шепот, который говорит — смирись…

Нас тут трое, — шепчет вдруг эта, зеленоглазая и чувствует рядом чужое, неопытное биение разума, слышит захлебывающийся детский плач…

И, упираясь, вышвыривает, выталкивает второго варга из сознания животного.

Золотые глаза сверкают, зелень и золото разделяются. Слышится гневный клекот, мелькает еще одна алая вспышка — от нее Гриз не успевает уйти.

Огонь вздрагивает, уходит вбок — Кани, умница, поняла, что нужно делать, успела переместиться и оттянуть сколько-то пламени в сторону. Остатки пламени гасит ледяная завеса: Лайл Гроски тоже прибыл на место и занял позицию почти напротив дочки.

Гриз моргает, полуослепленная, льдинки становятся каплями на ее щеках.

Феникс поднимается выше и издает еще один крик, полный призыва.

— Нэйш, не лезь! — кричит Гриз, потому что Рихард наверняка где-то неподалеку. — Лайл, Кани, работаем по-прежнему.

Но работать нет смысла: феникс взмахивает крыльями и уносится в высоту.

Подходит слегка закопченная Кани, у которой тлеют волосы. Кани сбивает искры веселыми ударами ладоней.

— Мантикору мне в суп, а я думала — они мирные.

— Рассказывай, как ты здесь оказалась — бросает Гриз и осматривает дворик. Деревянные качели, палисаднички, горка, песочница. Выгорели клумбы. В окна начинают высовываться жильцы, осторожно, потом все смелее. Кто-то кричит, чтобы вызывали Службу Закона.

Неслабая память для города Исихо.

— Ну, я была в том зверинце, Мел бы там всем голову с порога отвернула. Клетки-звери-тупые служители. О! Проще с клетками разговаривать, так что я из них почти ничего и не выжала. Один такой мордатый, с мозгами как у яприля. Все твердил еще: «Был феникс. Потом улетел». Ну, спасибо моему обаянию: удалось узнать, что — она начинает загибать пальцы: — клетка проплавлена. Феникс почти все время кружит над зверинцем. Распоряжений поймать не было, охотников не приглашали. Ну, а потом вижу — точно, феникс в высоте. Покружил и вдруг как рванет сюда зачем-то. Как привязанный, будто воздушный змей на ниточке. Так и я за ним, спасибо хоть, тут от зверинца бежать только четыре квартала. Здесь он завис, а потом ты видела. Пыхнул. О! Еще я о вашем мальчике узнала, случайно как-то просто получилось. В общем, у них там два последних дня какой-то пацан все пролезал на территорию, им аж надоело ловить… это наш или не наш, как думаешь?

— Думаю, наш, — задумчиво говорит Гриз. Осматривается пристальнее, и вот оно — крылечко дома, неподалеку от которого они стоят, возле крыльца аккуратно сложены кирпичи — наверное, для какой-то постройки.

Между крыльцом и кирпичами вряд ли кошку втиснешь, но он поместился, забился как можно дальше… смотрит зверем.

Оборванный, исхудавший и грязный маленький мальчик, губы искусаны и шепчут: «Там, там, там…»

Глаза — в золотистых разводах, как бывает у опытных варгов, много раз проявлявших Дар.

— Джейден, — мягко говорит Гриз и протягивает руку, но мальчик отталкивает ее и трясется, и шепчет. Чтобы вытащить его, приходится звать Гроски, в его руках Джейден обмякает. Как животное, которое поняло, что его все равно не отпустит.

— Уходим быстро и тихо, — командует Гриз, когда Лайл Гроски кутает всхлипывающего мальчика в свою обширную куртку.

Фаэтон ждёт на соседней улице, и возница с тихой ненавистью смотрит на Рихарда, с которым у него явственно состоялся тревожный разговор.

— Почему ты не дала мне вмешаться? — интересуется Нэйш у нее над ухом. — Я мог бы его остановить.

— В каком смысле — остановить, Рихард? — шепотом огрызается Гриз. — Нам же все равно нечем его удержать. И ты сам знаешь, что убить феникса невозможно.

— Теоретически невозможно, — подчеркивает строгий практик Нэйш. — Значит, ты хочешь разрешить ситуацию иначе. Позволь узнать — как?

— Как всегда, — отвечает Гриз, запрыгивая в фаэтон. — Иными словами, узнать, почему он так себя ведет.

Она смотрит на мальчика на руках у Лайла Гроски, на подгоревшие волосы Кани. И прибавляет тихо:

— В одном я уверена — хозяина у этого феникса нет.

По дороге к гостинице ей мерещится птичий силуэт высоко в небе. Гриз от души надеется, что только мерещится.

Комментарий к Узы варга – 1 * Аталия Арнорро – в мире, где все происходит, есть легенда о бабочке, посланной богами людям в отчаянное мгновение, когда погасли все светильники. Бабочка вспыхнула в воздухе и зажгла для людей свет, поэтому якобы ее крылья до сих пор словно объяты пламенем. Ироническое “аталия” в обращении Нэйша к Гриз происходит именно от этой легенды. Подробнее это прозвище я буду пояснять в предыстории, а здесь решила дать небольшую сноску.

====== Узы варга-2 ======

Непонятно, чем Гроски обаял хозяйку местной гостиницы. И что ей наплел — тоже (возможно, что они — переодетые члены секретного Ордена Проверки Гостиниц, с Гроски станется). Во всяком случае, хозяйка встречает с внезапно распростертыми объятиями и предоставляет две чистенькие, соединенные между собой комнаты на втором этаже, и не задает вопросов, когда видит оборванного и грязного мальчугана на руках у Кани.

Гриз растирает закоченевшие и грязные руки и ноги, укутывает мальчика в одеяло — и все время старается разговаривать, певуче и неспешно. Вот, сейчас мы протрем руки, это не больно, а теперь нужно поесть… сколько ты не ел? В общем, все равно нужно поесть, а рубашку нужно зашить и вымыть, а то кто знает, что в ней там заведется… Вплетает в свой разговор осторожные вопросы: как тебя лучше называть? Джейденом? А сколько тебе лет? Ты чего-нибудь хочешь? Мальчик не отвечает. Смотрит словно из сна — мутно, настороженно. Чуть что — кидается отбиваться и кусаться. Не плачет и не кричит. И все порывается куда-то бежать. Приходит Кани, которая раздобыла на кухне молоко с медом, мальчик выпивает и засыпает почти мгновенно.  — Надо же, сморило его, — удивляется Кани.  — Долго не спал, — отвечает Гриз хмуро. — Думаю, с самого побега. И тихо ерошит волосы юному Джейдену, и тот повторяет в полусне: «Там… там… там…» Стеречь этот сон нет нужды, и Гриз и Кани тихо выходят, оставляя дверь на всякий случай приоткрытой.  — Как мне иногда не хватает Аманды, — признается Гриз, потирая лоб. Падает на стоящую в комнате кровать. — У нас есть сбежавший феникс, который нас атаковал. У нас есть сбежавший мальчик. Он варг, не спал двое суток или больше. Судя по глазам — почти все это время пребывал в состоянии единения с фениксом.  — То есть, малец просто так с первого раза феникса подчинил своей воле? — отзывается из кресла Гроски. — На двое суток? Рихард, поздравляю, ты больше не самый чокнутый варг в стране. Нэйш отвечает на поздравление пожатием плечами.  — …чего у нас нет, — неспешно договаривает Гриз, — так это понимания того, что вообще происходит. Мальчик — в оглушенном состоянии. Временами вообще не понимает, где он и что с ним, очень испуган. И, мягко говоря, непохож на жутко сильного мстительного варга, который только и ждет, что напустить феникса на свою семью.  — Ну, почему, может, у него другие цели, — предполагает Кани, тут же ойкает и приглушает звонкий голос. — Он же этого феникса притащил обратно к зверинцу. Может, он вроде Мел. Хотел зверушек освободить. Гриз откидывается на подушку и смотрит в потолок. Облизывает губы.  — Вижу, ты не понимаешь, кто кого туда притащил. Закрывает веки. Перед внутренним взглядом плывут нарисованные фениксы.  — Дар у мальчика либо средний, либо слабый, но неразвитый. И контролировать он его не может вообще, как все начинающие варги. Но ведь животные-то варга чувствуют, даже если он не определился. Так, Рихард? Она представляет поощрительный кивок от того, кто столько лет убивал, пользуясь инстинктивным промедлением животных, ощущавших варга.  — Поэтому после побега феникс нашел в городе того, кто наиболее к нему восприимчив. Кто, к тому же, в равных с ним условиях. Вскоре у мальчика произошел выплеск Дара, и их разумы соединились. Нэйш. Что ты знаешь о воле варга при работе с животным?  — Мы на экзамене, госпожа Арделл? Воля варга должна быть достаточно сильной, иначе из ведущего ты станешь ведомым. Гриз кивает — все еще с зажмуренными глазами. И молчит, предоставляя подчиненным вообразить — сколько воли может быть у необученного десятилетнего мальчика. С посредственным или слабым Даром.  — На самом деле, это одна из самых распространенных ошибок новичков, — добавляет она с промедлением. — И самых страшных.  — Боженьки, — говорит Гроски.  — Жрать хочется, — откликается Кани с легкой грустью. — То есть, получается, это он был под контролем у феникса. И к зверинцу его притаскивал феникс. А сегодня мальчик пришел в себя и попытался сбежать домой, а феникс кинулся за ним, увидел, что мы мешаем, атаковал… я вот чего не понимаю: на что это все птичке-то?! Гриз переворачивается на бок и подминает подушку под себя.  — А вот это уже отличный вопрос, Кани. Я бы его связала с самим зверинцем. Лайл, что ты там выцедил из окрестного пива?  — Пиво вприкуску со сплетнями, — Гроски закатывает глаза, изображая на физиономии въедливое блаженство. — Три сорта пива на весь город, а сплетен — на любой вкус. Ну, так. Этот тип — Ааро Вуллет — обхаживал город давненько, с полгода, если не больше. Как понимаю, произвел тут на всех неповторимо респектабельное впечатление своей лысиной, рыжими усами и засаленным сюртуком. При таком-то раскладе местные зануды посчитали его за своего, а тут он еще дал денег на отстройку какого-то дома престарелых и на прочистку местной канализации — весь из себя благотворитель. Так вот, пару месяцев назад он заявил, что хочет облагодетельствовать город еще больше. Городок-то, к слову, помирает: слишком закрытый, ни ярмарок тебе, ни порта рядышком, а местные тканевые цеха не дают дохода. Вот Вуллет и предложил выстроить зверинец на окраине. Мол, народ окрест валом повалит, а денежки потекут в городскую казну, да и местным какое-никакое, а развлечение. А чтобы жители не опасались за своих деточек — зверушки будут самые-рассамые безобидные. Упаси Перекрестница — никаких тебе мантикор. Единороги, да мелкие яприли, да еще пара таких же — сплошь восторги, словом. И…  — Фениксы.  — Ага, они ж не причиняют вреда людям, это еще в древних сказках прописано. Так? Говорят, тут Вуллет даже показы производил: насколько оно всё безопасно. Выпускал феникса в небо перед толпой людей, тот кружился, огоньком попыхивал… демонстрировал, стало быть, разную красоту. И возвращался. В клетку. Молчание. Нэйш с отстраненным видом обводит пальцем резьбу на подсвечнике у камина. Кани застыла с набитыми щеками: она во время речи отца истребляла то, чем Гриз пыталась покормить маленького Джейдена. Гриз стискивает подушку, впиваясь в нее пальцами — вот-вот перья полезут.  — Лайл, мне иногда кажется — ты умеешь добывать информацию лучше, чем Хромой Министр, а он, как известно, легенда. Гроски блаженно ухмыляется.  — Надо будет сказать Эвальду Хромцу, что его секретная служба недооценивает силу пива.  — Попытайся вспомнить. Ааро Вуллет это как-нибудь объяснял? Я к тому, что местные жители все же не такие идиоты, должны были понять, что феникса в клетке не удержишь.  — Тебе это понравится, — мурлычет Гроски и ухмыляется во весь рот. — Ох, как понравится. Не просто объяснял: он им тут легенду скормил, до того душещипательную, что я солил пиво слезами, пока слушал. Представь себе, он, мол, благородный и честный человек, спасает птенцов фениксов, которые попали в загребущие лапки торговцев, контрабандистов… и местами — нас. Выкармливает птичек по вечерам из собственных рук…  — Ха! — Кани жует кусок вареной рыбы и говорит невнятно. — Мел для птенцов еду сама жует, спасибо не отрыгивает — до этого Вуллет точно не додумался.  — …а они к нему, стало быть, привязываются. И потом ради него на все готовы. В общем, совет старейшин города все-таки проникся и дал разрешение на постройку зверинца. Местные шепчутся о том, что скоро увидят аттракцион с прирученными фениксами. Что думаешь об этом?  — Что Вуллет лжет, — бормочет Гриз, погружаясь подбородком в подушку. — Я слышала эту теорию: если выкармливать птенца феникса — он в благодарность тебя признает хозяином… чушь.  — Ага, Мел бы уже вся с ног до головы в фениксах ходила бы?  — Вот именно. Выросший феникс будет тебе благодарен, будет тебя признавать, но… У феникса есть лишь один хозяин: они рождаются друг для друга и друг для друга предназначены, и они могут никогда не встретиться, но если уж встречаются — чувствуют друг друга, да… то же самое и с парами. Связь между парой фениксов — заранее предопределенные узы, искусственно их создать нельзя. Как нельзя удержать феникса в клетке. Значит, Вуллет что-то придумал. Что-то ненормальное, ломающее их разум, заставляющее возвращаться… а, черт, а насчет этого брака ты узнал? С какой радости Ааро решил жениться на Далии? Лайл Гроски делает неопределенный жест.  — Вроде как, обеспечивает себе местные связи — так влюблен в этот город, что готов с ним породниться напрямую. Тут на жительство-то просто так не принимают, вот он и выбрал самый простой способ. Ему нужна была небогатая невеста — чтобы без претензий и не задавала лишних вопросов. Вроде как, по возрасту он подходил бы местным вдовушкам, но тут на каком-то приеме столкнулся с Далией Шеворт, ну и… Скорее, с ее матерью, — думает Гриз мрачно. Может быть, даже кто-нибудь шепнул ему: беспроигрышный вариант. Тихая, кроткая невеста, по меркам всех — перестарок, отца нет, когда-то был брат, но, кажется, умер. Приданого нет, а мать жаждет пристроить дочку замуж, и непременно за человека «со статусом». В самый раз — на развод породы. Странно только, что Вуллет не сбежал, познакомившись с Айреной Шеворт.