В этой любви столько света, что хватило бы на все королевство. Вот у кого Глеб мог бы поучиться… Было бы столько света в его будущей королеве…
Татьяна уже была пуста так же, как и ее муж. Ее свет Глеб уничтожил.
— Матвей, Тантал скоро умрет, — сообщила Свеколт, наконец, поднимаясь с колен.
— Вот как… Сердце? Он на него и прежде жаловался.
— Сердце… — бесцветным голосом произнесла Елена, и Багрову все стало понятно, — отцовское сердце тоже не железное.
Глеб был истинным Некрома.
— Сын рода Некрома не может разлюбить, и любовь его темна, страстна и всеуничтожающа. Он не может умереть, потому что будет жить вечно в памяти своих подданных. Он не может отказаться от собственной цели… Особенно, если эта цель — власть… — негромко сказал Матвей.
Самым сильным рода Некрома; олицетворением всех грехов этого проклятого рода…
Величия. Умения властвовать. Умения любить той любовью, что не сможет спасти и принесет лишь гибель. Олицетворением похоти. Злой справедливости. Бесконечной жажды власти и готовности уничтожать все на своем пути…
— Скоро будут перемены, Багров. Он ждет смерти собственного отца — а потом всему, что мы любим, придет конец… Никто не будет в безопасности. Ничто не спасет нас.
Голос Свеколт звучал глухо. Звенящая тишина давила своей пустотой…
— Ты слишком пессимистична, Ленка, — просто сказал Матвей, — что еще он может сделать? Ты сама все делаешь за него. Ты запугиваешь саму себя…
— Если бы ты знал, что я сделала по его воле…
Багров вздохнул. В единственном глазу его она прочитала сострадание…
Он знал, поняла Свеколт.
— Мы за это ответим после смерти. Бейбарсов не отнимет у нас ничего — потому что нельзя отнять дороже того, что внутри нас, а на души его власть пока не распространяется. Бейбарсов не отнимет, потому что ему нужны союзники. У него есть все, что ему нужно: величие, слава, жена, скоро будет дите и единоличный трон. Но без союзников он не сможет… Удержать трон — да, сможет. Но он Некрома, а Некрома мертв всегда. Проклятие Некрома — у них нет души…
— Разумеется… Тем более, что Бейбарсов, все же, сын Аиды.
Аида… Последняя из Плаховых, еще одной ветви царского рода… Мудрая была женщина; и сына, и мужа держала в ежовых руковицах — жаль только, что скончалась рано. А может, и помогли ей, кто теперь знает.
— Гремучая вышла смесь, — хмыкнул Багров.
— Все будет хорошо, — вдруг сказала Ирина, — скоро. Все будет хорошо. За мраком приходит свет… Даже самая страшная ночь сменяется рассветом; у принца скоро будет ребенок. Дитя — это жизнь… И оно принесет свет даже в такую темную душу, как и у него.
— Быть может, куда лучшим было бы возвести на трон дитя Бейбарсова… — прошептала Елена, — у него есть мать. Мать добрая… Умная.
— А у этой матери есть отец, который может стать похуже Глеба. От Бейбарсова мы хотя бы знаем, чего ожидать, — парировал Матвей, — так что не неси малодушных глупостей. Никто из присутствующих, — он оглядел супругов Некрома, — не слышал того, что ты только что сказала, Лена. Это ясно?
Свеколт кивнула.
— Мы будем сидеть тихо и спокойно в своих имениях. Мы будет делать то, что нам велел Бейбарсов. И будем счастливы — назло ему. Будем верными слугами престола, потому что один Некрома НИКОГДА не идет против другого. Ты поняла меня, Ленка? Вижу, что поняла. И надеюсь, ты не наделаешь глупостей в своей скорби…
Свеколт тяжело вздохнула. Еще бы… Тягаться с Бейбарсовым было высшей глупостью, на которую она только могла оказаться способной.
Злая ведьма Запада могла так ярко начать свое восхождение — но осталась с обрезанными крыльями. Она проиграла еще в начале игры.
— Все будет хорошо, — в который раз повторила Ирина, и мягко коснулась ее плеча, — верь в рассвет.
Гроттер сидела у камина и поглаживала пузо. За последние недели она, по собственному мнению, превратилась в шарик — Тантал только хмыкнул на это замечание, и посоветовал много и вкусно кушать.
Истерики и капризы закончились. Неконтролируемый жор прошел и сменился апатией; начала накатывать паника и страх скорой боли. Все женщины через это проходят — и Таня знала, что выживет, что боль забудется… Пугало осознание, что скоро она станет матерью. Что нужно будет нести ответственность. Что ее привычная жизнь подойдет к концу.
А если умрет Тантал, то станет и королевой.
Как же хорошо было в детстве, когда она являлась лишь дочерью повелителя Севера и десницы короля… Когда рядом был ее брат Ярояр. Когда можно было бегать босой, лазать по деревьям, ездить верхом. Когда разрешалось забывать про этикет и правила приличия…
Таня, Таня. Что с тобой стало, где та яркая зеленоглазая девчонка с заливистым смехом и искренней улыбкой?.. Волевая, языкастая, с буйным крутым нравом, упрямая, немного не от мира сего...
За что… Отец же знал все. Зачем он это сделал?
Затем, что хотел власти и влияния — а получил только статус для Ярояра. Ведь Лео тоже проиграл жестокому черноглазому мальчишке, презревшему все светлое, что только могло быть… Забывшему даже о собственном отце.
Вскочив, Таня направилась к королю. Они были нужны друг другу; одному был нужен любящий сын, другой — любящий муж… Один и тот же человек, который променял их на собственные амбиции. Который просто шел к цели…
Тантала она нашла в саду. Тот сидел на мягком троне у кустов черных роз; за этими цветами — символом его рода — он ухаживал сам. Потом эта обязанность перейдет и к Глебу…
— Как Вы себя чувствуете, Ваше Величество? — спросила она, останавливаясь рядом, — стало ли Вам легче?
— Если тебя это успокоит, то да, дитя мое, — ответил пожилой мужчина, — я могу сказать, что слаб, но сердце почти не болит. Но я не буду тебя успокаивать, несмотря на твое положение. Лекарь говорит о хорошем исходе болезни — и он врет. Многие из Некрома умирали примерно в моем возрасте именно от сердца.
— Ваше…
— Брось, Татьяна. Я прожил жизнь так, как хотел. Я возвысил свое королевство… я передал его в хорошие, способные руки, — голос Тантала дрогнул, — и умру спокойным. Все идет правильно, милая дочь.
Гроттер покачала головой.
— Татьяна, ты видишь мир слишком черным. Королевский двор для тебя — обитель мрака и ужаса… А ведь это не так. Твой муж для тебя — тиран, убийца и насильник; и не отрицай, я знаю обо всем, что происходит в замке… Я знаю своего сына. Я и сам никогда не был хорошим человеком, но видел свет в других людях. И в тебе он есть; и, быть может, если ты захочешь, то сможешь согреть им своего мужа. А согреешь его — поможешь стране. И себе. Даже короли хотят быть любимыми, дочь моя. Даже Глеб. Если ты захочешь, счастье между вами — зыбкое, темное, странное — может стать реальным. Все в твоих руках; я не просто так выбрал дочь Лео Гроттера…
— Ваше Величество, Вы слишком высоко меня цените.
— Я прожил куда дольше твоего.
— Ваше Величество, — вдруг сказала Таня, — мы с Вами давно не гуляли, а ведь нам обоим нужен свежий воздух. Не хотите ли… порыбачить? Меня без Вас никто не отпустит, а Вы — король…
Последние слова были уже произнесены шепотом, а на аккуратных губах ее сверкала лукавая улыбка.
Тантал хохотнул.
— Ну что ж… Пожалуй, я могу позволить нам это баловство, ведь, возможно, это мои последние дни…
— Ваше Величество!
— Ладно, ладно. Я ведь еще король, а не труп… Распорядись, и пойдем на пруд.
...— Глеб прибывает через три дня, Татьяна, в свои именины. Они не празднуются по его желанию — но ты обязана знать.
Комментарий к Часть 24. Злая ведьма Запада, параграф 2 История постепенно подходит к концу – до Нового года планирую закончить и заняться другими работами. Если у моих читателей есть вопросы, на которые им хотелось бы получить развернутые разъяснения – прошу сообщить, т.к. постепенно пишу финал. Завязки предыдущих глав и сюжетные дыры будут раскрыты в следующих главах. Они посвящены Леопольду, тов. Гломову, Арею, игре Глеба, отношениям в королевской семье, в т.ч. любовной линии.
