Свеколт назвала.

— Вполне, вполне…

— Глеб, — поинтересовалась девушка, отбрасывая со лба прядь русых волос, — когда ты уже начнешь действовать? От твоего ожидания страдают все западные земли, а мятежники чувствуют все большую безнаказанность…

— Евгений приведет войска через неделю. Надеюсь, к этому времени на Западе, наконец, случится что-то настолько из ряда вон выходящее, что я смогу оправдать все насильственные действия.

Бейбарсов внимательно рассматривал карту западной области.

— Да… Определенно. Это будет неплохим шансом почистить Скальелесье от грязи…

— Не переусердствуй, Глеб. Мне еще нужны вассалы… Не допусти разрушения всего и вся.

— Не волнуйся, милая сестра. Это, все же, мое будущее королевство, — хмыкнул Глеб.

Свеколт вздохнула. Бейбарсов медленно и методично укреплял для себя абсолютную монархию…

Минул четвертый месяц беременности Тани. Были сыграны свадьбы Ярояра с Катериной и Маргариты с Ургом. О мятеже западных баронов Гроттер слышала мало — ей рассказывали лишь то, что с Глебом все хорошо; но все чаще с разных концов замка доносились слова «Красный принц».

Таня холодела, когда задумывалась о значении этого титула. Глеб был жесток, она всегда знала об этом… Но задумывалась ли о границах его жестокости?

Не задумывалась. Этого ей отчего-то знать не хотелось…

И, как выяснилось, не зря.

— Глеб! Это переходит все возможное! — кричала Свеколт.

Она уже каялась, что согласилась на все это. Стоило ли ее личное счастье такого количества жертв…

— Партия почти подошла к концу, Элен, — холодно ответил Бейбарсов, — если хочешь, чтобы не было лишних проблем, советую молча соблюдать соглашение.

Лена молчала.

Ведьма Запада оказалась куда слабее, чем она думала. Что ж… Чего хотела, девушка получила. Главное — не потерять большее.

Глеб просто взял и перекроил карту Запада так, как ему вздумалось. Все мятежные бароны были повешены или сожжены.

Те, кого сражался в их отрядах, так и остались на полях сражений.

Нанизанными на копья… Посаженные на кол.

Глеб ненавидел неповиновение короне.

Глеб Бейбарсов. Красный принц, заливший свое королевство кровью…

====== Часть 19. Королевское милосердие ======

Тане, наконец, стали позволяться уединенные прогулки по территории, прилежащей к замку. Эти земли прекрасно охранялись — а кроме того, все настолько боялись Бейбарсова, что причинить вред девушке расценивали как самоубийство. Если то, что слышалось о деяниях Глеба было правдой хотя бы наполовину — что же он мог сделать за собственную жену?

Королевский сад и королевский лес были прекрасны. Маленький ухоженный пруд, тихий и живописный — тот, в котором она некогда купалась со своими фрейлинами… Цветы, росшие в изобилии. Мягкая, как бархат, зеленая трава.

Таня очень любила здесь гулять — в особенности теперь, когда можно было остаться наедине с собой.

— Ваше Высочество… — услышала она из кустов отчаянный шепот, — Ваше Высочество!

Принцесса недоуменно оглянулась. Наконец, из кустов высунулось пухлощекое лицо молоденькой, как она сама, девушки — ее служанки. Кажется, ее звали Дусей…

— Что такое?

Памятуя о недавном покушении, Таня была осторожна и подозрительна. Ей предстояло стать матерью — а это обостряло инстинкт самосохранения.

Дуся, буквально, вывалилась из кустов и рухнула на колени перед Таней.

— Ваше Высочество… Ваше Высочество, умоляю, помогите нам!

— Чем же я могу быть полезной, Дуся? — опешила девушка.

— Мой брат… Его друзья оказались причастными к мятежу на Западе… Стало известно об их общении с Демьяном, и теперь ему грозит смертная казнь, как и всем другим!

— Как всем другим?..

— Ваше Высочество… Демьян — единственный кормилец в семье… Я уверена, что он попался по собственной глупости! Он всегда был верен короне, он бы никогда не ввязался в подобную авантюру…

— Успокойся, — рявкнула Таня, — я постараюсь. Когда состоится казнь?

— По прибытии Его Высочества, Вашего супруга, в столицу, — пролепетала служанка, — то бишь завтра… Там всех оставшихся бунтовщиков… В наказание…

— Я попробую тебе помочь, — тихо сказала Таня, — а теперь скройся.

Смертная казнь?

«Как и всем другим»…

Бейбарсов с плохо скрываемым интересом рассматривал жену, сидевшую с дамами в трибуне напротив.

Мало того, что она согласилась присутствовать на подобном рода «мероприятии» — сегодня она выглядела просто великолепно. Даже еще красивее, чем на их свадьбе…

Непослушные волосы были собраны в простую высокую причёску. Лёгкое струящееся платье изумрудного цвета подчеркивало ее ведьминские глаза; изящными складками оно ниспадало вниз и демонстрировало ее округлившийся живот.

Прекрасный, нежный образ будущей матери.

Многие сегодня смотрели только на нее — казалось бы, она стремилась отвлечь внимание людей от эшафота…

… — Приговариваетесь к смертной казни через повешение! — объявил судья. Таковым сегодня выступал Лигул.

Изменников — а таковых было более пятидесяти — вывели на эшафот. Это обещало стать самой массовой публичной казнью — кажется, так говорил кто-то из королевского Совета…

Неожиданно Таня поднялась на ноги и подошла к краю трибуны.

— Ваше Величество! Ваше Высочество!

Голос ее прозвучал над толпой необычайно громко и звонко.

— Если мне будет дозволено, я бы хотела сказать несколько слов.

Помедлив, Тантал кивнул. Не позволить ей высказаться прямо перед толпой было чревато; а кроме того, его очень интересно, что предпримет его невестка.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы судить бунтовщиков за самое тяжкое преступление — измену государству, и это справедливо. Как, конечно же, были справедливы казни главных зачинщиков мятежа, уже свершившиеся на Западе… Присутствующие здесь усомнились во власти короля — но это простой люд, пострадавший от своих сюзеренов, не так ли?

Таня оглядела толпу и спустилась с трибуны, остановившись перед возвышением, установленного для Тантала и Глеба.

— Ни для кого не секрет, что скоро я произведу на свет следующего потомка рода Некрома, который однажды взойдет на трон и будет править мудро и справедливо. Но в Законе о правах жителей Скальелесья говорится о том, что один раз за беременность женщина имеет право попросить у семьи мужа, и ей не имеют права отказать. Обычно это касается мелочей… Но ведь я — принцесса, а мой муж — будущий правитель Скальелесья. И я хочу особый подарок, Ваше Величество. Я не желаю, чтобы наследник величайшего из родов появился на свет, проклинаемым всеми. В последнее время Скальелесье видело и так слишком много смертей… Я прошу Вас о помиловании этих несчастных и избавления их от смертной казни. Только для Вашего внука, Ваше Величество. Для Вашего сына, Ваше Высочество. Я жду ребенка уже четыре луны. Я — принцесса и дочь крупнейшего лорда Скальелесья, но не прошу ни алмазных украшений, ни золота. Я прошу об облегчении участи этих мятежников.

Таня чинно поклонилась королю и его сыну. Тантал был спокоен, как водная гладь; по губам Глеба же блуждала нехорошая усмешка. Девушка вздохнула: за свое самоуправство ей обязательно предстояло заплатить.

С трона встал Тантал.

— Конечно же, моя дорогая невестка заслуживает особого подарка, — негромко произнес мужчина, но его голос был слышен даже на другом конце площади, — было бы преступлением отказать женщине, готовящейся подарить жизнь, в стремлении подарить жизнь и другим… Но они — мятежники. Их деяния не оправдывает ничего.

Глядя на короля, Таня все еще держала поклон. Толпа молчала.

— Но моя любимая дочь — а Татьяна таковой и стала — заслуживает любого подарка. И коли она просит о смягчении смертного приговора для этих людей — я даю свое согласие на это действо. При условии, что она сама будет участвовать в определении нового наказания для этих мятежников… Что скажешь ты, мой сын? Ты, вернувший мир и покой в Скальелесье?