- То есть я – еще цветочки? – по-бейбарсовски приподнятая бровь.

Гроттер... Породила ксерокопию, чтоб ее. Ксерокс рыжий.

- Мне было семнадцать. И я только шел к своей цели, а не... – в голосе декана темного отделения, задумчиво созерцающего сына, на мгновение промелькнул оттенок недоумения, – пытался снести Тибидохс.

- В Тартар Тибидохс. Моя мать несчастна, – заявил Влад.

Намек был понят.

- Скажу тебе откровенно – я все еще люблю твою мать. И буду любить вечно, потому что некромаг любит один раз. Я бы хотел сделать ее счастливой – она не дает.

Бейбарсову показалось, что он оправдывается. Единственным существом, перед кем он был готов стелиться дверным ковриком, драным паласиком и старым линолеумом, была общеизвестная рыжеволосая особа. Остальные за это получали, как минимум, роковой сглаз. Что ж, – возможно, один раз мальчишке можно было это позволить.

- Можно заставить, – в голосе мальчишки мелькнули его собственные нотки.

- Пытаюсь. Ты знаешь ее характер – думаешь, пройдет этот фокус?

Влад промолчал.

- Полученное силой немного портит вкус победы, Владислав.

- Думаю, что ты понимаешь, что я не могу не назначить тебе наказание, – черные глаза победителя Тантала смотрят холодно и внимательно.

Юный некромаг кивнул.

- Пятнадцать кругов по стадиону. Также к следующему занятию законспектируешь и вызубришь вот это, – Глеб указал глазами на противную тоненькую брошюрку, лежащую на столе, – и начнешь изучать первый том углубленного курса нежитеведения. Первые десять глав. Того, что вам дает Горгонова, для некромага недостаточно – будешь учить экстерном.

- А это что? – мальчик подозрительно покосился на цветастую бумажку.

- Пособие по управлению эмоциями. Некромаг должен быть бесстрастен. Выучи хотя бы теорию... практику закрепим летом, в одной чудесной Алтайской землянке.

В кабинет зашел Ягун.

- Да, мастер, – Владислав отвесил легкий поклон и покинул помещение. Мужчины переглянулись.

- А ведь ты привязался, Бейбарсов, – хмыкнул Ягун.

Бровь некромага приподнялась вверх.

- К мальчишке. Что, больше не рассматриваешь его как просто способ приблизиться к Таньке?

Победитель Тантала помрачнел.

- Каким бы орудием он мне ни казался, он мой сын, – медленно ответил Глеб.

Сидя на трибунах, Гроттер наблюдала, как Владислав, задыхаясь, нарезает уже третий круг по драконбольному полю. Рядом сидел Соловей, чуть в отдалении – Бейбарсов.

- Хорошо бежит, – похвалил тренер, – помню, от свиста моего так же разбойники бегали! Завидят меня – и дух простыл… А чего это тут, кстати, за уроки физкультуры?

- Очередная некромагическая тренировка. Некромаг должен быть вынослив, – ответил декан темного отделения, и поднес к губам одолженный у Ягуна рупор. – Гроттер, еще три круга!

- Тут каждый круг по несколько километров, – тихо сказала Таня.

- Некромаг должен быть вынослив, – повторил Глеб.

Соловей Одихматьевич внезапно расхохотался.

- Сдается мне, что в этих пробежках еще и другая цель – измотать твое чадушко, чтобы бедокурить сил не было.

Гроттер вспыхнула.

- Одно другому не мешает, – философски заметил некромаг. – Он, кстати, регенерирует – потому бегать еще будет очень долго.

- А в воздухе он, кстати, держится неплохо, – нехотя заметил Соловей, – не обманешь кровь.

- Соловей Одихматьевич – и хвалит. Скоро будет Рагнарек, – пробормотал вездесущий Ягун.

- Не хвалю. Констатирую факт, – сухо возразил Разбойник.

Танька была для старого тренера чем-то вроде родной дочери, и отцовские чувства отчасти распространились и на мальчишку. Отчасти – потому что от Гроттер в нем было слишком мало; не то, что от некромага. А в последнее время, казалось, юнец и вовсе начал неосознанно пародировать батюшку: в гардеробе ребенка стали преобладать вещи черных оттенков.

- Идемте в зал, к нам англичане прилетели. Сарданапал зовет…

- Гроттер добегает свои три круга, находит меня и получает теоретическое задание на вечер. Если Гроттер будет сачковать, то узнает на себе действие того, что мы проходили позавчера, – сообщил Глеб в рупор и вернул комментатору его серебряное достояние.

- Ох, ты зверь, ты зверина… – сочувственно пропел внук Ягге.

- Он регенерирует, – возразил Глеб.

- Больше всего меня удивляет то, что мать не протестует.

Гроттер замедлила шаг.

- Ягун, они некромаги. Их обучение отличается от нашего. Поэтому, когда Глеб решит, что Владиславу пора проводить по трое суток в гробу, разделывать трупы, убивать заклятиями животных и поднимать на кладбищах нежить – я буду молчать. Потому что так нужно. Невозможно повелевать магией смерти, если ты не знаешь, какая обивка у гроба.

Взгляды Тани и Глеба столкнулись. Помедлив, некромаг кивнул.

- Уже скоро.

- А что вы проходили вчера? – полюбопытствовал Ягун.

- Теорию выворачивания человека наизнанку. К практике приступим года через три, пока рано.

- Ничего плохого в том, что они будут вместе, нет. Любовь спасает, Сарданапал.

- Но может столкнуть в Тартар при умелом воздействии.

- Любовь – самое светлое, что только может существовать, – покачала головой заведующая магпунктом, – и если в нее верить, она спасет. А я верю. В них – верю.

- Ягге! Его страсть – Таня. Владислав для него лишь средство для достижения цели. И мне не понятны ваши попытки... свести их. Ладно остальные – они ничего не знают, но ты! Ты, Ягге...

Старая богиня вздохнула.

- Не могу понять, академик – когда ты успел стать ТАКИМ. Кто из нас с тобой был учеником мудрого светлого стража, который учил ЛЮБИТЬ?

====== 10. Подобно пытке ======

«Маланья Нефертити распахнула дверь.

На пороге, тяжело дыша, с трудом удерживаясь на ногах, стояла молодая рыжеволосая девушка. Темная ведьма удивленно приподняла бровь: то была драконболистка Таня Гроттер. И она была беременна – и, судя по виду, на последних сроках.

- Помоги мне, – прошептала Таня, теряя сознание.

Таня сидела на диване и с наслаждением пила кипяток. Кипяток был обжигающий и с приятным привкусом накипи.

- Чем обязана? – с холодным любопытством поинтересовалась Маланья.

Гроттер испытывающе посмотрела на девушку и просто произнесла:

- Помоги мне с родами.

- О-па! Раз на матче подсобила – так в повитухи меня свои записать решила? – в голосе Нефертити послышалась насмешка.

- Мне не к кому больше обратиться.

- Так мало повитух, что ли?

- Это ребенок Глеба Бейбарсова, – на секунду прикрыв глаза, сообщила рыжеволосая, – так что мне действительно не к кому обратиться.

- У некромагов не бывает детей, – возразила Нефертити.

- Значит, бывает. Потому что ни от кого другого он быть не может.

- Уверена?

Гроттер кивнула.

- Я помогу тебе, Таня Гроттер».

Ягун аккуратно скосил глаза на некромага, буквально евшего взглядом Таньку. Та, покраснев, поначалу шла, потупившись, но внезапно подняла на него сверкающие изумрудные очи. Взгляд был смелый, испытывающий, волевой.

Будучи неплохим телепатом, комментатор аккуратно втиснулся в их мысли – и тут же вылетел обратно, как пробка, пока его вмешательство не обнаружили.

В собственных мыслях некромаг уже откровенно трахал девушку, прямо на трибуне. И ментально сообщал Гроттер о своих “планах”.

К Тане боком приблизился Ягун; уши его были пунцовыми.

- Таньк, ты бы это... Мысли блокировала бы лучше, а? Вроде ментальный маг, а рядом с Бейбарсовым у тебя все блоки летят. И я прекрасно слышу, о чем вы на пару думаете. Даже сейчас.

Уши комментатора покраснели еще сильнее.

Таня ойкнула и, схватившись за виски, отскочила в сторону.

- Извини, – промямлила она.

Таня ритмично двигалась, сидя на Бейбарсове.

Руки некромага сновали по ее груди и бедрам; комнату оглашали хриплое дыхание вперемешку со стонами.

Схватив за талию, мужчина внезапно с силой прижал ее к себе, заставив хватать ртом воздух; ощущение желанной наполненности пьянило и раздирало.