В черных глазах полыхнул огонь.

- В Книге Мертвых ее имени нет. Я даже обращался к Мамзелькиной, но та лишь ухмыляется и сообщает, что девочка не хочет, чтобы ее нашли раньше времени. Мы все ее искали, Глеб, всеми возможными способами, но она действительно... не хочет.

Бейбарсов кивнул и направился к выходу. Что ж – если так, он сам ее найдет.

- Оставайся здесь, – внезапно произнес академик, – однажды, я уверен, что мы вновь узнаем о Тане Гроттер.

- Что я здесь забыл без нее? – криво усмехнулся некромаг.

- Я предлагаю тебе должность преподавателя практической магии и Главы темного отделения, – решившись, сообщил Сарданапал, – Зубодериха давно тяготится этой обязанностью.

- Я некромаг.

- Сильнейший из ныне живущих. Думаю, новый, молодой декан, способный противостоять Магществу и стражам – это то, что нам сейчас и нужно.

- Мне нужно подумать.

Бейбарсов заглянул в бывшую комнату Тани – нынешние ученицы улетели на летние каникулы, и теперь помещение вновь пустовало.

Как выяснилось, после отъезда Гроттер Гробыня таки забрала свой скелет.

Некромаг шагнул к окну; внимание его внезапно привлекла крохотная руна нацарапанная на дереве, от которой сквозило знакомой магией. Магия всегда оставляет след – и этот след отчетливо сообщал, что то была рыжеволосая ведьма.

Бейбарсов провел пальцем по рисунку; тот полыхнул ярко-зеленым пламенем. Рядом стояла призрачная Гроттер – вернее, крохотная часть ее души, оставленная здесь.

Таня грустно смотрела в только ей ведомую даль.

“И ведь не почти, – раздался в его голове голос Гроттер, – не почти... Надеюсь, ты никогда не будешь меня искать, Глеб Бейбарсов”.

Некромаг на мгновение почувствовал ее эмоции – бесконечную нежность с оттенком горечи. Образ восемнадцатилетней девушки внезапно изменился, сделав ее чуть старше; некромаг отметил, что Таня безумно похорошела.

Что-то случилось – и отпечаток души с сообщением, оставленный рыжей, внезапно показал ее настоящую. Зеленоглазая, не отрываясь, наблюдала за парнем: в глазах молодой колдуньи отражался испуг. Гроттер щелкнула пальцами, и видение рассыпалось, оставив Бейбарсова одного.

- Не почти, – усмехнулся Глеб, вспоминая их первое прощание.

Пусть будет, как ты хочешь, Татьяна Гроттер.

В конце концов, он сам принял то решение.

- Я согласен, – ответил некромаг, глядя на Сарданапала.

Глеб пока не подходил и ни о чем не спрашивал – за это Гроттер, пожалуй, была ему очень благодарна. На самом деле у нее было смутное ощущение, что он попросту дожидался более удобного момента.

На следующий день прилетели остальные выпускники. Склепова и Ягун охотно вводили ее в курс дел, рассказывая о текущей жизни однокурсников.

- Катька с Ягге в магпункте, я работаю комментатором и помогаю Соловью. Выезжаю на матчи. Младшей восемь, а сын примерно одного возраста с Владом, как и Гробкины с Гуней дети. Про саму Гробку ты знаешь – сплетни, бредни, встречи с покойниками и пиво господина Гломова.

Пупсикова с Попугаевой по-прежнему держат в лопухоидном мире конторку экстрасенсов. Помогают бедному населению бороться с кризисом в кошельках и семьях. Горьянов женился на Кэрилин, их сыночку ты вчера уже видела – его чуть не прихлопнуло твое сокровище. Жикин профукал собственный бордель и вновь ловеласит, Семь-Пень-Дыр продолжает заниматься сомнительными махинациями – недавно вот один бордельчик разорил.

- Твой маечник живет с Зализиной в тайге, – перебила телеведущая, – у них дети и зверушки.

- Я за него рада, – даже как-то искренне отозвалась Таня.

- Тузиков руководит магазином полетных инструментов где-то в Англии, что-то связанное с метлами и вениками. Мечта идиота сбылась, что называется. Шито-Крыто обосновалась на Лысой Горе, – продолжил Ягун, – Лена с Шурасиком в Магфорде, получили недавно профессорские степени. О Жанне практически ничего неизвестно, но она, вполне довольная жизнью, замужем, и растит двух усыновленных... уматеренных, в ее случае, детей от какого-то болгарского мага-спортсмена.

- Ну и зачем вы это устроили? – укоризненно поинтересовалась Ягге, глядя на Медузию, Сарданапала и Зуби.

- Я не знал... – виновато сообщил академик, – Меди сказала, что они нашли не только молодого некромага, но и нового преподавателя по ментальной магии – лучше нет. Что этот некромаг будет сыном Глеба Бейбарсова, а преподавателем – его мать, Татьяна Гроттер, я не мог предположить даже во сне.

- Я не могла ее не позвать, – ответила доцент нежитеведения. – Магщество попытается уничтожить их, как только узнает. Это Глеба они боятся – как-никак, сильнейший маг смерти, а вот десятилетний ребенок... Ее и так жизнь потрепала.

- Мы нашли ее истекающей кровью от очередного всплеска дара. Мальчишка еще не умеет с ним обращаться, – продолжила Зуби.

- А что Бейбарсов не в курсе ребенка, вы, как будто, не знали?! – возопил Поклеп, – да они сейчас своими разборками снесут весь Тибидохс!

- Это все равно бы выяснилось рано или поздно, – холодно возразила Меди. – Лучше сейчас. Пока ребенок не вырос и не обозлился. Мы не знаем, как он отнесется к Глебу, когда...

- Когда, – завершил Сарданапал. – Меди все сделала верно. Что ж, пусть что будет.

С Ягуном они в первый раз напились на четвертую годовщину его свадьбы.

Бейбаров постоянно ловил на себе испытывающие взгляды Гломова и Склеповой; Катя, успев привыкнуть к некромагу за время его пребывания к Тибидохсу, реагировала совершенно спокойно.

- Извини, Бейсобачкин, но ты кретин, – не выдержав, сообщила Склепова, – поиграл в благородство! Куда теперь ее занесло... Она ж упертая, хрен найдешь. Один еще раз настоял бы на своем, но нет!

- Гробыня, – примиряюще начала Катя, но фиолетоволосая неожиданно затихла.

- Что Гробыня-то... Выпьем за то, чтобы с Танькой все было в порядке.

Некромаг молча пригубил напиток.

В преподавательской гостиной, которую любезно уступили выпускникам, шло активное общение, именуемое попойкой. В лучших традициях Ягуна и всего Тибидохса, встречу растянули на целую неделю, так что первые семь дней сентября обещали быть насыщенными.

- Где ж ты пряталась, Танечка? Мы тебя так искали, так искали...

Рядом с Гроттер, Склеповой и Лотковой безбожно любопытствовала Попугаева.

- На Урале, Верочка. Жизнь спортивная наскучила – так свежим воздухом дышала, отдыхала, в тишине и покое.

- Что ж вернулась-то, коль хорошо так было?

- А надышалась.

- Попугаева, иди к своему хомяку басурманскому, – мирно произнесла Гробыня, – чай, не все еще обсудили с Пупсиковой. А у нас тут слушать нечего.

- Татьяна Леопольдовна, – в гостиную заглянула маленькая девочка с золотыми косичками. – Там Ваш Влад...

Гроттер прервала беседу с однокурсницами, отвлеклась от шампанского и перевела внимательный взгляд на девочку.

- С хмырями... В подвалах...

- Это проблемы хмырей, – наконец, ответила Таня, отпуская девочку и возвращаясь к бокалу.

- Твой сын сцепился с нежитью, а ты реагируешь на это так спокойно? – удивилась Лоткова, сутками пропадающая в магпункте и находящаяся в информационном вакууме. Своих Ягуновичей она берегла, как зеницу ока.

- Видела бы ты ее сына... – пробормотала Гробыня, стоящая рядом с Гуней. Тот недоуменно посмотрел на жену, но спрашивать не стал.

- У Тани сын есть? – оживилась Верка.

- Владиславом звать.

Гроттер отхлебнула золотистую жидкость и посмотрела в сторону: Глеб стоял у камина и разговаривал с некромагинями. Бейбарсов был верен самому себе – черные брюки и рубашка с расстегнутым воротом сидели на нем идеально. Ему шло, – отметила Таня. Как и всегда. Иногда взгляд его – пронизывающий, задумчивый – падал на Гроттер, и девушка чувствовала, как приятно холодится ее кожа.

Между тем, в гостиную, не торопясь, вошел Влад. Вспомнишь к ночи некромага – получай. Мальчик прошествовал к матери, остановился в двух метрах и терпеливо стал ждать, когда на него обратят внимание.