- Такими путями – лет через пятьдесят, – пробормотал некромаг.

Ветеринар хмыкнул.

- Это – Танька. Никто не обещал, что с ней будет легко.

- Было бы легко, я бы ей не заинтересовался. Склепова вот посоветовала просто затащить в постель.

- Не совсем вариант. Ты же хочешь привязать к себе Таню, разве нет? Лучше пойти путем более медленным, но надежным. Поддержкой сына заручился?

Глеб кивнул.

- В процессе. Кажется, я докатился: сижу на крыше, с лишь по недоразумению неугробленным в молодости бывшим парнем матери моего ребенка и обсуждаю с ним, как ее вернуть.

Ванька весело рассмеялся.

- Еще немного, тебе и Сарданапал с Поклепом будут психологические сеансы проводить.

- Ну уж нет, – скривился Глеб, – если нашего завуча я еще как-то смогу перенести в качестве советчика – все же, больше десяти лет брака с русалкой – то старых академиков нам не надо. Насоветует из самых благих побуждений, и разгребай потом.

- Зачем нужно было это делать?! – Ягун буквально ворвался в покои некромага.

Первоначальное желание, которое он испытал при виде Тани – начистить Бейбарсову морду – мигом испарилось, когда он окунулся в омут ее мыслей и эмоций.

Комментатор содрогнулся, испытав этот бушующий накал страстей. Упрямство, раздражение и нежелание уступать шли под руку с дикой жаждой отдаваться и душой, и телом. Бесконечная боль, неуверенность, страх, – и при этом безумное, отчаянно щемящее чувство любви. Трепет от звука голоса, удары током от прикосновений, адский голод здорового женского тела, и... нежность. Все существо Тани раненой птицей рвалось к этому мужчине.

Так нельзя любить. Нормальные люди так не любят...

Некромаг с недовольством покосился на нахала, нарушившего его уединение. Может, если бы не его дружба с Таней, Ягун уже валялся бы с остановкой сердца, но... нет. За восемь лет Птолемей Селевк Первый стал и для некромага чем-то вроде приятеля.

- Зачем надо было ТАК с ней? – повторил комментатор, наблюдая, как карандаш в руках Глеба автоматически рисует портрет девушки, – Бейбарсов, это же Танька. С ней так нельзя.

- А как можно? – устало отозвался декан Темного отделения.

В глазах его отразились горечь, злоба, страсть и – любовь. Любовь странная, темная, всепоглощающая, но – какая есть.

- КАК можно? – повторил он.

Ягун тяжело вздохнул.

- Вы друг друга загубите, – покачал головой комментатор, – пошли пить с Гломовым. Гробка сейчас с Таней, а Катька с детьми однокурсников возится.

При словах о экс-Лотковой голос его заметно потеплел.

- Некромаги не пьянеют, – покачал головой Глеб.

Напиться хотелось – пожалуй, впервые в жизни.

- Я тебе настойку одну дам, от Ягге. Не сможет не пробить.

- Убить меня не хочешь разве? – мрачно поинтересовался Бейбарсов.

- Хотел, пока не прочитал мысли Таньки.

Комментарий к 6. Выпей, Гроттерша Думаю, на ближайшую неделю это все. Дорабатываю последующий материал, прописываю основную сюжетную линию.

====== 7. Как? ======

Проснулись девушки прямо на полу. Пошатываясь и держась за голову, поднялись, прохромали к столу с графином минералки.

На столе красовалась небольшая коробочка. Таня настороженно посмотрела на Гробыню – та лишь пожала плечами.

Склепова извлекла из коробки черное кружевное нечто и присвистнула.

- Слушай, Татьян, я, конечно, все понимаю... Но у Бейбарсова очень неплохой вкус. Весьма даже неплохой. По крайней мере, как он тебя хочет видеть, он точно сообщил.

Гробыня деловито осмотрела тонкие лямки, полупрозрачный, отделанный дорогим кружевом лиф, высокие вырезы на струящемся невесомом подоле.

- И ночь любви он уже продумал.

Таня покраснела, как вареный рак.

- И знаешь, Таня... Что-то мне подсказывает о том, что этой ночи ты сторонишься зря, – хмыкнула Гробыня, – можешь просто начать спать с ним.

- Просто?! Это же Бейбарсов! С ним невозможно просто спать. Бейбарсову либо принадлежишь полностью, либо не принадлежишь вообще!

Таня зашвырнула черную тряпочку в недра шкафа.

- И мне не нравятся его постоянные приставания!

В разномастных глазах Гробыни мелькнула насмешка.

- Нет, Гроттерша. Мне можешь не врать. Тебе они очень, очень нравятся. мужа искать своего непутевого, – сообщила довольная жизнью Склепова, – переодевайся и гоуи завтракать, сиротка.

- Гуня тебя не убьет за отсутствие? – слабо улыбнулась Таня.

- Пусть попробует. А вообще, думаю, Гуня и сам неплохо провел время.

Полчаса спустя отмытая, накрашенная и посвежевшая Татьяна оказалась в Зале Двух Стихий. Садясь за преподавательский стол рядом с Глебом, рыжеволосая ведьма чуть покраснела, но сохранила невозмутимость.

Взгляд Бейбарсова тем временем оценивающе обшарил ее с головы до ног. Некромаг точно сканировал ее под одеждой, демонстрируя, что легкий пуловер и джинсы для него не помеха: все, что хотел, он видел вчера. И не только видел.

Таня покраснела еще сильнее, и вцепилась в ложку.

Весь день, при каждой случайной встрече, Глеб раздевал ее взглядом – в насмешку над девушкой. Таня краснела, смущалась, злилась, но сказать хоть слово – боялась.

Наблюдавшая за этим Гробыня только хихикала.

- Недолго тебе, Танька, оборону держать.

- Склеп!

- Что Склеп... Сама взвоешь скоро. Потому что десять лет без мужика – это тебе не хухры-мухры.

- Здоровье – превыше всего, – неожиданно отозвался доселе молчавший Феофил.

- Дед, я что-то не понимаю, на чьей ты стороне, – заметила Таня, – он же богомерзкий некромаг, и с ним связываться – себе дороже.

- Так уже связалась. Лучше уж некромаг, чем ветеринар в тайге – и статус, и сила, и воспитание, и стать. Если бы мой правнук был от ТОГО, – кольцо брезгливо сплюнуло искрой, – я бы говорил с тобой по-другому, недостойная дщерь Гроттеров!

- Деда...

- Что деда?! Что – деда?! Ты и так намусолила дел, вырастив ребенка в одиночестве, лишив его полноценной семьи, контактов со сверстниками, и, главное, отца! И не говори, что не видишь, как Владислав к нему льнет! На чьей я стороне – я на стороне своего правнука!

- Слушай дедушку, – хихикнула Склепова.

- Склепова!

- А что Склепова? Твердая мужская рука лучше мягкой женской. Ты ему отца не заменишь.

- Владислав сейчас – в Тибидохсе, – медленно произнесла Татьяна, – я не ограничиваю его ни в общении с однокурсниками, не препятствую его интересам, не мешаю отношениям с Глебом! Единственное, чего я не могу понять – это почему меня все упорно пытаются свести с некромагом! Почему не дают спокойно жить!

- Ты сама себе не даешь жить, Гроттерша.

- Кто мой отец?

Владиславу исполнилось девять. Таня часто замечала его задумчивый, вопросительный взгляд – но вопрос последовал только сегодня.

- В данный момент – один из самых сильных магов волшебного мира, – подумав, ответила Гроттер.

- Почему вы не вместе?

Девушка захотелось рассмеяться и на той же веселой ноте пойти вязать петлю.

- Он решил, что нам лучше не быть вместе. Видишь ли, любовь некромага – очень тяжелая вещь для того, кого он любит. Твой папа решил, что с ним мне будет плохо, и ушел.

- Значит, он нас бросил?

Таня почувствовала холодок в груди.

- О тебе он не знал, дорогой. О тебе никто не знал и не знает...

- Ты меня стыдишься?

- Что?! – Таня возмутилась, – понимаешь, Влад... У некромагов не бывает детей. То, что ты у меня появился – единичный, уникальный случай. Думаю, если бы о тебе узнали, то попросту не дали бы жить.

- И отец бы меня не защитил?

- Если бы вдруг узнал о твоем существовании – обязательно. Но Влад... Твой отец – сильнейший некромаг, но магов много, а он один.

«И сил его на легион. Прости мне мое вранье».

- Значит, мы нигде не будем в безопасности? – протянул мальчик.

- Есть одно место... Однажды, я уверена, ты туда попадешь. Это школа, «Тибидохс»... Я сама там выросла.