– Шлем принёс? – послышался из темноты хриплый голос моего учителя.
Вот так просто, с ходу… И тон примерно такой: «Где тебя носило!»
– Принёс… – я даже слегка растерялся. Видно было, что огоньки трудятся вовсю. Опять я попал в середину истории? Это ощущение с утра не покидало меня. Ещё начиная с покрытых четвертьвековой пылью девушек в таможенной штаб-квартире…
Из темноты протягивается рука, лица Чакта я не могу различить. На фоне пляшущих огоньков угадываются только контуры его головы – и я понимаю, что он в шлеме. Ну да, конечно – в этой мастерской нужно работать в специально подготовленном шлеме. Надеваешь – и всё таинство тьмы и разноцветных огоньков пропадает. Перед глазами встаёт чёткая схема рабочего пространства, проступают виртуальные контуры систем препарированного боевого костюма или какого-нибудь сложного объекта вооружения. Бессчётные механические стебельки собираются в чёткие многоугольники групп исполнительных манипуляторов – и управлять ими довольно просто, порой достаточно лишь взмаха руки. Нужно только знать, что именно делать, понимать логику работы системы вооружения, с которой ты возишься… Шлем-то этот специальный я пару раз надевал, и тысячи механических стебельков, у каждого из которых крохотный индивидуальный командный лазер на конце, послушно ждали моих распоряжений. Но я только стоял, вытаращив глаза, и пытался осознать сплетения систем лежащего передо мною на стенде боевого костюма. Это было куда сложнее голографической схемы человеческого тела с анатомического плаката, который я запомнил ещё со школы. Впрочем, тот плакат ведь для детей рисовали…
А вот Чакт всем этим занимался без видимых усилий. «Дубина ты планетянская!» – почти ласково комментировал он моё высказанное вслух удивление, как в этом всём вообще может разобраться человек. Вот и сейчас он колдовал в волшебной темноте с огоньками. Я угадывал его движения, но что именно он делает, конечно, узнать не мог. И вынужден был помалкивать и ждать, переминаясь с ноги на ногу.
А ещё я подумал, что это загадочное место, где рождаются либо обретают новую жизнь кибермеханические устройства – неживые, но так близко подобравшиеся к подобию жизни – напоминает при взгляде с порога запертую в отсеке звёздного корабля маленькую вселенную. Где каждая из бесчисленных звёздочек в темноте имеет свою задачу, но все они вместе танцуют общий танец… Не так ли Великая Мать создавала человека? Только в большой Вселенной, настоящей…
Наконец Чакт стремительно появился из созидательной тьмы.
– Пошли! – учитель легонько толкнул меня в плечо, снимая на ходу шлем оружейника. Мой боевой шлем остался где-то там, в темноте мастерской. Но я даже спросить не решился – почему…
В рубке охотник Чакт уселся в своё командирское кресло и развалился как раз так, как я и представлял себе, забираясь в корабль. Он какое-то время молчал, разглядывая меня в полутьме – в рубке всегда была активирована только ходовая схема освещения. Включить яркий свет, как при аварии или техобслуживании, означало признать, что «Звёздная искра» теперь на приколе. Вот уже полтора десятка лет на приколе…
Я же сел в кресло второго помощника командира, когда-то давно отведённое мне Чактом. Мои глаза уже адаптировались к желтоватому свету корабельных светильников, когда-то такому привычному. И я, в свою очередь, принялся разглядывать старого звёздного охотника. Я знал, что из корабля он почти не выходит. Но за ту пару лет, что я его не видел, Чакт не одряхлел, не пополнел. Значит, не забывает посещать тренировочный отсек, держит себя в форме старый пират… Лицо его и раньше было изборождено глубокими морщинами – и как будто за прошедшие годы не изменилось… Стрижка, как всегда, была предельно короткой. А волосы были седыми ещё в первый день, когда я его увидел…
Ещё я подумал, что свой вклад в поддержание его здоровья должен был внести непрерывный поток свежих продуктов от местной общины. Он каждый день мог себе позволить безо всяких ограничений есть то, что среди косможителей порою считалось редким деликатесом. Я надеялся, что это хоть отчасти скрашивало его вынужденное заточение на нашей планете…
– Сержант просил тебе помочь, – безо всяких предисловий сказал Чакт, как будто продолжая ранее прерванный разговор.
Я вообще-то уже не очень понимал, что происходит. И потому только сдержанно кивнул в ответ. Я знал, что Чакт может как-то связываться с Сержантом, и наоборот. Но чтобы Сержант привлёк в операцию адвослужбы косможителя… Это на моей памяти было впервые.
– Давай займёмся твоими таможенными записями, – произнёс мой учитель, так и не объяснив, как это он вдруг оказался в курсе моих дел.
Хотя, впрочем, что уж тут удивляться. Достаточно было ему упомянуть Сержанта…
Несколькими короткими жестами покрутив объёмную голографическую схему информационных сетей своего корабля, светившуюся сбоку от командирского кресла, Чакт вызвал на центральный объёмных экран россыпь кубиков сводных таблиц. Эти плоды бессонных ночей «кабинетных агентов», девушек из таможенного крыла, вынырнули из памяти моего боевого шлема, оставшегося в оружейной мастерской, и теперь висели по центру рубки в виртуальном пространстве вокруг сияющего всеми оттенками багрового и оранжевого голографического столба, символизирующего главную вычислительную магистраль «Звёздной искры». Тёплые цвета спектра означали ту или иную степень её бездействия – сейчас корабль никуда не летел, и его вычислительные ресурсы практически простаивали. Вокруг переливающегося столба центральной магистрали, набранная сложной вязью технического итика, висела какая-то задача. Наверное, Чакт её заранее собрал или вызвал откуда-то из бездонного загашника командира звёздного корабля. Структура задачи была настолько хитрой, что при беглом взгляде я никак не мог уловить сути. И вынужден был только хмуриться, краем глаза поглядывая на затейливое сплетение простых, казалось бы, команд. А Чакт тем временем ленивым жестом над своей командирской консолью управления загнал все кубики с таможенными данными в багровый голографический столб и пустил задачу на исполнение. Обворожительно красивый, но так и не осознанный мною пространственный узор из вычислительных команд нырнул в багровое сияние вслед за ведомостями со списками застоявшихся на грузовом терминале у Восточного портала Космодрома гермоконтейнеров и их содержимого. Центральная вычислительная магистраль звёздного корабля сразу засияла ярче и стала как бы раскаляться – цвет её сменился на жёлтый, потом на зеленоватый, постепенно появились оттенки голубого…
– Ого! – воскликнул Чакт и удовлетворённо крякнул. Я чуть улыбнулся, подумав, что Чакт небось искренне считал, будто бортовому компьютеру, так же как и ему, старому охотнику, опасно долго застаиваться. И необходимо порой поразмяться…
– Сержант просил просчитать опасные сочетания контейнеров на твоей площадке, которые могут вызвать большие вторичные последствия при взрыве, – сказал мне Чакт будничным тоном.
Наконец-то мне хоть кто-то хоть что-то попытался объяснить!
– Ну понимаешь, парень… Это если одно с другим смешается да рванёт как-нибудь необычно сильно… Или газ какой-нибудь горючий образуется… – учитель повертел в воздухе руками, пытаясь изобразить что-то вроде объёмного взрыва.
Я понял.
– И начать нужно было с контейнеров, пропавших из базы данных? – высказал я вслух свою догадку.
– Ну да, – Чакт пожал плечами. – Где-то там, видимо, детонатор. Или несколько…
Вот тебе и призраки… Оказывается, серьёзные люди, в отличие от меня, вовсе не собирались бороться ни с какой мистикой. Только, хм, просчитать различные сочетания для ста пятнадцати тысяч контейнеров… Даже с учётом ограничений упрощённой математической модели… Даже если отбросить пустые контейнеры, которых была большая часть, и контейнеры с заведомо инертными грузами… Если я хоть что-то усвоил из институтского курса математики, количество комбинаций получалось значительно большим, чем число атомов во вселенной. Хотя, если подумать… Нет, всё равно слишком много! Наверное, программа старого командира звёздного корабля составлена с какими-то хитростями, раз тот так уверен в скором результате и не предлагает мне заехать снова, ну, скажем, через недельку.
