Несмотря на предупреждение Примакова («не лезь!»), решился направить в Москву соображения по Чечне.

(Строго говоря, долг посла – не оставаться в стороне от острейшей на данный момент проблемы, даже если она не внешнеполитическая и формально тебя не касается.) Вспоминая долгую службу в Центральном аппарате, могу уверенно сказать, что большинство посольств предпочитает «не вылезать». Тем более если нет прямого запроса. Есть и уважительные причины: Москва традиционно снабжает информацией скупо, а практика страны пребывания не дает материала, сказать нечего. У меня же был британский опыт «обращения» с североирландской проблемой, на которой за последние десятилетия англичане набили себе немало шишек. Решил, что он может быть полезен для нахождения развязок чеченского узла.

Привожу краткую выжимку из направленного.

1. Практика разрешения внутригосударственного конфликта, каким является североирландский, предостерегает от безусловной поддержки большинства за счет ущемления интересов меньшинства.

Чрезмерно жесткая реакция британского правительства на выступления небольших по численности религиозных групп в защиту гражданских прав (1968-69 гг.) оказалась контрпродуктивной.

В итоге потребовался ввод в Северную Ирландию (Ольстер) правительственных войск. В Лондоне думали на непродолжительное время, на практике – больше двадцати пяти лет.

2. Параллельно с поиском политического урегулирования англичане стараются развивать экономику проблемного региона. Сейчас она растет быстрее, чем у Великобритании в целом. Впервые за многие десятилетия в провинцию стали возвращаться эмигранты, потомки переселенцев разных поколений.

3. В числе удачных мер британского правительства внутри провинции: обеспечение права на выбор обучения в одноязыковой, либо в смешанной религиозной школе; разрешение на вывешивание гражданами любого национального флага по собственному выбору; финансовая и иная поддержка инициатив, направленных на сближение интересов всех групп населения.

4. Не сбрасывается со счетов полезность проведения предметных парламентских исследований, а также укрепление органов местного самоуправления, в частности, через расширение их полномочий.

Посылая депешу, не надеялся, что ей будет дан ход. Но если не послать, тогда точно никаких шансов. Отсутствие какой-либо ответной реакции счел за норму.

10 января 1995 г. Пригласили к госсекретарю по иностранным делам Дагласу Хэрду.

Начал он без обиняков: «лейбористская оппозиция требует от правительства заявления по Чечне. Рано или поздно выступить придется, и мне не хотелось бы делать этого, не зная актуальной российской позиции. Я весьма обеспокоен ситуацией вокруг Чечни.

Слишком много жертв, это неблагоприятно сказывается на отношении Запада к России. Выводы делать пока рано. Поэтому я ограничиваюсь по Чечне минимумом необходимого, чтобы не закрывать дверь для той или иной позиции в будущем и тем более не затруднять контакты с Россией».

Был уверен, что разговор пойдет о Чечне, так что не только кратко изложил содержание последних московских ориентировок, но и передал Хэрду их английский перевод. Благо их было немного.

Прокомментировав главные моменты английской позиции, отметил, что в сущности российское правительство по этим направлениям и прилагает усилия. Особо выделил предложенное нами перемирие: мы стремимся к прекращению дальнейшего кровопролития, к созданию условий для перевода событий в русло мирного урегулирования. Сдержанность британской позиции по Чечне не осталась незамеченной в Москве. Предостерег против каких-то репрессалий в отношении России, о которых можно иногда слышать. Они имели бы контрпродуктивный эффект.

Тема санкций, столь любимая американцами, – впервые, если не ошибаюсь, они применили их еще против царского правительства за отношение к евреям в Российской империи – постоянно проглядывала из-за кулис. В тот период Запад не допустил Россию в Совет Европы, организацию правозащитную, но на большее не пошел.

«Зато» наверстывает сейчас.

Нас беспокоит, продолжал Хэрд, что конфликт в Чечне может приобрести затяжной характер. Вы можете убедиться в этом на примере военной операции в Афганистане. На юге Чечни горы, и оттуда долго можно вести партизанскую войну.

Чем скорее будет найдено долгосрочное политическое решение, тем лучше. Мы считаем, сказал Хэрд, что без ущерба для статуса Чечни, как части Российской Федерации, полезную роль в решении гуманитарных вопросов и соблюдения прав человека может сыграть ОБСЕ. В этом смысл миссии представителя действующего председателя ОБСЕ Дьярмати в Москву. Надеемся, что реакция российской стороны будет позитивной. Ответил, что в Москве достигнута договоренность о поддержании деловых контактов с ОБСЕ в гуманитарной области.

Это хорошо, среагировал Хэрд, но этого мало. ОБСЕ не может оставаться безучастной. Вы же сами просили нас помочь с правами человека в Эстонии, а это ведь ее внутренний вопрос, как и Чечня для вас. Мы с интересом ожидаем, с чем Дьярмати вернется из Москвы. Поймите, что мы не можем просто сидеть сложа руки, сказал Хэрд, намекая, что ОБСЕ могла бы стать своего рода отдушиной для «выпуска пара». Спасибо, англичанин, за подсказку!

ОБСЕ оказалась полезной и много лет спустя при конфликте в Донбассе.

После беседы секретарь Хэрда рассказал, что он советует американцам умеренно вести себя с нами, несмотря на Чечню. Не допустить большого кризиса в отношениях Россия-Запад, делать ставку на Б.Н., а Великобритания против каких-либо санкций против России за Чечню, в т. ч. со стороны ЕС.

Вот что поведали старые друзья, «правильные» демократы Егор Гайдар и Аркадий Мурашов. Егора я знал еще школьником, поскольку дружил с его отцом, Тимуром, журналистом и адмиралом.

Ельцин поручил Черномырдину заняться мирным урегулированием в Чечне, другие напортачили, премьеру поправлять. Он уже создал рабочую группу в правительстве (услышав это, заслал на всякий случай и туда соображения посольства).

Наша армия не совсем то, за что ее принимали. Вообще в современном обществе использование армии затруднено и с юридической (требуют обоснования!), и с моральной (не хотят жертв), и с чисто практической точек зрения. Экономические последствия Чечни: быстро растут цены, иностранцы перестали покупать акции (а было уже до 500 млн. долл. в месяц!). Если 1994 г. был в экономике годом снижения рисков и повышения возможностей, то на старте 1995-го все в этом смысле наоборот.

Что вообще происходит в России? По Гайдару и Мурашову, резко усиливается роль армии, нарастают авторитарные тенденции. Власть передается в руки людей, не приспособленных к цивилизованному ведению дел, что может быть окрашено в такие цвета, как непрофессионализм, коррупция.

Растрачивается то, что успели сделать демократы, «Выбор России». В начале 1992 года проблема единства России не стояла. Сейчас же самое главное – не допустить ее развала плюс удержать ситуацию в демократических рамках. Министров-выбороссов, считают мои собеседники, из состава правительства пока не выводить. Евгений Григорьевич Ясин, министр экономики, держится молодцом. Поддержал действия Президента Лужков, демонстрируя лояльность.

Егор не выдержал: оставили, сволочи, оружие Дудаеву, кто-то разбогател, теперь расплачиваемся кровью. Сослался на маршала Шапошникова, тот напрямую называет в качестве одного из главных виновников Грачева. Англичане, кстати, давно мне говорят, что теперь Грачев точно погорит. Ошибаетесь, сэры.

18 января. Передал премьер-министру послание Президента РФ по Чечне. Его дипсоветник сказал, что послание будет, естественно, изучено, но уже сейчас ему поручено заявить следующее.

«В Лондоне с большим уважением относились к проявлению российским руководством в течение трех лет сдержанности в отношении режима Дудаева. В Москве, наверное, отметили, что английские власти никогда не вступали в контакт с приезжавшими в Лондон посланцами Дудаева, несмотря на их просьбы. Английская позиция всегда состояла в том, что Чечня – часть России.