Позже Алекс сумел убедиться в том, что Элайн и Валери действительно остались теми же друзьями, какими были во время возведения Ньона.

Но что касается молитв почти святого, так, похоже, Валери просил о чём-то другом, о чём-то вроде вложения необычных идей в голову Алекса. И мало того, что экзотическая идея пришла в голову, так ещё и настойчиво возвращалась. Ведь был повод применить её – исчезновение любимой жены. Но фактический шпионаж через метакарты, если только никто ещё не додумался до него, не понравится ни Бриане, ни императору, узнай он о подобном.

И, может, почти святой Брайан молился Единому о благоразумии для него, Алекса Санктуария, потому что рассудив, что раз всё равно не спит ночами, то использовать бессонницу с пользой будет единственным стоящим решением, принц вновь атаковал Валери просьбами и тот согласился помочь.

Кроме Валери никто бы не смог помочь, но не по обычной причине, а потому, что Бриана, если она, как и хотела, отправилась на поиски отца, то уже далеко, должно быть. Но, где бы она ни была, начала она свой путь из первого дворца клана Си – Сильверхолла.

Прежде всего, Алекс отправился в Деферран в компании Брайана Валери и Уоррена Элайна. В последний момент к ним в экипаж запрыгнула супруга почти святого – красивейшая из женщин – эскортесс Моргана Аргиад Дан-на-Хэйвин, и у мужчин испортилось всё их великолепное (ну почти великолепное) настроение. Путь предстоял пусть очень комфортный, но длительный, так что присутствие такой женщины, как Моргана, в замкнутом пространстве экипажа немало напрягло.

От внешности красавицы рябило в глазах, и гас аппетит от жалости к Элайну, которому Моргана, похоже, слишком нравилась, что, скорее всего, и стало истинной причиной прошлого "внешнего" разрыва двух друзей. Всё же Элайн удивительно хорошо играл роль любующегося, но безгрешного в мыслях, на протяжении всего пути, и Санктуарий с каждой минувшей свечой мысленно поздравлял бедолагу.

Но вскоре четвёрка путешественников оказалась во втором по величине городе планеты. Мало того, что Деферран действительно простирался так широко, что чаще всего в дымке горизонта не видны были границы жилых массивов, так южная столица ещё и обладала самыми высокими зданиями и башнями, сконструированными из редких материалов, специально с учётом сверхсильных землетрясений. Так, Деферран, главный город бывшего Юга, превосходил Ллевеллу, финансовую столицу Севера, абсолютно всем, хотя бы только по одной из причин: Югу был необходим административный центр, откуда монарх или предводитель мог, собственно, править. Среди северян же существовала своя договорённость о равных царствованиях на подконтрольных территориях, и единый центр им нужен не был, и отчитываться никто ни перед кем не собирался.

А ещё здесь, в Деферране, было ощутимо теплее, чем в более холодном Ньоне, продуваемом, к тому же, всеми возможными ветрами, пусть и не сильными. Несмотря на зимний вечер, здесь доцветали самые поздние цветы, а на стенах домов и ветвях кустов оседали мелкие капли дождя, чтобы увеличившись, отяжелев и ускорившись, стекать вниз.

Валери сразу пригласил всех в Сильверхолл – дворец Си в Деферране. Поскольку почти святой оставил целый город дел и забот, Моргана – свою обожаемую принцессу Игрейну Пятую, а Элайн – предка, которого не предупредил об отъезде, все стремились как можно меньше времени потерять и скорее поймать за хвост цепочку, которая могла бы привести к Роджеру Кардифу, если только не на его поиски отправилась Бриана.

Местный дворецкий, вопреки ожиданию Алекса, сообщил, что эрцеллет Санктуарийская ни одного раза не появлялась здесь со дня совершеннолетия не по случаю праздника. Но никого это не остановило. Валери лишь кивнул и направился на поиски комнат брата-близнеца. Элайн и Моргана последовали за ним. Разочарование, которое принц испытал, когда понял, что жена его здесь не появлялась, словно ставило ему невидимые преграды, но Алекс упрямо двигался вслед за всеми, потому что знал, что отстав, позволит одиночеству войти в душу и всё-таки поддастся желанию отследить метакарту Брианы шпионским методом. К тому же ему было любопытно взглянуть на комнаты, в которых угасло так много любви, как о том говорят.

Против любых ожиданий, апартаменты Роджера Кардифа в Сильверхолле выглядели так, будто использовались как склад. Так много там лежало и стояло, рядами, стопками и кучами: книг, бумаг, подозрительных склянок, оружия и предметов искусства.

– Сюда эвакуировали всё, что оставалось в Преви-Шедвард, – объяснил Брайан. – В то время дом был полуразрушен. Сейчас уже, наверное, не осталось и руин.

– Личность твоего брата поражает, Валери, – протянул Алекс, поднимая из кучи странных предметов ошейник из резной белой кости с длинной цепью, где металлические звенья были заменены кожаными. – Знаешь, для чего это?

Элайн, как и Моргана, судя по виду, начали догадываться, а вот почти святой просто отвернулся, и, пройдясь по кабинету, вышел и завернул к дверям в спальню. Алекс из любопытства пошёл следом, положив ошейник на место. А Валери знал, что и где искать – он методично перерывал ящик за ящиком из тех, что Кардиф задвинул далеко под кровать. В этих ящиках хранились пожелтевшие и пятнами позеленевшие листы писем.

– Зачем тебе читать чьи-то письма? – поинтересовалась Моргана, вошедшая следом. – И чьих писем он так много мог хранить?

– Это был его способ вести дневник, – помолчав, ответил Валери. – Кто-то пишет всё в тетрадях, но нашедший их никогда не сомневается, что автор пишет о себе. А здесь, поскольку почерк, язык и стиль речи изменены и записи составлены от лица неизвестного, никто и не может сразу предположить, что всё описанное – жизнь Роджера.

Валери, нахмурив красные брови, углубился в просмотр страниц, а окружившие его так и застыли. Кому-то легко представилось сейчас, что это сам Кардиф сейчас сидит перед ними за чтением. Кто-то раздумывал над тем, можно ли хоть одной живой душе, кроме близнеца хозяина дневников, прочесть их. А кто-то, и это был Алекс, разглядывал явные схемы, вычерчивая которые, Кардиф местами протыкал рыхлую бумагу насквозь. Присев рядом и протянув руку к письму со схемой, Алекс наткнулся на предупреждающий взгляд Валери:

– Ты можешь узнать там то, о чём ни за что и никогда не хотел бы узнавать.

– Долгая жизнь меня ко многому подготовила, – ответил принц, но, развернув бумагу и увидев, что именно рисовал Кардиф и какие расчёты делал, Санктуарий не смог сдержаться: – Ого! Парнишка даром времени не терял!..

– Что вы нашли?

– Нечто, что может разниться с тем, что предсказывал Сапфир.

– Предсказывал на счёт чего именно? – встревожился Валери.

– Подскажи-ка, когда он это рисовал? – показал Алекс письмо.

– Лет… двести назад, не меньше.

– Тогда это ещё интереснее.

– Что интереснее?! – начал злиться почти святой.

– Твой брат обдумывал, как покинуть планету методом древнейших. Возможность достигнуть предела явно не давала ему покоя. А здесь как раз есть расчёты скоростей выхода на орбиту для его тела. Не советую пользоваться, они могут быть не вполне верны. Да и нужных поправок нет.

– Не вполне верны? – переспросила Моргана.

– Не люблю делать вычисления на ходу, но его цифры я запомнил, как-нибудь проверю.

– А, да, если бы они были верны… – Валери задумался так глубоко, что казалось, наступит весна, прежде чем он снова заговорит. – Сапфир говорил, что Роджер спит. Он мог оцепенеть для перелёта.

– Перелёт сложен. И невозможен без химии перевёртышей. Если ты увидишь в его письмах, что он дошёл до этой мысли…

– То он может быть на другой планете сейчас? – воскликнула Моргана.

Алекс поколебался, но кивнул, решив дополнить как можно более объективно и осторожно:

– Всё-таки перелёт с планеты на планету, особенно своими силами, впервые, без высоких технологий, очень сильно влияет на тело и сознание. Вероятнее всего, крылатый, даже попав на другую планету, всё равно завершает цепенение и засыпает… на миллионы лет и не просыпается иной раз вовсе. Надеюсь, он слышал об этом.