Но папа – мужчина, он смелее мамы. Быстро встал с постели, включил свет и осмотрел комнату – никого. Посмотрел в детской – тоже никого. Даже вышел в коридор – тоже везде спокойно. Он успокоил маму, и они опять легли. Но через несколько минут кто-то снова зашлепал по полу.

Тогда папа снова включил свет и стал теперь уже проверять все углы и закоулки в квартире. Когда он, наконец, догадался заглянуть под кровать, увидел там огромную жабу. Она сидела и смотрела на него, не моргая, своими стеклянными глазами. Ах ты, дрянь такая! Как ты сюда попала?

Родители решили, что, наверное, дверь была открыта, и она заскочила в дом. Папа тряпкой брезгливо ухватил ее и вышвырнул в окно на травку.

Утром, когда я проснулась, то сразу заглянула в коробку – как там моя красавица жабочка. Но в коробке ее не оказалось. Я стала искать свою жабу по квартире, бегала и причитала:

– Вы не видели мою жабочку, самую красивую жабочку на свете?»

– Так это твоя жаба? Как она в дом-то попала? – спросила мама.

– Я ее в саду нашла и в ведерке принесла, а она пропала. А может это была царевна-лягушка? И может она станет Еленой Прекрасной, а я и не узнаю!

Я горько плакала. Но мама меня успокоила, она сказала, что жаба обязательно вернется, превратится в красавицу и вернется. И я еще долго ждала возвращения своей красавицы.

Про то, как жаба напугала родителей, и как папа вышвырнул ее в окошко, мама мне рассказала, когда я уже подросла. А лягушки мне нравятся до сих пор. И дочку свою я назвала Еленой. Она, и вправду, выросла и прекрасной, и премудрой, как в сказке.

Когда дети подрастают, они, наверное, все начинают шалить, хулиганить и хитрить. Одни раньше, другие позже. У кого-то это проходит, у кого-то остается на всю жизнь. Наши с братом детские шалости я помню, наверное, с трех лет. А может что-то помню по рассказам мамы.

Однажды мама с папой собрались пойти в кино. В кинотеатре шел какой-то очень интересный фильм, и пропустить его было никак нельзя. В то время кино и библиотека были основными развлекательными и просветительскими центрами.

Фильм шел последний день, поздний сеанс. И мама попросила бабушку присмотреть за нами. С бабушкой и дедушкой мы жили в одном дворе.

Кинотеатр был в пяти минутах от дома, дети уложены (вроде даже заснули), бабушке указания даны – и счастливые родители убежали. А мы с Женей еле-еле дождались этого момента – все это время мы тихо лежали в своих кроватках и притворялись, что спим, хотя спать нам, конечно, совсем не хотелось.

Только мы с братом остались дома одни, мы быстренько «проснулись» и стали судорожно думать, чем бы нам таким интересным заняться. Ведь не часто нас оставляют одних дома. Дело было летом, было еще не совсем темно – свет мы не включали. Сначала мы обследовали шкафчики, поискали конфетки – не нашли. Открыли бабушкин старый сундук. Бабушка (мамина мама) умерла год назад, а большой ее сундук так и стоял в нашей комнате. Чего там только не было – и всякие тряпочки, полотенчики-салфеточки, какая-то пряжа, бабушкина скатерть, расшитая гарусом, я ее очень хорошо помню. Я даже залезла в сундук и посидела там, как Машенька из сказки про Машу и медведя.

Но особо интересного мы не нашли. Правда, там лежала папина «опасная» бритва – он привез ее еще с войны, но трогать ее мы побоялись, а еще ярко-оранжевые бусы, такие крупные круглые бусины. Это были мамины янтарные бусы, она их носила, когда болела малярией. Женька надел их на меня, и я ходила воображала. Но и это надоело. В общем, ничего забавного мы не нашли, и стали прыгать на родительской кровати. Кровать была железная с высокими металлическими спинками и панцирной сеткой, которая подбрасывала нас, как батут. Нам было очень весело. А главное, мы увидели, что на шифоньере, который стоял рядом с кроватью, виднеется какая-то баночка. Это уже было куда интереснее. Но как до нее добраться?

Женя стал на спинку кровати и заглянул на шкаф – банка была с малиновым вареньем. Но она стояла далеко от края. Тогда брат затащил меня на спинку кровати и стал запихивать на шкаф. Это ему удалось. Наверху было классно – высоко, интересно! Да еще там варенье! Я быстренько содрала бумажку, которая была вместо крышки, и придвинула банку к краю шкафа. Мы прямо пальцами немного полакомились сладеньким, но и это быстро надоело, и я стала толкать банку на прежнее место, но перевернула и варенье разлилось по шкафу. Тогда прямо ладонями, сколько смогла, я собрала его в банку, руки вытерла о рубашку и хотела уже слезть. Но как слезать, я не знала, боялась упасть. «Прыгай», – скомандовал брат. «Боюсь», – сказала я. «Прыгай!» – сказал он строже. Я зажмурилась, сжалась в комочек и прыгнула. Да так удачно получилось, что я даже перевернулась, шлепнулась на кровать и стала подпрыгивать на панцирной сетке. Мне было очень весело.

Женька даже позавидовал, как у меня это здорово вышло и тоже захотел так прыгнуть. Он залез на шкаф и тоже прыгнул, и тоже так кубарем. Мне еще захотела так же прыгнуть. Тогда брат стал сначала помогать мне залезать на спинку кровати, сам забирался на шкаф и затаскивал туда меня. Мы прыгали и кувыркались, и качались на кровати. Весело было ужасно!

Когда родители примчались из кино, они увидели такую картину: милые детки крепко спали на их кровати, все вымазанные вареньем с синяками под глазами. Это когда мы, прыгая, летели кувырком со шкафа, видимо, коленкам били себя по лицу и набили фонарей. Родители были счастливы – детки дом не подожгли, сами живы-здоровы. И вообще ничего страшного не случилось.

Фильм был интересный. Пропускать такое мероприятие было никак нельзя. А утром мама деток и шкаф отмыла, и все было чудесно! Наступил новый день, и мы придумывали все новые и новые интересные занятия и забавы.

Когда мне было лет пять, к нам в гости приехал мой дядя – мамин брат Саша. Он тогда был совсем молодой, учился в Москве в военной академии иностранных языков и всегда на каникулы приезжал к нам.

Дядя он был чудесный, мы с братом его очень любили и всегда ждали его приезда. Во-первых, он всегда привозил московские подарки, гостинцы, сладости. Во-вторых, делал нам всякие забавные игрушки, придумывал разные смешные и страшные истории. А перед сном обязательно рассказывал что-нибудь безумно интересное. Мы с братом даже всегда спорили, кого из нас он будет укладывать.

Итак, во время его очередных каникул мы как-то остались с ним дома одни. Родители ушли на работу и поручили Саше развлечь меня, накормить и уложить спать.

Мы с ним чем-то позанимались, порисовали и он решил, что уже достаточно меня развлекать – пора укладывать спать. Предстоял обед и послеобеденный сон. Спать в обществе дядюшки я была согласна, но есть – ни за что.

Ела я всегда очень плохо, вечно капризничала и вредничала. В общем, накормить меня была целая проблема. Если мама предлагала мне суп, я просила борщ. Но хитрая мама тут же ставила передо мной тарелку борща. Зная мой противный характер, она предусмотрительно оставляла борщ от вчерашнего обеда. И деваться мне некуда было, надо было есть. Но не тут-то было. Издеваться над родителями я и тогда не переставала. Демонстративно, с кислой тоскливой физиономией я начинала разбирать этот борщ на составляющие и раскладывать по ободку тарелки. И все это со словами:

– Мамочка, я лук не люблю.

– Мамочка, я капустку не люблю

– Мамочка, я свеколку не люблю.

Все остальное я не любила тоже. Это было ужасно. У мамы не выдерживали нервы, она не могла этого видеть и просто уходила из комнаты. Терпения хватало только у папы. Как только мама удалялась, папа сгребал все овощи обратно в тарелку и быстро начинал меня кормить. А я только успевала рот открывать. И когда мама возвращалась, я все уже съедала. В общем, со мной было непросто. И вот с таким ребенком дядя остался за няню.