С победной улыбкой завязывая последние тесёмки, я уже было собиралась окликнуть остроухого, но неожиданно зависла, неверящим взглядом изучая прикроватный столик. А точнее, букет, который умудрилась не заметить ранее.
С десяток крупных ромашек, васильки, колокольчики, смешанные с травами, названий которых я не знала, воткнутые в простую глиняную вазу. Вроде бы ничего особенного. За всю свою двадцатилетнюю жизнь каких только цветов мне не дарили: и пресловутую «сто одну розу», и дурно пахнущие лилии, даже кактус в половину моего роста презентовали. Но именно при виде этих, полевых, невзрачных, на лице сама собой появилась довольная кошачья улыбка, а на душе стало тепло-тепло. Хотелось смеяться, петь, танцевать…
— Он чудесен! — подлетела я к эльфу, повисая у него на шее счастливой коалой.
— Эовин? — мягко, но настойчиво он оцепил меня от своего камзола и отодвинул на расстояние вытянутой руки. — Успокойся и объясни толком — какая муха тебя укусила?
— Цветы! — чуть ли не хлопая в ладоши, продолжала глупо улыбаться я. — Спасибо, это так мило! Просто так, без повода, лишь ради того что бы поднять мне настроение. Ты чудо!
Меж тем, эльф моего восторга явно не разделял. Пропустив мимо ушей благодарности и сохраняя гордое молчание, он усадил меня на табурет. И дальше, игнорируя все мои слова, сосредоточился на волосах, размазывая по ним мерзкую жижу из тазика. Только когда моя голова полностью стала покрыта холодной липкой пеной, Леголас пробурчал:
— Цветы не мои.
— К чему эта ложная скромность? — возмущённо завертелась я, во все стороны разбрызгивая серую пену.
— Эовин, мне и в голову не пришло бы нарвать для тебя пучок пыльных завядших травинок, которые ты по недоразумению именуешь цветами, — издевательским тоном заметил эльф, вытирая мои волосы какой-то тканью.
Пока я сидела в полном недоумении, растеряв все слова, Леголас успел выйти из комнаты, прихватив с собой таз, и вернуться, спустя несколько минут, держа в руках средних размеров зеркало.
— Ты довольна? — спросил остроухий, внимательно следя за моей реакцией.
Из зазеркалья на меня смотрела попрежнему бледная, но всё-таки блондинка. Длинные, сияющие здоровьем пряди, волнами спадали ниже плеч. Цвет слегка отличался от моего прежнего — медового. Теперь он был холодным, ближе к пепельному, но общего вида это ничуть не портило, даже наоборот: оттенённые тёмной тканью платья, на алебастрово-белом лице, обрамлённом ореолом светлых волос, светились сапфировой голубизной глаза. До красоты эльфов мне попрежнему далеко, но я бы решилась назвать себя в тот момент красивой. Я была сказочной, удивительно волшебной…
— Можешь не благодарить. Прибереги свои восторги по поводу «цветов» для Бредлинга, — ухмыльнулся эльф, явно довольный произведённым эффектом. — Что ж, пожалуй, пойду, пока ты не причислила мне ещё какие-либо из его заслуг. — дверь, за спиной тихо хлопнула.
— Бредлинг, — закатила я глаза, ощущая себя полной дурой.
***
Кажется, вместе с синим цветом волос исчезло и моё неукротимое желание разводить бурную деятельность. Все же остальные, напротив, были ну очень заняты. Дядя проводил очередное военное собрание в главной зале. Леголас предпочитал моей компании общество гнома, впрочем, вмешиваться в отношения этой неразлучной парочки я не собиралась, решив найти Бредлинга, дабы поставить «окончательную точку» в истории с букетом. Но молодой воин и тут удивил, превзойдя самого себя по части игры в прятки. Кого ни спроси — «Да, вот только что был здесь», «Кажется, собирался в оружейную»…
А в оружейной мне говорили, что он отправился в восточный дозор. В дозоре — что кто-то видел его часом ранее на кухне. Так же сын конюха был замечен на смотровой площадке, в главном зале, пещерах и, что окончательно меня добило, в личных покоях самого Теодена. Даже отец Бредлинга, Хенгель, на просьбу предьявить сына лишь равнодушно пожал плечами и заявил, что не видел его со вчерашнего дня. Врал, конечно, хитрый старикашка, а ты попробуй докажи…
Так что вплоть до самого обеда я бессмысленно слонялась по крепости, почему-то чувствуя себя несчастной бабушкой, от которой «ушёл» колобок. Впору было расклеивать объявления в стиле: «Пропал мальчик. Под два метра росту, глаза карие, блондин. Особые приметы — усы, борода. Откликается на имя Бредлинг. Нашедшим просьба вернуть роханской принцессе за разумное вознаграждение». Ну, в самом деле! То он бегает за мной, как курсор за мышкой, то прячется, как выпускник от военкомата. А ещё говорят, что женщины нелогичны! Да по сравнению с такими вот представителями сильного пола мы просты и предсказуемы, словно таблица умножения на десять!
— Воин с Севера! Это воин с Севера! Он жив! — послышался нестройный гомон голосов.
Решив, что в вареве Леголаса были какие-то «чудесные» травы, вызвавшие у меня слуховые галлюцинации, я остервенело потёрла уши. Не может этого быть! Бессмыслица какая-то. Я знаю только одного воина с Севера, и около сотни человек видели, как он погиб. А тем временем из внутреннего двора, перекрывая остальные голоса, уже радостно басил Гимли:
— Арагорн! Пустите, я сам его убью!
С лицом полуобморочного лемура я наблюдала, как мимо меня проходит грязный и потрепанный (но живой!) Арагорн, пытающийся разъяснить счастливому донельзя гному, что ему срочно, вот прям сейчас, нужно к Теодену. Как навстречу воскресшему воину выходит сияющий эльф. Приветствие. Пара ничего не значащих фраз. Опять эта наглая ухмылочка, будто бы знал, что вернётся, будто и не было вчера той тоски в глазах. Просто трое друзей радуются новой встрече, но не слишком, им же, кажется, к королю нужно на аудиенцию ─ без доклада, как можно скорее. Секунда, и видно только их спины, удаляющиеся в сторону главной залы.
Я тряхнула головой ─ наваждение не спало. Пришлось ущипнуть себя, и ещё раз — эффекта ноль. В то время как мозг переваривал новую информацию и пытался поверить в невозможное, Арагорн и Ко уже скрылись за высокими дверьми.
— Не глюк, — наконец, уверенно постановила я.
А потом меня буквально затопило волной радости и любопытства, вытесняя из головы все мысли о пропавшем Бредлинге. Арагорн жив! Неважно, как, неважно где он шлялся целые сутки. Главное, он явно узнал какую-то стратегически важную (и страшно секретную) информацию, и прямо в эту минуту делится ей с Теоденом. Они будут строить планы по защите крепости, расстановке воинов, лучников, линий обороны, тактики-стратегии и что там ещё положено учитывать в таких ситуациях…
А мне, как обычно, ничего не расскажут! Нет уж, не в этот раз.
— Ваше Высочество, туда сейчас нельзя, — взмолился один из стражников, стоящих у входа в залу, прекрасно понимая, что если я решила попасть куда-то, то меня и танком не остановишь.
— Тсс! — шикнула я на воина, прикладывая ухо к прохладной, терпко пахнущей дубом двери.
Тишина… Благородное дерево не пропускало ни звука. Пришлось, рискуя быть пойманной, слегка приоткрыть створку.
— Говоришь, несметные полчища? — узнала я голос Теодена.
— Около десяти тысяч — все, что были в Изенгарде. Будут здесь к вечеру, — ответил ему Арагорн.
— Пусть приходят, мы будем готовы, — уверенно парировал король.
— Эовин, ты что, подслушиваешь? — заставил меня подскочить на месте удивлённый голос Бредлинга.
В какой школе для юных ниндзя его учили подкрадываться? Ну нельзя же так людей пугать, в самом деле. У меня чуть сердце не остановилось.
— А на что это еще похоже? — возмущённо зашипела я, оттаскивая этого дуболома в сторону, подальше от ушей любопытной стражи. — Где тебя черти носят целый день? Я с ног сбилась, разыскивая, уже собиралась морги с больницами обзванивать!
— Кто носит? — непонимающе переспросил Бредлинг, сделав на всякий случай невинное лицо.
Только я собиралась разъяснить парню, кто и куда его будет выносить, если он ещё раз вздумает меня так пугать, нас прервал Теоден. Видимо, совет закончился, и теперь дядя деловито раздавал распоряжения направо и налево. Следом за ним, словно три молчаливые тени, следовали Арагорн, Леголас и Гимли. По встревоженным лицам было ясно, что итогами собрания они совсем не довольны. Бредлинга тут же отправили в восточный дозор с каким-то поручением. А мне вообще досталось больше всех.
