— Я понимаю, что это кажется тебе странным, но уверяю тебя, что дон Джузеппе человек очень благородный. Не безгрешный, конечно, но на фоне прочих почти святой. Я попросил его заботиться о тебе как о сыне.

А Ильич?

— Разве он тебе не понравился? Разве тебе не хочется иметь такого друга? По закону, он, конечно, преступник, но можешь не сомневаться, что законы пишут и принимают тоже преступники. В большинстве своём, все эти твари куда порочнее Ильича. Не думай, что мне легко среди вас выбирать. Имеем то, что имеем. Технический прогресс множит человеческие пороки, но таков уж замысел Создателя.

— Выбирать для чего?

— Для того-же, для чего Иисус выбирал своих апостолов — дать людям Цель в этой жизни.

Спаситель сказал это как-то с холодком, словно не верил в успех своей Миссии и Диего это почувствовал. Он на нас не надеется… Он уверен, что его снова предадут… И уверен наверняка не напрасно… Вот же твари!

— Я тебя не предам! Что я должен сделать?

— Выиграй в этом сезоне чемпионат, а в следующем Кубок Чемпионов и Мундиаль, сосредоточься пока на этом. Слушай советы дона Джузеппе, он намного умнее и опытнее тебя.

— Он знает? В смысле, знает кто ты?

— Он знает ровно столько, сколько и должен знать. Он знает моё земное имя, этого ему пока достаточно, чтобы догадываться об остальном.

— Я не знаю твоего земного имени.

— Дон Джузеппе знает меня как Мохаммеда Асхама. А вот и ужин. Играй в футбол, Диего. Стань лучшим, стань богом футбола, множь в мире красоту и не траться на философию, этих дармоедов философов и без тебя хватает. Николас мне сообщил, что твоя доля в этом году будет примерно двадцать пять миллионов долларов, поэтому про финансы тоже не волнуйся, скоро ты будешь в состоянии купить себе любой футбольный клуб, если захочешь.

Двадцать пять миллионов? Чертовски приятно, тем более что по контракту с Наполи он имел всего полтора миллиона в год. Но деньги ведь — это не главное! А что сейчас главное? Асхам? Это же какой-то кровожадный демон с востока… Что-то такое Диего слышал по телевизору. В новостях постоянно про этого демона вспоминали, поэтому не услышать было трудно. Для этого нужно было быть не просто равнодушным, а абсолютно глухим. Глухим Диего Марадона не был.

— Я где-то слышал имя Асхам. Признаться, я политикой совсем не интересуюсь.

Спаситель понимающе усмехнулся.

— Я в курсе, Диего. Асхам — это тот самый террорист номер один. Так надо, ничему не удивляйся.

3 сентября 1984 года

— Ас-саламу алейка, Муджтахид[63]. С виду ты помолодел лет на двадцать.

Уже две недели духовный лидер правоверных, (ведь только шииты являются настоящими правоверными) вставая на намаз молил Аллаха об этой встрече. Он и правда чувствовал себя помолодевшим, недуги временно отступили и даже зрение значительно улучшилось, но взамен за этот Дар в его душе поселилось что-то непонятное. Какое-то острое чувство личной ответственности за всё происходящее, и он очень боялся ошибиться.

— Ва-алейкум ас-салям ва-рахмату-Ллахи ва-баракятух, Расуль[64] Махди. Очень рад тебя видеть. Я и правда чувствую себя отлично, для своих лет, ма-шаа-ллах.

— Ин-шаа-ллах! Давай сразу по делу, старик. Зачем ты меня звал?

— Тагут[65] Хуссейн запросил мира, Махди.

Асхам усмехнулся.

— Быстро же он спёкся, мы ещё и воевать то по-настоящему не начали. Ты хочешь этого мира, старик?

— В этой войне правоверные убивают правоверных. Я хочу услышать Волю Аллаха, Азза ва-Джалль.

— Я ведь тебе уже говорил, что ты слишком заботишься о своей святости. Правоверные убивают правоверных уже почти полторы тысячи лет, во славу Аллаху, Азза ва-Джалль. — Асхам снова усмехнулся. — Все они стали шахидами и попали в Рай, а ведь вполне могли стать преступниками и негодяями. И скорее всего, именно ими бы и стали. Сам понимаешь, контингент это довольно специфический. На Аллаха надейся, но верблюда привязывай. Собственная воля тебе на то и дана, чтобы не беспокоить по пустякам Аллаха, Азза ва-Джалль. На тебя, Халиф, вероломно напали подлые муртады[66], ты в полном праве их сурово покарать. Даже не так. Ты обязан их покарать. Хотя бы попытаться это сделать. Разве дела твои так плохи, что ты усомнился в победе?

— Ты ведь знаешь, что американцы угрожают нам своим вмешательством на стороне Хуссейна. Они вполне могут устроить здесь радиоактивную пустыню…

— Знаю. Знаю и что они тебе предлагают за этот мир. Торговлю с шайтаном, если обойтись без лишних словоблудий. Тебе сейчас кажется, что это очень выгодная торговля, но это не так. Они дождутся, когда твои воины станут торгашами и негодяями, а потом обязательно тебя обманут и всё отберут. Сомневаешься в этом?

— В том, что попытаются — не сомневаюсь. Сомневаюсь, что у них это получится.

— Индейцы в Америке тоже в этом сомневались, а вьетнамцы нет. В итоге каждый получил своё. США ещё очень повезло, что у них нет сухопутной границы с Вьетнамом, иначе Хо Ши Мин бы уже давно сидел в Белом доме. Не так уж и страшен в бою этот шайтан, старик, но он смертельно опасен в мире.

— Вьетнаму помогали русские.

— А тебе помогаю я.

— Ты помог неверным уничтожить Пакистан.

— Пакистан был позором мусульманского мира, американской колонией. Ещё большим позором является Саудовская Аравия и я помогу тебе её уничтожить. А про Пакистан забудь. Был он когда-то Индией и снова ей стал. Уверяю тебя — при Ганди правоверные будут жить ничуть не хуже, чем при мунафике[67] Зия-уль-Хаке.

Уничтожить Саудовскую Аравию… Именно об этом всегда мечтал Аятолла Хомейни, об этом он каждый день молил Аллаха. Забрать у этих диких кочевников Мекку и Медину… Это стоит уступки Белуджистана русским и согласием на их условия продажи нефти. Конечно, продавать нефть за рубли, по началу, будет не выгодно, но это только по началу. Очень скоро всему миру понадобятся рубли, а их к тому времени накопится не мало. А Индия, что в этих раскладах Индия? С ней можно будет разобраться когда-нибудь потом, когда мусульмане станут единым народом. Стоит признать, что Пакистан был настоящим гадюшником, хоть и назывался землёй чистых[68]. Бесы любят красивые названия. Любили. Нет больше Пакистана. И плевать на них.

— Американцы завезли на свою базу в Дахране ядерные боеприпасы.

— Я знаю, старик. Не беспокойся об этом. Как завезли, так и увезут. Я оставляю тебе видеокассету, нужно чтобы её послезавтра увидел весь мир. Оставь свои сомнения, и делай что должен — добивай дурака Хуссейна и уповай на Аллаха, Азза ва-Джалль.

— Джазака-Ллаху хайран[69], Расуль Махди. Прости мне моё малодушие.

— Прощаю. До встречи в Багдаде, Халиф правоверных!

Попрощаться Хомейни не успел. Асхам истаял в воздухе, а на полу под киблой лежала видеокассета.

7 сентября 1984 года. Балашиха. База подготовки спецназа КГБ.

Ядерные взрывы в Саудовской Аравии, уничтожившие четвёртого сентября королевский дворец в Эр-Рияде и офис компании Arabian American Oil Company[70], повергли мир в шок и трепет. Цены на нефть сразу же подскочили почти в три раза, а биржевые индексы обвалились вдвое, но это было только начало. Американцы успели обвинить Советский Союз в утрате контроля за ядерным оружием и созвали экстренное заседание Совета Безопасности ООН, но провести его так и не успели. Пятого сентября, когда в Нью Йорке только начинался рабочий день, Аятолла Хомейни выступил по иранскому телевидению, обвинив США во лжи и представил в качестве доказательства видеозапись. Видео было любительским, освещение довольно тусклым, но рассмотреть на нём шесть американских изделий SADM[71] было вполне возможно. К обеду, эта запись уже тиражировалась по всему миру, а телекомпания CNN показала в прямом эфире полученную посылку, в которой находились поисковый маяк и радиовзрыватель от одного из спецбоеприпасов. Если после первой видеозаписи у кого-то ещё оставались сомнения, то после репортажа на CNN они полностью развеялись. На заседание Совета Безопасности представитель США не явился. Шестого сентября нефть подорожала уже до сорока долларов за бочку, а американский фондовый рынок просел до уровня времён Великой Депрессии.