«Надо ей в следующий раз что-нибудь красивое подарить, — подумал я. — Серёжки или бусики. Все девочки такое любят».

«Кому?» — удивился Конни.

«Дриаде, — пояснил я. — Она нам рукой вслед помахала. Видишь?»

Конни оглянулся и ойкнул.

«И правда. А я читал, что дриады пугливые и вообще никому-никому не показываются. Здорово! — обрадовался он, но тут же погрустнел, — как ты думаешь, Северус сильно будет ругаться?»

«Ничего. Переживём».

Конни обхватил меня посильнее, прижался к спине и положил голову на плечо. Кентавр мчался вперёд ровной нетряской рысью, мимо нас пролетали деревья, небо перестало хмуриться, и угрюмый Запретный лес преобразился, став просто сказочным.

Кентавр лихо вылетел на опушку, и мы увидели, как от хижины лесника к нам торопятся пять разномастных фигур — здоровенный Хагрид в мохнатой шубе с арбалетом в руке, худой, с развевающейся по ветру шевелюрой Северус, сухопарая высокая Макгонагалл, полная, в широкополой шляпе Спраут. Впереди всех летел на каком-то приспособлении, подозрительно напоминающем фрисби, низенький Флитвик.

Ой, что будееет…

====== Глава шестьдесят первая. В которой герой лицезреет последствия ======

Кентавр поскакал навстречу деканам, остановился в паре шагов от них и опустился на колени, чтобы нам было удобнее слезть с него.

— Здорова, Бэйн! — отмер Хагрид. — Ты где ребятишек-то нашёл?

Кентавр, которого, как оказалось, звали Бэйн, неопределённо мотнул головой в сторону Запретного леса и процедил:

— Там. Я привёз их сюда, потому что оставаться в лесу было опасно. Надеюсь, вы никому не скажете, что благородный кентавр вёз на себе человеческих детёнышей, как какая-нибудь вьючная скотина?

— Да чо говорить-то? — простодушно спросил Хагрид. — Детишки всё одно проведают. Ты уж не серчай, Бэйн, доброе дело ты сделал…

Кентавра аж перекосило, помнится мне, в каноне именно Бэйн отличался особо неприязненным отношением к людям. Ничего, переживёт.

Мы соскользнули с широкой спины кентавра и я вежливо сказал:

— Спасибо, Бэйн. Мы будем помнить твою доброту.

А потом добавил почти шёпотом:

— Не надо так злиться, и мы постараемся появляться в лесу как можно реже. Ты ведь не хочешь ссоры?

Кентавр неожиданно усмехнулся:

— Ты хитёр, детёныш Поттеров. Я тебе не враг. Может быть, Марс и не будет слишком ярким…

Потом полуконь степенно кивнул на благодарности всех деканов, развернулся и ускакал в лес со всей возможной скоростью. Только копыта мелькали.

Вот теперь взгляды всех деканов скрестились на нас двоих. Конни включил обморочную няшу, тихо пискнул и спрятался мне за спину. А я вежливо сказал:

— Извините, пожалуйста. Сами не знаем, как это получилось.

Некоторое время все четверо деканов молчали, потом Макгонагалл сказала:

— Думаю, нам стоит выслушать вас, мальчики. Похоже, что с вами и с профессором Бингли произошло нечто странное… Вас никто ни в чём не обвиняет, тем более, что вам и так досталось. Но нам важен ваш рассказ.

— Мы не виноваты, профессор Макгонагалл, — высунулся у меня из-за спины Конни. — Мы, правда, не знаем…

— Минерва, не накидывайся на детей, — вмешалась добрейшая Спраут. — Они и так пережили нешуточное потрясение. Мальчики, как вы себя чувствуете? Идти сможете?

Мы хором заверили декана Хаффлпаффа, что всё не так страшно, и до Хогвартса мы вполне дойдём своими ногами. Но Флитвик и Северус, не удовлетворившись этим, бросили в нас по диагностическому заклинанию.

— Небольшое магическое истощение, — заметил Флитвик.

— Всё в пределах нормы, — согласился Северус. — Но они действительно были напуганы и перенервничали.

Макгонагалл только рассеянно кивнула, вздохнула, сдержала явно рвущиеся с языка комментарии, потрепала нас по головам и, развернувшись, отправилась к замку. Нам пришлось следовать за ней, и где-то минут через пятнадцать все четыре декана, ну и мы, соответственно, оказались в покоях декана Слизерина. Почему именно там? Дамблдора ещё не было в замке, соответственно в кабинет его войти было нельзя. Декан Макгонагалл раньше смогла бы, но сейчас она уже не являлась заместителем директора. Деканы коротко посовещались и решили, что удобнее всего было расположиться в покоях Северуса. Тот явно не был в восторге, но согласился.

В личных покоях Снейпа нас вдвоём усадили в большое кресло, домовик принёс нам по огромной кружке горячего шоколада и большую тарелку с ореховым печеньем. Преподаватели тоже не остались без угощения, так что некоторое время все дружно подкрепляли свои силы и лечили потрёпанные нервы. Затем Макгонагалл проверила наши палочки, не обнаружила ничего, кроме тех заклинаний, что мы отрабатывали на уроках и задумчиво спросила:

— Так что же всё-таки произошло?

— Могли бы и не проверять палочки, Минерва, — не мог не вставить свои пять кнатов Северус, — в подвале Наказаний ученики не могут колдовать.

— И, тем не менее… — заметил Флитвик, — могу сказать, что профессор Бингли окаменел весьма качественно. Мне хотелось бы узнать, что же привело к столь драматической развязке.

Я вздохнул, собрался с мыслями и подробно рассказал историю злосчастной экскурсии, ничего не меняя, кроме самого конца. По моему рассказу выходило, что когда профессор Бингли запер нас, Конни перепугался, я стал его успокаивать, но Конни нервничал всё сильнее, вместе с ним стал беспокоиться и я, и, когда профессор вернулся и открыл дверь, то наша магия просто вышла из-под контроля.

— Это я виноват… — вмешался в мой рассказ Конни, — я так не люблю, когда меня запирают… А ещё профессор Бингли рассказывал нам про розги, и мне показалось, что он пришёл нас наказать… Я… я захотел, чтобы он не смог этого сделать… и ещё, чтобы оказались подальше от этой ужасной комнаты…

— А я почувствовал, как Конни испугался, — продолжил я. — И тоже захотел оказаться подальше оттуда.

— А что было потом? — спросила профессор Спраут.

— Ничего, декан Спраут, — ответил я. — Точнее я ничего такого сказать не могу. Вот мы были в подвале, а потом р-раз! — и мы уже в Запретном лесу… то есть мы сначала не поняли, что это за лес, и снова сильно испугались. А потом нас нашёл кентавр Бэйн и предложил вывезти из леса. Всё.

— А вы тоже не любите, когда вас запирают, мистер Поттер? — спросил Флитвик.

— Да, сэр, — кивнул я. — Дело в том, что когда я оказался у моих маггловских родственников, в первые годы я жил в чулане. Понимаете, они же не имели дела с маленькими волшебниками, не знали, чего от меня ожидать… А я, после того, как папу с мамой… я очень нервный был… Тётя рассказывала, что я вещи поднимал… занавески поджигал… ну и всякое такое. А что делать — они не знали, вот и стали меня там запирать. Вот… с тех пор я и не люблю, когда меня запирают. Извините. Мы не хотели никому причинять вред…

Все четверо деканов мрачно переглянулись и Флитвик тихо, но отчётливо пробормотал себе под нос:

— Старый идиот… Что он думал, оставляя маленького мага у магглов?

— Мне не понятно, — прошипел в ответ Северус, — что думал другой старый идиот, запугивая детей… Первокурсников, у которых магия ещё может быть нестабильной. Думаю, что когда об этом узнают Малфой и Блэк, им будет глубоко безразлично, на какие параграфы Устава опирался Бингли, устраивая эту, с позволения сказать, экскурсию.

— А они узнают? — вздохнула Спраут. — Обычно Альбус предпочитает…

— Не забудьте, Помона, Альбуса сейчас нет в школе, а при отсутствии официального заместителя каждый из деканов имеет право принимать решение, если дело касается учеников его факультета. Я молчать не собираюсь, — сухо произнесла Макгонагалл, поджав губы.

— А я, как магический крёстный близнецов Малфой тем более не имею права скрывать такую информацию. И я полагаю, что историю с окаменевшим профессором скрыть не удастся даже Альбусу, — поддакнул Северус.

— Давайте, коллеги, обсудим это позже, — заметил Флитвик. — А сейчас думаю, нам нужно отпустить мальчиков в их башню.