И нацарапал на листке ниже: «Спокойно. Попробуем узнать».
Что-то мне всё это не нравится…
Комментарий к Глава пятьдесят пятая. В которой герой чувствует нечто неясное Минута молчания:
https://vignette.wikia.nocookie.net/harrypotter/images/b/b7/Spontaneous_assembly.jpg/revision/latest?cb=20150313132300&path-prefix=ru
Ник и Наги:
https://i.pinimg.com/736x/e2/95/17/e295177fb34262c846cd109c3e3b8893—awesome-art-art-google.jpg
Вот такие Гарри и Конни:
http://i80.beon.ru/88/83/88388/39/9856839/x_4b87e5f6b1.jpeg
====== Глава пятьдесят шестая. В которой герой тревожится ======
— Гарри, — спросила Гермиона — подскажи, правильно ли я написала это слово?
И подсунула мне блокнот, на листке которого было крупными буквами написано:
«Лаванда узнала, что Невилла после завтрака вызвали в кабинет директора. Зачем?!»
— Правильно, Гермиона, — кивнул я. — Я так же написал. Но есть ещё вариант. Смотри.
И нацарапал на листке ниже: «Спокойно. Попробуем узнать».
Что-то мне всё это не нравится…
Поэтому, когда мы с Конни уселись за парту, я мысленно попросил Конни:
«Конни, нужно как-то передать Севу, что Невилла вызвали в кабинет директора. Что-то случилось? Дамблдор вернулся в школу?»
Конни кивнул, скривился, схватился за живот и довольно громко сказал:
— Ох, что-то мне плохо. Гарри, скажи профессору, что я немного задержусь… Ну, ты понимаешь?
— Конечно, — изобразил я тревогу. — Может быть, тебе нужно в Больничное крыло? Тебе помочь?
— Нет, нет, позже… — ещё более страдальчески скривился Конни и пулей вылетел из класса Чар. Народ особо не удивился — несмотря на то, что готовили домовики хорошо, животы порой побаливали у многих первоклашек. Сказывалась разница домашнего и Хогвартского меню.
Конни вернулся минут через пять, успев проскользнуть в класс перед самым приходом профессора Флитвика, и уселся на своё место.
«Всё в порядке, — прозвучало у меня в голове. — Драко всё передаст Северусу. Сейчас у них зелья».
«Умница», — похвалил я, и урок пошёл своим чередом. Нашей группе профессор доверил самостоятельную отработку заклинаний, а сам занялся второй, проверяя и опрашивая их лично. Вторая часть пары была уделена уже нам, пока другая группа читала и конспектировала материал учебника. В общем, Флитвик был нами доволен, что прекрасно сказалось на баллах, полученных и Гриффиндором, и Равенкло за урок. Особо довольной была Гермиона — что ни говори, а этой девочке ужасно нравилось, когда её хвалили, а на похвалы старательным ученикам Флитвик был щедр. Он и другой группе отсыпал баллов. Вообще, на уроках у маленького профессора атмосфера была дружелюбной и доброжелательной.
Или дело в том, что Равенкло всегда больше интересовали знания, чем внутрихогвартские разборки? Интересно, как получилось, что орлята тырили вещички у Луны Лавгуд? Девочка в книгах была абсолютно безобидной, хоть и своеобразной, но таких оригиналов на Равенкло каждый первый, и все со своими тараканами. Хотя канонные Чжоу Чанг и Мариэтта Эджкомб мне не нравились никогда. В этой реальности я их видел пару раз, но меня не впечатлили ни та, ни другая. Да, Чжоу симпатичная, но не более того. Того огонька, который делает из просто симпатичной девчонки красавицу, по которой сохнет полшколы, в ней не было. Хотя летает хорошо, что да, то да. Эджкомб же была совершенно непримечательная. Ни блондинка, ни брюнетка, ни красавица, ни уродина, ни толстая, ни худая… Такая квинтэссенция обычности. Подобных девочек долго и с трудом вспоминают на вечерах встречи, потому как вспомнить, в принципе, нечего. В общем, нужно попробовать познакомиться с Луной раньше второго курса. Что-то мне подсказывает, что это будет правильное решение.
Довольные проведённым уроком, мы отправились на Трансфигурацию. Вот её нам предстояло провести с Хаффлпаффом. И то, что в кабинете не было Невилла, заставило моё сердце тревожно бухнуть.
«Гарри, что-то явно происходит…» — прорезался у меня в голове голос Ника.
«Сам понимаю, — отозвался я. — Но как понять — что?»
«К кузену подойди, — посоветовал Ник. — Может быть, он в курсе».
Ну да. Умный я, как утка. Дадли и Рон наверняка могут что-то знать.
Я взглянул на хаффлпаффскую половину класса и кивнул Дадли — подойди, мол. Тот, выглядевший не менее встревоженным, чем я, подошёл к нашей с Конни парте. За ним подтянулся Рон. Хаффлы, точнее троица Финч-Флетчли-Макмиллан-Смит проводила его подозрительными взглядами, и я, развернув свиток с домашним эссе, ткнул в него пальцем, якобы спрашивая что-то из заданного. Дадли понятливо втиснулся третьим за нашу парту и вперившись взглядом в свиток, шёпотом спросил:
— Ты из-за Невилла беспокоишься?
Я кивнул.
— К нему вроде бы бабушка приехала, — прошептал Дадли. — Декан его отвела в кабинет директора и вернулась очень злая. А профессор Макгонагалл до сих пор там.
— Спасибо, Дадли, теперь всё понятно, — громко сказал я, и Дадли с Роном вернулись на место.
Макгонагалл задерживалась, и дети занялись своими делами. Большинство тихо перешёптывалось о своём, некоторые вытащили книги «для лёгкого чтения», кое-кто, пользуясь случаем, дописывал лишние абзацы в заданные домашние эссе, Шеймус Финниган и Дин Томас начали играть в морской бой, Падма, Парвати и Фэй втроём разглядывали свежий номер «Ведьмополитена», а вот хаффлпаффское нехорошее трио маялось дурью. Некоторое время они мешали своим, но тут Дадли выразительно потёр кулак, по размерам приближавшийся к голове Смита, и им пришлось прекратить. Вместо этого дурная тройка решила снова проехаться по мне, такому нехорошему и неправильному. Дадли начал привставать из-за парты, но я взглядом попросил его не вмешиваться. Это троицу, которую, по словам Драко, уже начали в узких слизеринских кругах именовать за*ранцами, только раззадорило. То, что им может прилететь в обратку, компания Финч-Флетчли понимать не желала, принимая наше стремление не вступать в лишние конфликты за слабость, а то, что они уже не в первый раз оказывались в этих конфликтах стороной, понёсшей потери, доходило до парней как-то туго. Поэтому для начала они решили поизощряться в остроумии. Шутки были настолько убогие, что приснопамятный Петросян показался бы рядом с ними столпом гениальности.
Некоторое время мы втроём не обращали внимания на их реплики, но тут Финч-Флетчли достал из кармана самую обычную маггловскую рогатку, вырвал лист из своей тетради (у него, как и у многих магглорожденных первачков, была самая обычная маггловская тетрадь и шариковая ручка), смял его в комок и запустил из рогатки в сторону Конни. До Конни, само собой, комок не долетел. Стукнулся о невидимый щит и отрикошетил прямо в лоб Джастину, существенно потяжелев в полёте, так что на лбу мальчика вспухла большая шишка. Щит поставил я, а с бумажкой постарался Ник. Причём, отскочив от лба Джастина, комок вновь потерял вес и упал на пол обычной мятой бумажкой.
Народ расхохотался, Финч-Флетчли взвыл, выронил рогатку и схватился за лоб, и тут наконец-то появилась профессор Макгонагалл. В весьма дурном настроении, так что в классе моментально наступила мёртвая тишина.
Пострадавшего Финч-Флетчли профессор тут же углядела и поинтересовалась, что за безобразие тут творится, и кто ему является причиной.
Финч-Флетчли ожидаемо заявил:
— Это Поттер виноват! Это он!
— А вот это, — тут профессор брезгливо подвинула рогатку носком туфли, — тоже Поттера?
Джастин замолчал, но вот Рон молчать не собирался. Он вежливо поднял руку, дождался кивка и спокойно сказал:
— Извините, профессор Макгонагалл. Пока мы Вас ждали, Финч-Флетчли вырвал листок бумаги и запустил его из рогатки в сторону парты Поттера. Но листок отскочил и попал ему в лоб. Всё.
— И никто из вас не вытаскивал палочку? — строго спросила Макгонагалл.
— Нет, профессор, — нестройно ответил весь класс.
Макгонагалл беспалочково призвала несчастный бумажный комок, внимательно на него посмотрела, взвесила в руке, ещё раз взглянула на шишку на лбу Финч-Флетли и заметила:
