— Драко, напомни, а что мы знаем о родителях Пьюси? — спросил я.

— Чистокровный, хоть и не слишком состоятельный Род. Отец Эдриана был сторонником Тёмного Лорда, погиб при задержании, мать умерла при родах.

— Стоп, — быстро сказал я. — Я и забыл…  Так Пьюси — сирота? Как и Маркус Флинт?

— Ну да, его опекуном является какой-то дальний родственник, двоюродный дядя, что ли… — недоумевающе ответил Драко. — А что?

— А что? — переспросил я. — Да мы — идиоты, и Северус первый! Помните, что было с Маркусом?

— Ты про Флинта? — удивился Дадли. — А что с ним было?

Я коротко объяснил — что. Дадли прошипел сквозь зубы что-то нецензурное и спросил:

— А что, в магическом мире это так принято — сирот кому попало отдавать?

Конни и Драко попробовали было возразить, но потом только вздохнули. Ответить Дадли достойно они, увы не могли. Но тут вмешался Ник:

— Нет, Дадли, обычно всё не так. О сиротах реально заботятся ближайшие родственники… а если их нет, то дальние.

— Угу, блин, — проворчал сквозь зубы Дадли. — О Гарри, вон, позаботились. До сих пор стыдно. А ведь у него родни — через одного.

— Дадли, — вмешался я. — Не путай. Вокруг меня сознательно создавали вакуум, и ты это прекрасно понимаешь. К тому же… После войны к детям УПСов отношение было… не очень хорошее. Вот Маркус и попал под раздачу. Хорошо, леди Блэк вовремя вмешалась. А Пьюси… Драко, поговори о нём с Северусом. Нынче же. Не медли. Что у него за опекун, почему именно он, и всё такое прочее. Не исключено, что этот дальний родственник — сторонник Дамблдора и действует по его указке. Или это может быть тайный приверженец идей Тёмного Лорда, избежавший суда. И то и другое — плохо, и я даже не знаю, что хуже.

— Хорошо, Гарри, — согласился Драко.

— Я думаю, — вмешался Невилл, — что стоит вообще установить, сколько на Слизерине таких сирот, которым теоретически могли промыть мозги.

— Это почему только на Слизерине-то? — возмутился Драко.

— Это потому, — спокойно пояснил Невилл, — что на Слизерине больше всего детей тех, кто пострадал в войне. Тех, кто находился на стороне побеждённых. А это…

— Между прочим, — раздул ноздри Драко, — мой отец тоже… Может, вы теперь и мне верить не будете?

— Драко, перестань, — мягко сказал я. — Ты же понимаешь, что Невилл дело говорит. А тебе я верю. И всегда буду верить.

— Потому что мой брат — твой жених? — сердито спросил Драко.

— Твой брат — мой жених, — пользуясь случаем я приобнял Конни. — Но дело даже не в нём. Я верю тебе, верю твоему отцу и верю леди Нарциссе. Это больше не обсуждается. И вообще, — обратился я ко всем, — Драко прав в одном — сироты учатся не только на Слизерине. Думаю, нужно проверить всех.

— Ну да, — хмыкнул Ник. — Ты, Гарри, не мелочишься. Но это правильный подход. Лучше знать заранее, чем разгребать последствия.

— …огребать последствия, — скромненько поправил Конни, и вся наша компания гнусно захихикала.

— Кстати, — закончил я разговор, ибо пробежка подходила к концу, — возможно, сегодня нам скажут неприятную новость о Джоуи Стэнли. Поклянитесь, что никому не передадите мои следующие слова.

Народ поклялся, и я продолжил:

— Не верьте этим новостям. У Джоуи всё хорошо, но в Хогвартсе он больше не появится. Здесь для него слишком опасно.

На этой высокой ноте мы и разошлись, но по пути до спальни Ник задумчиво сказал:

— Рад за Джоуи. И хорошо, что мы будем в спальне одни. Боюсь только недолго нам такое счастье…

— Откуда лишний ученик возьмётся? — с некоторой беспечностью в голосе заявил Конни. — Все же уже поступили.

— Так-то оно так… — ещё более задумчиво сказал Ник, и меня стало одолевать нехорошее предчувствие. Слава Мерлину, Доброго Дедушки сейчас в Хогвартсе нет, так что пока слежка за нами не возобновится. Но Ник прав, нужно быть готовыми ко всему.

Большой зал встретил нас непривычно строгим убранством — чёрная кайма на скатертях, чёрные мантии деканов и преподавателей, чёрные ленты на флагах факультетов. Кажется, сейчас будет неприятная новость. И не одна, если я правильно думаю.

Едва большая часть школьников расселась за столами, с места поднялась Макгонагалл, успевшая сменить изумрудную мантию на траурно-чёрную. Народ затих. Учитывая пустующее директорское кресло, версии в головах начали возникать самые разные, но лично мне было страшно жаль, что это только версии. Ух… Лично бы венок на могилку заказал. Из ста роз «Страсть Лили Поттер». И тортом «Шоколадная смерть Джеймса Поттера» гостей на поминках накормил бы. Но увы, мечты, мечты…

Так вот, Макгонагалл поднялась со своего места и громко, хорошо поставленным голосом произнесла:

— Тишина!

Нет, Сонорус она не применяла, но профессор Трансфигурации пользовалась достаточно большим уважением, чтобы привлечь к себе внимание без всяких Сонорусов. Народ стих и внимательно стал разглядывать декана Гриффиндора. Та же продолжила:

— Хоть я и сложила с себя обязанности заместителя директора, пока Попечительский Совет не нашёл никого на эту должность, коллеги присвоили мне право распоряжаться, как временному директору школы. Но это ненадолго, только до возвращения нашего дорогого директора Альбуса Дамблдора.

Большинство сидящих за столами выдохнуло, всё-таки директора многие искренне любили. А Макгонагалл продолжала говорить:

— Увы, но вы уже видели убранство Большого зала и поняли, что мои слова будут посвящены весьма прискорбному поводу. Так оно и есть. Буквально час назад пришла печальная весть, в больнице святого Мунго скончался Джоуи Стэнли, первокурсник Гриффиндора. Он был в магической коме от неизвестного проклятия, так говорят целители. Все помнят, что мальчик пал жертвой злой шутки. Но это уже не шутки, и администрация школы не намерена спускать дело на тормозах.

По залу поползли шёпотки.

Ох, госпожа декан. Вряд ли вам удастся реально покарать того, кто наложил проклятие. Ибо Рабский ошейник был для Джоуи воистину проклятием, и если бы его не удалось снять, траур стал бы настоящим.

—  Но аврорат не смог найти того, кто наложил проклятие. Дело закрыто, — горько сказала профессор. — Однако, как я уже сказала, администрация школы будет искать нарушителя, раз нашим доблестным защитникам правопорядка сие оказалось не под силу.  А сейчас давайте почтим память маленького мальчика, который только пришёл в волшебный мир… и так недолго в нём пробыл. В память о Джоуи…

Хорошо так сказала, проникновенно. Кое-кто из девчонок всхлипнул, наши однокурсницы ревели все. А потом все четыре факультета молча поднялись со своих скамей и некоторое время простояли в полном молчании, опустив головы.

Наконец Макгонагалл сделала знак рукой, все уселись, но на этом речь декана не была закончена:

— Не стоит удивляться отсутствию уважаемого директора. Увы, его внезапно вызвали в МКМ, к тому же неожиданно скончался его брат Аберфорт Дамблдор. Так что по возвращении директор будет заниматься похоронами брата и некоторое время его не будет в школе. Прошу всех отнестись к этому с пониманием.

Народ стал перешёптываться ещё интенсивнее, но тут перед всеми появился завтрак, и вечно голодные студенты с энтузиазмом принялись его уничтожать, а я подумал, что пока Дамблдора нет в школе, у нас есть шанс что-нибудь сотворить с горгульей, чтобы освободить маму Кайшесса. Решено. Вот этим и займёмся. Интересно, кого же выберет Попечительский совет Дамблдору в заместители?

После завтрака мы втроём быстренько отправились к кабинету Чар. Воронята уже были там, и мне просто в глаза бросилось встревоженное лицо Гермионы. Странно, на завтраке она так не выглядела.

— Гарри, — сумела более или менее непринуждённо произнести девочка, — подскажи, правильно ли я написала это слово?

И подсунула мне блокнот, на листке которого было крупными буквами написано:

«Лаванда узнала, что Невилла после завтрака вызвали в кабинет директора. Зачем?!»

— Правильно, Гермиона, — кивнул я. — Я так же написал. Но есть ещё вариант. Смотри.