Паша индифферентно наблюдал за нами, всем своим видом соглашаясь со словами Ника. К несчастью, в этот момент он стал жутко похож на питона из мультика про тридцать восемь попугаев, разве что очков на морде не хватало. Меня нехило так пробило на смех, а поскольку рыси смеяться не умеют, у меня вырвался звук, напоминавший нечто среднее между шипением и мурлыканьем, а на морде Паши сами собой возникли очки в тонкой золотой оправе. Бедный питон попробовал было оскорбиться, но, бросив случайный взгляд в зеркало на стене, замер, поражённый собственной значительностью.

— Всссе сссамки мои-ссс будут-ссс, — отчётливо прошипел он. Дремавшая на постели Ника Нагайна подняла голову, прошипела:

— Какие-ссс сссамки? Покуссссаю… Кто говорил-ссс, что я единссственная и неповторимая-сссс? Кто ссстихи читал-сссс? Жениссссь…

И вновь благополучно задремала.

Это рассмешило меня ещё пуще, Ник разозлился и начал меня безжалостно щекотать, наша возня разбудила Конни, он сел на кровати, где так и прикорнул одетым поверх одеяла, приоткрыл сонные глаза, пробормотал:

— Гарри… — и попытался встать. Поскольку со сна с координацией движений у него были проблемы, то он запнулся, хлопнулся на нас сверху, заставив уже Ника зашипеть, а меня – полузадушенно мявкнуть. Зато Конни проснулся окончательно и заявил:

— Гарриии… а я уже забыл, какой ты милыыый, когда рыыысь…

Я попытался сделать фейспалм, но в исполнении рыси это смотрелось как-то не так, так что пришлось вытерпеть ещё и обнимашки Конни. Хорошо, что я сумел улучить момент, вывернулся из его объятий и перекинулся. Хотя уже не очень-то и хотелось.

Стоило мне только принять человеческий облик, как на меня тут же посыпались вопросы. Я помотал головой, чтобы как-то прервать этот поток сознания, а потом надел пижаму, устроился на кровати с Конни и Ником и начал рассказывать всё по порядку.

Когда я рассказал, в каких условиях отыскал нага, добросердечный Конни чуть не зарыдал от жалости и был готов уже сейчас кинуться «лечить бедную змейку». Еле удержали.

А когда я закончил рассказ, то Ник задумчиво произнёс:

— Считаешь, что этот самый Хозяин — это и есть Дамблдор?

— А кто ещё? — ответил вопросом на вопрос я.

— Да, в принципе, больше некому, — согласился со мной Ник. — Но меня смущает маска. От кого ему скрываться? Кстати, исходя из твоего рассказа, получается, что Кхайшесс имеет ещё и вторую ипостась, и она весьма похожа на василиска?

— Да. И это он ползал по трубам, повторяя всякие глупости, он сделал надпись и совершил покушение на кошку Филча. Хотя его Хозяин явно хотел, чтобы это была не кошка, а ребёнок, — задумчиво произнёс я.

— Зачем? — тут же спросил уже вполне себе бодрый Конни. — Какой в этом смысл?

— Думаю, — мрачно сказал я, — что Дамблдор ещё не расстался с мыслью отобрать меня у Блэков. Ловушка в подземелье была явно расставлена на меня, и Джоуи меня туда радостно сопровождал. А в нужный момент показал бы, что это я и надпись написал, и с кошкой так некрасиво обошёлся… А прикиньте, что бы было, если бы у Кайшесса оказалось поменьше совести, и он напал бы не на кошку, а на ученика. Ученика! Со Слизерина! Где каждый первый чистокровный…

— …исключая Трейси Дэвис и собственного декана, — хихикнул Ник.

— Ну, пусть так, — согласился я. — Но всё равно — на Слизерине самое большое в школе скопление чистокровных, причём каждый второй из них принадлежит к Старым Семьям. И если бы кто-то из них… не окаменел, но оцепенел… То что бы началось? Думаю, что Дамблдору пришлось бы сообщить родителям о том, что случилось с их сыном или дочерью, а в свете показаний Джоуи на кого пал бы их гнев?

— На тебя… — побледнел Конни, — и на Блэков.

— В первую очередь на Блэков. Это они несут ответственность за мои действия. А у директора получилось бы поднять шумиху на тему: «Чему Тёмный Род учит Героя и Избранного?» и выступить с инициативой вернуть опекунство надо мной ему — Величайшему и Светлейшему. Думаешь, его не поддержали бы? А если бы ребёнок серьёзно пострадал? Чем это могло бы грозить Сириусу? Новым Азкабаном? Старые семьи глотку готовы перегрызть за Наследников, а за мои действия отвечал бы именно он, как законный опекун. Понимаешь? Так что Сириус гарантированно оказался бы в Азкабане.

— Да не может быть… — пробормотал ещё плохо соображающий со сна Конни. — За что?

— А за что его посадили в первый раз? Кто-нибудь что-нибудь расследовал? Проверял? Нет, все предпочли сделать хорошую мину при плохой игре и поверили Доброму Дедушке.

— Ладно, — согласился Конни, — пусть так. Но зачем ему так нужна власть над тобой, Гарри? Не из-за денег же. И ты уже большой и хорошо сам соображаешь. Ему не удастся тебя переубедить и заставить думать, как он!

— А создать легенду о моей нестабильности и надеть Рабский ошейник? Разумеется, для моего и Всеобщего блага? Кто ему помешает?

— Отец не позволит… — вырвалось у Конни.

— А сколько чистокровных его поддержит в этом вопросе? — поинтересовался я.

— Но… — начал было Конни, но меня уже понесло по кочкам.

 — Многим из них чудом удалось избежать Азкабана, и большинство только порадуется, если Избранный станет проблемой Дамблдора и только его! — запальчиво ответил я. — А если они всё-таки будут сопротивляться, то у Доброго Дедушки наверняка найдётся достаточно компромата, чтобы наступить каждому из своих противников на больную мозоль.

— Гарри, спокойно, — мягко сказал Ник. — Возможно, Дамблдор и планировал именно такое развитие событий, но ты всё-таки не назвал причину, по которой этот старый пи… педагог так страстно добивается опеки над тобой.

— У меня есть целых три причины — на выбор, — безжизненным голосом произнёс я. — Первая — деньги. Моя семья просто неприлично богата, и я — единственный Наследник.

— Но ты не сможешь стать Лордом с Рабской меткой, — возразил Ник. — Это невозможно.

— Есть и другие способы заставить меня отказаться от денег семьи, — мрачно сказал я, — например, жизнь и благополучие Конни. К тому же, в сейфах, которые мне будут доступны после совершеннолетия, полно ценнейших артефактов. Возможно, Дамблдору нужен какой-то из них. И это вторая причина.

— Стоп-стоп… — пробормотал Конни. — Мама как-то рассказывала, что Поттеры получили по наследству от Певереллов один из Даров Смерти.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Ник. — Дары Смерти! Что-то такое у меня в голове крутилось, но я никак не мог вспомнить! Дары Смерти — Бузинная палочка, мантия-невидимка и Воскрешающий камень! Палочку Дамблдор получил, победив Гриндевальда, камень… Камень был у Тёмного Лорда, он достался ему по наследству, по материнской линии. Значит, у Поттеров хранилась мантия-невидимка! Но почему Джеймс Поттер не воспользовался ею, чтобы спасти жену и сына? Как ни крути — лишний шанс…

— На момент нападения у Джеймса её не было. И я подозреваю, где она была… — мрачно сказал я. — Возможно, она там и до сих пор, ибо в сейфах Рода Поттер её нет.

— А вот теперь всё становится понятнее, — пробормотал Ник. — В отличие от Бузинной палочки, которая подойдёт любому, кто одолел её прежнего хозяина, мантия и кольцо привязаны к конкретным Родам. То есть, они стали уже Родовыми артефактами за столько-то лет. А Родовые артефакты — они на то и Родовые, чтобы не подчиняться чужим рукам. Тогда понятен интерес старого интригана и к Тому Риддлу, и к тебе. Том был Наследником Гонтов, то есть кольца, а ты — Поттеров — то есть мантии.

— И он хотел подчинить Тома, чтобы тот стал его послушной марионеткой. А когда недоверчивый мальчишка стал сопротивляться, сделал всё, чтобы подтолкнуть его к Тьме… — продолжил я.

— Чтобы он всё более и более терял человеческий облик, — продолжил Ник, — расколол свою душу и пафосно убился о годовалого малыша, — вздохнул Ник. — А старый интриган вновь остался на коне…

— Иногда мне кажется, — мрачно сказал я, — что это подстроенное пророчество должно было дойти до ушей Тёмного Лорда, чтобы он уничтожил всех троих Поттеров. Отец был вынужден финансировать Орден Феникса, чтобы избежать подозрений старика. Я говорил с гоблинами. Они рассказали мне, что одно из распоряжений Джеймса было составлено настолько двусмысленно, что его можно было принять за посмертное распоряжение.